На первый взгляд публика казалась самой обыкновенной: дведевушки с гребешками волос на темечке, выкрашенных в ядовито-фиолетовый цвет,молодой человек в железе (нос, уши, губа, бровь — все было проткнуто иобвешано), хилого вида мужчина почему-то в цилиндре и дама бальзаковскоговозраста в красном платье с черной розой за ухом. Девушка лет семнадцати сголым бюстом и в галстуке, закрыв глаза, вдохновенно читала стихи, стоя наэстраде. Думаю, стихи были собственного сочинения, одна строчка — «синейзвездой озвезди небосклон» — запала в душу. Я постояла, открыв рот, и от душипорадовалась: люди, назначившие мне свидание, не лишены творческой жилки, иначебы вряд ли выбрали такое место, а творческие люди, по моему глубокомуубеждению, на злодейство не способны. Когда в единомышленниках у тебя самАлександр Сергеевич, это, считай, не убеждение, а истина, и с радостью на челеи надеждой во взоре я прошла в зал, оглядываясь в поисках Алексея. Он вынырнулоткуда-то из-за эстрады. Физиономия его была печальной, и теперь оннепостижимым образом был похож не на Гошу Куценко, а на Тетушку-Крысу изсказки, пожилую и несчастную.

— Привет, — буркнул он, хватая меня заруку. — Ты чего опаздываешь?

— Женщины всегда опаздывают, — резонно ответилая. — Только дураки ждут их вовремя.

На «дураков» Алексей даже не обратил внимания, потянул меняк двери прямо за эстрадой. Мы прошли узким коридором и вскоре оказались вкабинете, где, кроме стола и четырех кресел, ничего не было. В одном из креселсидел парень приятной внешности в костюме бежевого цвета. Только человек снеустойчивой психикой распознал бы в нем бандита, однако именно так зачастуювыглядели главари мафии в моих любимых детективах: симпатичные, стильно одетыеи готовые ради женщины горы свернуть. «Масть поперла», — констатировала я,пленительно улыбнулась и лишь после этого обратила внимание на второгосубъекта, находившегося в комнате. Он стоял у окна, а услышав, что мы вошли,повернулся, и я поняла, что с пленительной улыбкой поторопилась.

Внешность у субъекта была такая, что невольно хотелосьприсесть, а потом на полусогнутых поскорее покинуть помещение. Физиономиявыглядела так, точно ее долго использовали вместо боксерской груши. Роста онбыл высокого и зловещей комплекции, лапищи такие, что мысль подвернуться емупод горячую руку вызывала стойкий ужас. Этот тип мог быть кем угодно, но мысльо людоеде почему-то первой пришла мне в голову.

— Здравствуйте, — жалобно мяукнула я и с тоскойпосмотрела на Алексея, очень рассчитывая на поддержку. Но тот, глядя на парня вкостюме, потел и нервно подергивал плечами, совершенно меня игнорируя.

— Здравствуйте, — очень вежливо ответил «костюм»,а «людоед» ничего не ответил. — Прошу вас, присаживайтесь.

Я прошла и рухнула в кресло, потому что «людоед», глядя наменя, вроде нахмурился.

— Я это.., пойду? — подал голос Алексей.

— Иди, — кивнул «костюм», не глядя на него, и мойсопровождающий поспешно удалился. — Давайте познакомимся, — продолжил«костюм». — Меня зовут Аркадий, это Егор. А вы у нас…

— Ярцева Екатерина Николаевна, — ответила я,опасливо косясь на Егора.

— И Дмитрию Рыбакову вы доводитесь…

— Я подруга его подруги. То есть мы с ним дружили.

— А теперь вы желаете знать, кто его убил?

— Кому его смерть была выгодна, — робко поправилая.

— Зачем? — почти шепотом спросил Аркадий.

— Чтобы убийцы понесли заслуженное наказание, —практически теряя сознание, ответила я, потому что Егор приблизился.

— Что-то я не понял, — усмехнулся Аркадий. —Вы хотите лично отыскать убийцу?

— Не обязательно, — сглотнула я. — Главное,чтобы отыскали.

— Ну, так милиция вроде бы ищет…

— А вдруг не найдут?

Мужчины переглянулись и на меня уставились. Потом Аркадийсграбастал мою руку и уставился на ладонь.

— Пальчики-то какие нежные… — мурлыкнул он. — Еслипальчик сломать, будет очень больно.

— Не надо ничего ломать, — пробормотала я, пытаясьвыдернуть руку, но не тут-то было, он ее точно в тисках держал.

— Ты, милая, дурочку тут не валяй! — внезапноперешел Аркадий на «ты». — И выкладывай все! Не то…

— Мне надо в туалет, — закрыв глаза, предупредилая, чувствуя, что могу оконфузиться в любой момент. Мой организм к подобнымвстряскам был не приспособлен и сейчас вовсю бунтовал.

— Кончай девчонку стращать, — вдруг сказал у менянад ухом Егор и, когда я на него взглянула, улыбнулся. То есть обнажилклыки. — Ты это.., спокойнее, — продолжил он вполне по-человечески. —Аркаша у нас любит людей до икоты доводить, не обращай внимания. Если в туалетнадо, я провожу.

— Спасибо, — ответила я и потупилась. Оченьхотелось упасть в обморок и не приходить в сознание.

Ясно, что эти гады разыгрывали сейчас всем известную сценку:«злой следователь и добрый следователь». Однако я была уверена, чтоинтеллигентный на вид Аркадий способен от слов незамедлительно перейти к делу,и из головы разом вылетело все то, что я собиралась им сказать.

— Ты хотела с нами встретиться, — с бодрящейулыбкой сказал Егор. — Утверждала, будто что-то знаешь об ограблении. Так?

— Кажется…

— Ну, так давай, рассказывай. Слушай, а что ты делаешьвечером? — улыбнулся он еще шире.

— Ничего, — ответила я.

— Может, сходим куда-нибудь?

Не успела я ответить, как дверь вдруг распахнулась и вкомнату вошел Матвей. В первое мгновение ничего, кроме удивления, его появлениене вызвало, но удивление сменила догадка: Матвей, разумеется, вынудил Ленкурассказать, куда я отправилась. Вслед за этим пришла радость, что он вовремяпоявился, но ее быстро сменила печаль: мы в стане врагов, а их по меньшей мередвое (неизвестно, сколько окопалось по соседству). Воображение принялосьрисовать зверские пытки, которым нас подвергнут на глазах друг у друга, чтобыразвязать нам языки.

— Привет, — сказал Матвей, направляясь ко мне.

Парни замерли то ли от удивления, то ли от неожиданности, аМатвей поцеловал меня в щеку и продолжил:

— Надеюсь, ты здесь ненадолго, дорогая? У нас еще полнодел. — И устроился рядом со мной на свободном кресле, весело поглядывая наприсутствующих. Судя по всему, его воображение рисовало ему совсем другиекартины.