Она даже не удивилась, когда с другой стороны раздался громкий лязг, а следом — всплески воды. Мила обернулась и увидела обычное цинковое ведро с водой.

— Спасибо. Вы очень любезны, — стараясь быть как можно вежливее (кто знает, сколько лет этим призракам и к какому обращению они привыкли), поблагодарила Мила.

Она закатила рукава школьной кофты, взяла в руки ведро, тряпку и подошла к островку-сцене.

— Ну, приступим.

На отмывание сцены от мерзкой коричневой гадости ушло целых полчаса. Но когда Мила закончила, сцена сияла чистотой. Довольная своей работой, Мила встала с колен и отставила в сторону ведро, бросив рядом тряпку. Ведро и тряпка тут же исчезли.

Мила подумала, что Лучезарный должен быть доволен результатом, и тут же ее охватила растерянность — профессор не сказал, когда придет, чтобы проверить, как она выполнила задание. Ну и сколько Миле его тут ждать? Может, пойти самой поискать? Но она ведь понятия не имеет, где его искать. Да еще не хватало, чтобы он пришел, когда она будет бродить в поисках него по театру, и решил, что она самовольно ушла, не дождавшись, когда он сочтет, что она свое наказание отработала.

В этот момент скрипнула дверь. Мила, обрадовавшись тому, что это, должно быть, Поллукс Лучезарный, обернулась и… горло сжалось от ощущения острой опасности, а по ногам прокатилась холодная волна.

В дверях стоял человек. Его лица Мила не видела, но длинные волосы и долгополая накидка, вздувшаяся от ворвавшегося сквозь открытую дверь сквозняка, показались знакомыми.

— Профессор Лучезарный? — позвала Мила, хотя и помнила, что когда профессор был здесь, на нем не было накидки.

Человек не отозвался и шагнул по направлению к Миле. Его длинная, но смазанная и нечеткая от тусклого освещения тень двоилась на деревянном полу партера. И тут Мила вспомнила: она видела его! Она видела этого человека в Алидаде, когда вампир Острик пытался ее укусить. Ромка считал, что это был или сам Острик, или иллюзия, созданная вампиром, чтобы отвлечь Милу. Но ведь сейчас перед ней не мог быть господин Острик! Это было невозможно! Сейчас был день, и на улице еще не зашло солнце — Острик не мог покинуть Алидаду до захода солнца. Но Мила, наблюдая как неизвестный медленно приближается к ней, могла поклясться, что это именно его она видела в Алидаде при свете тусклого фонаря. Но если это не Острик, то кто же?

— Кто вы? — спросила Мила, отступая на пару шагов назад. Она почувствовала, как ее голос испуганно дрогнул.

Незнакомец не ответил и даже никак не отреагировал на ее вопрос. Не замедляя шаг, не оборачиваясь по сторонам, он целенаправленно шел прямо на нее. Мила снова отступила назад и вдруг заметила, как раздвоенная тень легла на ее одежду, руки, лицо. От страха внутри все сжалось, а дыхание застряло в горле, причиняя боль. Превозмогая страх, Мила вытянула вперед руку с перстнем и дрожащим голосом предупредила:

— Не подходите ко мне, кто бы вы ни были! Я использую кольцо! Я серьезно!

Карбункул налился красно-рубиновым сиянием, но неизвестный не обращал на это никакого внимания, продолжая наступать. И тут вдруг Мила поняла, что не может вспомнить ни одного заклинания, даже самого простейшего. Она пятилась назад и отчаянно напрягала память, но все было бесполезно. В голове у нее вдруг стало совсем пусто, а в груди заколотился страх, похожий на бой барабанов.

И в этот самый момент за ее спиной раздалось ужасное шипение, от которого у Милы волосы на голове встали дыбом. Мила резко обернулась, и глаза ее невольно расширились от увиденного. В воздухе, в нескольких метрах от нее, застыли привидения. Мила не различала ни их лиц, ни их одежд. Это было невозможно — их было слишком много. Их было несколько сотен! Сквозь голубовато-сизую, прозрачную стену из привидений можно было различить очертания лож.

Мила в панике завертелась на месте: с одной стороны — человек в черной накидке, который явно пришел, чтобы навредить ей, а с другой — сотни разъяренных призраков. И с чего она решила, что они хотят ей помочь? Мила тяжело дышала и бешено вращала головой, не зная, откуда ей в первую очередь ждать нападения.

Вдруг среди призраков раздался невыносимый, разрывающий уши визг. Мила только успела прикрыть уши руками, как визг усилился — кричало уже не одно привидение, а как минимум десять… двадцать… больше… Это было невыносимо! И тут привидения сорвались с места и все как один бросились на Милу — необъятной прозрачной волной. Мила закричала и, потеряв равновесие, упала на только что собственноручно вымытую круглую сцену. В ужасе она прикрыла голову руками…

Сначала Мила услышала топот, потом легкий свист, будто от сквозняка. Мила приподняла голову и, одновременно осознавая, что призраки не причинили ей никакого вреда, почувствовала, как глаза заволокло туманом. Чувство было знакомо ей, поэтому Мила совсем не удивилась, когда деревянная сцена-островок на ее глазах начала превращаться в камень, словно прямо перед ней возник кусок скалы. И на этой скале начали проступать символы:

Это длилось не больше нескольких секунд. Символы исчезли, растаяв, как рисунок на песке, смазанный ветром. Камень вновь превратился в дерево, а в ушах громко зазвучал стук удаляющихся шагов. Мила повернулась на звук и увидела длинноволосого человека в накидке. Его шаги были такими быстрыми, что, казалось, он почти бежал. Привидения все еще роились вокруг него, словно подгоняя к выходу. Он резко рванулся к дверям и вдруг остановился, словно что-то не пускало его. Мила подумала, что это призраки, но тут раздался оглушительный треск. Мила увидела, как незнакомец со всей силы рванул на себя руку и исчез в коридоре. Все, что от него осталось, — это вырванный лоскут ткани на торчащем из дверного косяка гвозде.

Мила поднялась на ноги и осмотрелась — привидения растаяли в воздухе, словно их и не было. А ведь, возможно, они только что спасли ей жизнь.

— Мила! Эй, Мила! Ты где? — из коридора послышался глухой, но легко узнаваемый голос.

Спустя мгновение в дверях возникло лицо Ромки.

— Ты тут как?

Мила смотрела на него, тяжело дыша, и чувствовала, что просто не в состоянии даже рта открыть.

— Чего молчишь? Этот Марс обтекающий тебя что, сильно работой завалил, а? — громко спросил Ромка, когда следом за ним появилась в дверях и Белка.

Мила вдруг встрепенулась и, не обращая внимания на Ромкины шутки, резко спросила:

— Вы, когда шли сюда, никого не видели? Ну… никого подозрительного?

Ромка и Белка переглянулись, и Ромка покачал головой:

— Нет. Никого. Ни единого человека. Да кому здесь быть в такое время?

— Что за шум? — послышался голос Поллукса Лучезарного и, небрежным движением рук раздвинув в стороны Ромку и Белку, он подошел к Миле. Бросив оценивающий взгляд на сцену, удивленно вскинул одну бровь. — Хм! Я же говорил, что ты легко справишься. Прекрасная работа! — похвалил он. — Ну вот и замечательно. Будем считать, что на этом инцидент исчерпан. Ты можешь идти.