этом следует остановиться. Ты из другого мира. Я отсюда. Что между нами может быть общего?

И он ушел, оставив застывший в воздухе вопрос риторическим. Исчез в темноте, как после их первого поцелуя. Айси в оглушающем оцепенении наблюдала, как ее мир окончательно разбивается вдребезги. Ударь он ее – ей было бы не так больно. Она стиснула зубы, что было мочи, только бы не дать губам задрожать. Ощутила, что вот-вот потеряет сознание, и старательно заморгала, отгоняя слабость. Карточный дом, который она построила в воображении, сгнил и рухнул ей под ноги, а затем разлетелся по ветру, шелестя бумагой. Айси почувствовала, как внутри смерзается льдина вместо ее сердца, так явственно, будто своей рукой опустила его в жидкий азот. Слезы обожгли ей глаза.

– Итари́на До́митор? – послышалось сзади, но Айси едва обратила на это внимание.

Тишина вновь сомкнулась вокруг нее, растворяясь в неторопливом шелесте дождя.

– Итарина Домитор? – повторил голос, и в следующую секунду рука обхватила ее запястье, заставив обернуться. – И́та! Со-Здатель Милостивый, сколько лет прошло, а ты ничуть не изменилась!

Глава 9. Кровь преступника

Айси взглянула сверху вниз на темноволосого мужчину, сидящего в инвалидном кресле. Первое, на что она обратила внимание – яркие голубые глаза под тяжелыми бровями, правую старый рубец делил на неравные части. Еще один уродливый шрам тянулся от левого края рта, – спрятанный под бородой и усами с заостренными кончиками, как у пиратского капитана, – до уха с отсутствующей мочкой. В ночи могло показаться, что мужчина скалится, словно дикий зверь.

– Вы меня с кем-то спутали.

– И́та, это же я, Лага́р. – Слабость, похоже, распространялась исключительно на нижнюю часть его туловища – его хватка оказалась удивительно крепкой. – Что с тобой случилось? Где ты была? Почему не давала о себе знать? Я столько лет надеялся встретить тебя снова, а потом… прошли годы… Ты осталась со мной лишь во снах. Я даже начал забывать, как ты выглядишь, пока… не увидел сегодня.

Айси не ожидала столь пылкой речи от жуткого мужчины и еще больше насторожилась. А когда заметила в его белках потрескавшиеся кровяные сосуды, подумала, что этот Лага́р не в себе.

– Извините, мне некогда. Я очень спешу.

– Объясни мне, как? – Лагар подался вперед, облокотившись на подлокотник кресла изувеченной левой рукой: на ней недоставало указательного и большого пальцев, а на среднем туго сидело кольцо из серебра с кристально чистым аквамарином. Айси накрыло чувство дежавю.

– Послушайте, Лагар, я знать вас не знаю. Мне, правда, нужно идти. Меня зовут Айсин, а не Ита. У меня даже нет знакомых с таким именем! – она отважилась дать волю негодованию.

С буйными нужно вести себя тихо и терпеливо, но ей сейчас было не до того. Ее мир разваливался на куски, и тратить время на проблемы чужих ей людей – увольте. Будто в ответ на ее эгоистичные мысли небо вспорола молния, а следом прозвучал раскат грома. Айсин перевела взгляд обратно на управителя боев. Он, похоже, ни на мгновение не отворачивался.

– Ты не Ита… у нее были зеленые глаза…

– Да, я никакая не Ита! Ура! О чем я вам и говорю! – Айси еще раз попыталась освободить руку. Мужчина разжал пальцы и с печалью произнес:

– Ты их дочь.

– Вы не в своем уме, – Айсин снисходительно посмотрела на Лагара и отошла на несколько шагов, но ее остановила новая фраза:

– Надеюсь, Ита не пожалела, что ушла к твоему отцу.

Айси вспылила. На нее и так многое навалилось за последнее время, и внезапно под рукой оказался тот, кто ее окончательно довел. Внутри ужом шевельнулась чернота.

– Послушайте, уважаемый мистер! Вам пора серьезно озаботиться ментальным здоровьем, прежде чем приставать к людям со своими бреднями. У меня нет матери, она бросила нас очень давно!

– Так И́та бросила и твоего отца? – Лага́р осклабился. – Рад слышать, что и он, тварь, получил по заслугам.

– Замолчите! – Айсин порывисто шагнула к устроителю боев и ткнула в его сторону указательным пальцем. – Вы ничего не знаете о моем отце! И никто вам не позволял так говорить о нем! Он – самый лучший человек во всех этих мирах вместе взятых!

– Лучший? – насмешливо переспросил Лагар, поправил здоровой рукой кончики усов, а затем откинулся на спинку инвалидного кресла. – А́лфиан Варнесса́р – самый большой ублюдок, которого я знал за всю свою жизнь.

– Что? У него не такая фамилия!.. – воскликнула Айсин и остановилась, чтобы перевести дух, но слова иссякли.

Имя отца было уникальным – за семнадцать лет она ни разу не встречала такого же. И вдруг вспомнила, как однажды они с папой завтракали перед телевизором. Там шла передача об Италии, девятилетняя Айсин раскладывала на стеклянном столе игрушки, распределяя их на убийц, жертв и полицейских. Следом ей предстояло разместить их на месте преступления, а потом – расследовать его. Но она отвлеклась, когда уловила знакомое слово. Сдула с глаз челку и с интересом уставилась на экран, на котором была изображена синяя бабочка. «Farfalla».

– Вау! – Айси совсем позабыла об игрушках. – Пап, а мы с тобой тоже бабочки?

Отец, во взгляде которого читалось нечто такое, что маленькая Айсин еще не могла понять, по-доброму улыбнулся и с легкой грустью покачал головой.

– Нет, милая. У нас теперь просто такая фамилия.

Айси судорожно размышляла над тем, как возразить Лагару.

Капли дождя методично постукивали по листве, а поникшие ветви ближайших деревьев, тяжелые от воды, почти касались земли. Главный костер на поляне затухал, и Айси с удивлением обнаружила зарождающийся рассвет, превративший мир в мутно-серый. Спутники Нееры расходились в разные стороны, освобождая помост Солнцу. Лесные жители медленно разбредались по своим делам, а гости, задаренные малюмами, пьяные и не очень, нехотя тянулись к тропам в чащах. Порыв прохладного ветра дотронулся до влажной кожи Айси, мягко зашевелил мокрые ткани платья, но она не чувствовала холода – вены окрасились в ярко-голубой.

– Судя по твоей реакции, отец тебе ничего не рассказал, – усмехнулся Лагар. – Еще бы! Кто он такой, этот Варнесса́р, чтобы снизойти до честности. Он всегда был себе на уме. Так где он сейчас? Надеюсь, откинулся?

Последние слова привели Айси в чувство.

– Мой папа жив, – ответила она сдержанно, заглушив в себе вспыльчивость, и добавила: – Я хочу, чтобы вы рассказали мне обо всем.

– Если он жив, чего же ты его не расспросишь? Я тебе не Матушка Летта, чтобы откровенничать о вчерашних днях.

– Вы и так уже начали, – возмутилась Айси. – Вы хотите выговориться, а мне нужна правда. Если