Словом, началась настоящая перепалка, за которой не без невинного удовольствия следил мистер Блютнер, с улыбкой переводивший взгляд с одного выступавшего на другого, точно наблюдал за важным теннисным матчем. Однако Пендель расслышал мало чего существенного во всем этом потоке непристойностей и обмене оскорблениями и очнулся, лишь когда Иона перешел к следующей теме – недостаткам канала.

– Современным кораблям нет никакого проку от этой гребаной кишки. Баржи, перевозящие руду, всякие там супертанкеры, да они просто не могут пройти, слишком уж здоровенные, – заявил он. – Это динозавр.

Олаф из Швеции напомнил собравшимся, что был план добавить несколько шлюзов. Иона презрительно отмел это напоминание.

– Да перестань ты, сквайр, тоже мне, великая идея! Подумаешь, еще несколько долбаных шлюзов! Фантастика! Просто невероятно. Интересно, что еще придумает эта так называемая наука? Давайте уж тогда используем и старую французскую протоку. И еще отхватим кусок от морской базы Родмен. Тогда где-то к 2002-му мы, с божьей помощью и чудесами современной техники, может, и получим канальчик пошире, вот только время прохождения по нему станет значительно дольше. Пью за вас, сквайр. Встаю и поднимаю свой бокал за торжество прогресса в этом гребаном двадцать первом веке!

По всей видимости, скрытый за пеленой сигаретного дыма, Иона сделал именно это. И Пендель, следя за изображением на стене, видел, как он вскочил при этом на ноги, но остался в точности того же роста, затем картинно поднес к губам большую кружку и утопил в ней все свое желтоватое лицо, ящеричные глазки и прочее. И на протяжении секунды-другой Пендель сомневался, что Иона когда-нибудь вынырнет на поверхность. Однако эти ныряльщики знали свое дело.

– Да дяде Сэму по фигу, будет здесь один шлюз или шесть, он и пальцем не шевельнет! – тоном бесконечного презрения заключил Иона. – А вообще-то для янки чем больше, тем лучше. Наши любезные друзья янки давным-давно послали этот канал куда подальше. Не удивлюсь, если кто-то из них вдруг захочет построить второй, побольше и покруче. Да и на кой им черт эффективно работающий канал? Имеется же у них скоростной судоходный маршрут от Сан-Диего до Нью-Йорка, разве нет? Уж скорей они осушат его, как это принято у них называть, или же приставят к управлению приличных деловых американцев вместо шайки каких-то даго. А на весь остальной мир чихать они хотели. Канал – устаревший символ. Пусть другие придурки с ним возятся. И нкася тебе, выкуси, тупой хрен собачий! – добавил он, обращаясь к помрачневшему голландцу Хенку, посмевшему усомниться в его мудрости.

Но все другие сидящие за столом подняли усталые головы и осоловевшие от спиртного лица и не сводили глаз с Ионы, так и тянулись к нему, как подсолнухи тянутся к солнцу. А мистер Блютнер, не желая пропустить ни одного перла из речи путешественника, даже привстал со стула и перегнулся через стол, ловя каждое его слово. Тот же продолжил свой разоблачительный монолог:

– Нет, я не говорю об основах, пьянчуга ты эдакий! Я говорю о нефти, о японской нефти. Нефти, которая прежде была столь весома, а теперь полегчала. Я говорю о господстве Желтого человека над миром и о конце этой гребаной цивилизации в том смысле, как мы ее понимаем. Везде, даже на долбаных Изумрудных островах!

Какой-то остроумец спросил Иону, хочет ли он тем самым сказать, что японцы собираются затопить канал нефтью, но он проигнорировал этот вопрос.

– Японцы, мои лучшие друзья, начали добывать тяжелую нефть задолго до того, как научились применять эту дрянь. Наполнили ею гигантские цистерны по всей стране, в то время как ученые, лучшие их умы, день и ночь пытались вывести гребаную формулу по ее расщеплению. И вот теперь, похоже, нашли ее. Так что вот вам совет: похлопайте по своим придаткам, если, конечно, сможете их найти, джентльмены, и обратите свои задницы к восходящему солнцу, прежде чем сказать им «Гуд бай»! Потому как япошки все же нашли свою магическую эмульсию. А это означает, что дни нашего пребывания в нынешнем раю сочтены. Счетчик включен. А япошки, они купались в этой самой нефти, чуть ли не жрали ее, пробовали на вкус и цвет, не знали, как подступиться. И нате вам! Теперь она есть и у них, как у всех других порядочных ребят. Целые океаны этой самой гребаной нефти! А уж когда они построят свой собственный Панамский канал, что случится очень скоро, и глазом моргнуть не успеете, как они затопят ею весь этот долбаный мир! К большому неудовольствию дяди Сэма.

Пауза. И почти полная тишина, прерываемая лишь глухой недовольной воркотней в разных концах стола. И вот наконец буквоед Олаф решился задать вертевшийся у него на языке вполне логичный вопрос:

– Что ты тут такое говоришь, а, Иона? Что имеешь в виду под этим: «когда они построят свой собственный Панамский канал»? В каком именно проливе, позвольте узнать? Идея строительства нового канала полностью себя исчерпала, как только началось вторжение. Может, ты слишком много времени проводишь под водой и не ведаешь того, что творится наверху? Перед вторжением существовала очень компетентная трехсторонняя комиссия по изучению всех альтернатив каналу, в том числе рассматривали и вопрос его создания в другом месте. И участниками этой комиссии были представители США, Японии и Панамы. Теперь же ее не существует. Чем страшно довольны американцы. Им никогда не нравилась эта комиссия. Они только притворялись, что нравится, а на самом деле – ни черта подобного. Они предпочитают, чтоб все осталось на своих местах, ну разве что можно добавить еще несколько шлюзов. А также пристроить к управлению терминалами свои ведущие компании по тяжелой промышленности, что для них крайне выгодно. Я знаю, о чем говорю. В этом заключается моя работа. Так что вопрос закрыт. И в гробу я тебя видал.

Но Иона ничуть не смутился. Напротив, он торжествовал и завелся еще больше.

Уставясь на розовую стену, Пендель, как и мистер Блютнер тогда, весь напрягся, не желая пропустить ни единого слова, слетающего с уст этого пророка:

– Конечно, им не нравилась эта гребаная комиссия, ты, скандинавский педант! Да они ее просто ненавидели. И, разумеется, очень хотели внедрить свои компании в Колонь и панамскую администрацию по управлению терминалами. С чего это ты взял, что американцы бойкотировали ту комиссию? Ведь они сами в ней участвовали! И потом, как думаешь, к чему это им понадобилось вводить войска в эту дурацкую страну? Расколоть ее на части? Помешать нехорошему генералу переправлять свой кокаин к дядюшке Сэму? Ерунда! Они сделали это для того, чтоб раздавить панамскую армию и разрушить панамскую экономику. Причем до такой степени, чтоб никаким япошкам и в голову не пришло покупать эту гребаную страну и строить здесь канал, который будет работать на них. А теперь скажите, пожалуйста, где японцы берут алюминий? Ах, не знаете? Тогда скажу я: в Бразилии. Где берут бокситы? В той же Бразилии. Глиноземы? В Венесуэле. – Он перечислил еще несколько веществ, о которых Пендель сроду не слыхивал. – А вы мне говорите, что японцы собираются отправлять морем самое важное промышленное сырье в Нью-Йорк, оттуда – в этот гребаный Сан-Диего, а уже потом транспортировать в Японию, и все это только потому, что канал в нынешнем его виде слишком узок для них. Вы что же, хотите тем самым сказать, что они будут отправлять свои гигантские нефтеналивные танкеры через этот долбаный мыс Горн? Или перекачивать свою нефть через долбаный перешеек, что займет целую вечность? Тихо сидеть на своих японских задницах и спокойно смотреть на то, что на каждую тонну японской нефти, пребывающую в Филадельфию, идет накидка в пятьсот баксов только потому, что канал, видите ли, не справляется с их гребаными перевозками? Кто больше всех использует канал?