Отрядом руководил Даниэль Хили, еще в начале двадцатых годов пристреливший грабителя и однажды стрелявший в Джо Салтиса. Он сцепился с Друччи почти мгновенно.

Гангстер, которого Хили держал за руку, проклинал детектива на чем свет стоит. В результате Даниэль влепил Друччи хорошую оплеуху и, вынув револьвер, пригрозил: «Назови меня так еще раз».

Хили повез гангстера в суд для слушания habeas corpus[106]. Потасовка продолжилась прямо в служебном автомобиле. В рапорте Хили начальству (скорее всего, рапорт был несколько переработан прессой) говорилось: «Когда Друччи посадили в машину, он сказал: «Я тебя… [нецензурн. выражение]! Буду ждать на пороге твоего дома!» Я приказал заткнуться, на что Друччи ответил: «Давай, медведь, продолжай и не сомневайся, я смогу все исправить». Я снова приказал замолчать, однако Друччи заорал: «Вот уберешь ствол, и я из тебя душу выбью».

Друччи привстал на одну ногу и ударил меня по голове со словами: «Тебе даже револьвер не поможет, ублюдок».

Машину пришлось остановить, и Хили вышел наружу. Далее опять следует выдержка из рапорта: «Он провел рукой по правой стороне [окна] через занавес и выскочил следом. «Пора тебя убить», – сказал Друччи и схватил меня за правую руку. Я выхватил револьвер левой рукой и произвел четыре выстрела». Пули попали Друччи в руку, ногу и живот; он умер раньше, чем машина детективов доехала до окружной больницы.

Когда адвокат Друччи, Морис Грин, использовал слово «убитый», начальник детективов Билл Шумейкер не смог удержаться от сарказма: «Мне не известно ни о каком убийстве. Бандит Друччи был застрелен при попытке завладеть оружием офицера», добавив, что полиция будет ходатайствовать о представлении Хили к медали. Коллегия присяжных при коронере вынесла решение об оправданном убийстве.

Один из сторонников Томпсона позже писал, что «Ребята Капоне… были привлечены к борьбе против гангстеров, действующих под лозунгом «Девер и порядочность»… Украсть голоса у Томпсона? Это было невозможно там, где находились люди Капоне!» На самом деле выборы оказались тихими и однобокими. «Они [демократы] пытались, – объяснял в свое время Уилл Роджерс[107], – победить Билла, используя лучших представителей электората. Но в Чикаго таких представителей просто не существовало».

Это утверждение не совсем справедливо. Девер уделял много внимания избирателям, имеющим пуританские настроения, но рядом были чистые и здравомыслящие люди. Например, профессор Чарльз Э. Мерриам[108], социолог Джейн Аддамс[109] и реформатор Гарольд Айкс[110], позже работавший в кабинете Франклина Рузвельта.

Поклонники Девера осознавали его честность и благородные намерения. С другой стороны, огромное количество избирателей не воспримали демократическую машину Бреннана. Некий ученый, посетивший той весной Чикаго, выразил недоумение, что «некоторые из его самых умных и прогрессивных друзей намеревались голосовать за Большого Билла. Заинтересовавшись, чем вызвано «такое безусловно невероятное решение», услышал: «Томпсон ратовал за простого человека, в то время как Девер и его прилизанные товарищи думали только о собственном благополучии и никому не нужных социальных программах».

Мэк Стейли, голосовавший за Томпсона, до сих пор работает продавцом в магазине канцелярских принадлежностей, хотя ему уже около девяноста. «Большой Билл был очень хорош», – вспоминает Стейли, рассказывая, как Томпсон каждый год устраивал встречи с детьми в городском парке развлечений.

«Зададим им трепку, ковбои! – кричал Томпсон в мегафон, стоя на столе в стиле Людовика XIV, вынесенном из его штаб-квартиры в отеле Sherman и размахивая над головой сомбреро по привычке, привнесенной из далекой юности. – Я всех оседлаю и поскачу галопом!» Так или иначе, Большой Билл одержал убедительную победу, получив 512 740 голосов против 429 668 Девера. Позже Элмер Дэвис[111] задавался вопросом: «Есть ли какая-то тайна в возвращении Томпсона?», и сам себе отвечал: «Одна тайна, возможно, есть, несмотря не то, что за Девера проголосовало почти четыреста тридцать тысяч человек».

Избранный мэр устроил праздник в клубе Fish Fans, расположенном на судне, пришвартованном к берегу озера Мичиган. Основанный Томпсоном в 1922 году клуб якобы служил для развития рыболовных ресурсов[112], однако на самом деле запирающиеся шкафчики приветливого плавучего сооружения всегда были наполнены контрабандной выпивкой. На борт судна тем вечером поднялись полторы тысячи гостей, несмотря на предупреждение смотрителя, что гниющий корпус может не выдержать нагрузки. Fish Fans величественно опустился на дно на глубину в шесть футов. Только чудом никто не пострадал; Томпсон даже не замочил ног.

Капоне и его люди решили, что наступили благословенные времена. Через несколько месяцев после инаугурации Томпсона федеральные агенты Пэт Рош и Кларенс Конверс совершили налет на одну из пивоварен Капоне. Они держали планы в тайне, и чиновники, и полиция не имели никакой информации, Капоне тоже ничего не знал. «Предварительные наблюдения привели к выводу, – рассказал Рош по горячим следам, – что [пивоваренный завод] охраняла полиция. Рядом всегда находились несколько полицейских автомобилей, а грузовики с алкоголем выезжали в сопровождении полицейских мотоциклов.

Они были там и сегодня вечером, но вмешались, установив наши личности и осознав полномочия».

Один из сотрудников подошел к федералам и прошептал: «Этим местом владеет Аль Браун. Не беспокойтесь, все будет согласовано». Подошедший был весьма ошеломлен, когда волшебное имя (и последовавшее выгодное предложение) не смогло решить проблему. На его памяти еще никто не отворачивался от Большого Друга!