– И тогда сможешь безнаказанно нарушить все свои обещания, – вмешался военный вождь клана. – Так же как поступали раньше все другие люди.

Хранитель жестом заставил его замолчать.

– Ты хочешь, чтобы я подверг опасности свой клан, незаметно проведя тебя мимо солдат твоего врага, а что обещаешь взамен? Возможность когда-нибудь посетить ваши строения?

Селине хотелось пить, но, если она напомнит долийцам, что находится в их власти, ее позиция в переговорах неминуемо ослабнет.

– Хранитель, я не знаю, чего именно вы хотите. Если у вас есть свое предложение, я, безусловно, могу…

– Вы уничтожили величайшую империю, которую знали эти края! – Вождь шагнул вперед, воинственно взмахнув кулаком. – А когда наш народ примкнул к Андрасте, чтобы вырваться из-под власти Тевинтера, вы снова предали нас!

Селина не дрогнув переждала вспышку его гнева и повернулась к Хранителю:

– Не думаю, что этот разговор изменит прошлое. Назовите свое требование, если оно у вас есть.

– Ты не понимаешь, – сказал Хранитель. Он снова подал знак рукой, и военный вождь нехотя отступил. – Ты хочешь от нас здравых суждений, между тем как на протяжении всей нашей истории твои соплеменники предавали и принижали наших. Вы отняли нашу землю, нашу культуру и даже наше бессмертие.

– А вы, похоже, не понимаете, какая возможность вам выпала! – Селина ожгла сердитым взглядом вождя, а затем и Хранителя. – Настала пора потребовать возмещения ущерба. Чего вы хотите – лучшей жизни для эльфов в наших городах? Беспрепятственного переселения в долийские кланы? – Не видя отклика на лицах собеседников, она решила повысить ставку. – Почетного владения Халамширалом и окрестными землями?

Ставка провалилась. Селина сразу поняла это, увидев, как эльфы отшатнулись, как исказились от омерзения их татуированные лица, – но почему?

– «Почетного владения»! – презрительно фыркнул вождь.

– Близость с вами оскверняет нас, – медленно проговорил Хранитель. – Жалкие обитатели эльфинажей, которых вы почитаете эльфами, на деле лишь дальние и убогие наши родичи, навсегда потерянные для нас. Иные кланы могут принять такого, чтобы пополнить свои ряды или даже из ложной жалости, но жители эльфинажей не сородичи долийцам. Понимаешь ли ты это, императрица шемленов? Ты предлагаешь сотрудничать, предлагаешь нам право осесть в Халамширале, вести дела с шемленскими торговцами и плоскоухими селянами, напрочь позабывшими о древнем Элвенане, и раболепствовать перед тобой, восседающей на троне в Вал Руайо. – Он покачал головой. – Если бы Гаспар и ты прикончили друг друга и война уничтожила всех до последнего людей в Орлее и спалила бы дотла все эльфинажи… вот тогда, возможно, мы захотели бы вернуться в Халамширал.

Лицо Селины не дрогнуло, хотя эта речь потрясла ее до глубины души.

– Зачем же тогда мы ведем этот разговор, Хранитель?

– Потому что этот болван Фелассан привел тебя сюда, императрица шемленов. – Хранитель скривился, как от боли. – И теперь мы должны решить, какому из Пути Трех Дерев последовать. Оказать ли тебе символическую помощь и надеяться в будущем на символическое вознаграждение? Отдать ли тебя Гаспару и надеяться на то же самое? Или просто убить тебя, сжечь твой труп и надеяться, что мертвая ты принесешь клану Вирнен меньше хлопот, нежели живая?

Воцарившееся молчание нарушил крик, который донесся от края лагеря. Хранитель и старейшины разом оглянулись. Не шевелясь, Селина изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид и лихорадочно размышляла. Головная боль притупилась, но не отступала, и оттого Селина соображала медленнее обычного.

Она – императрица Орлея. При ней нет парадных платьев, драгоценностей, войска, но все это не должно иметь значения. Она вела Игру и побеждала в ней уже добрых двадцать лет… но эти эльфы играют по другим правилам. И если она не выучит эти правила как можно скорее, долийцы, очевидно, довершат то, что начал Гаспар.

Этого нельзя допустить.

– Что это значит? – прокричал военный вождь. – Как он сбежал?

Тогда Селина оглянулась и увидела, что разведчики волокут в лагерь сэра Мишеля, избитого и окровавленного.

– Сбежал? – переспросила она.

Селина еще раньше предположила, что сэра Мишеля и Бриалу содержат в другой части лагеря – то ли для допроса, то ли чтобы помешать пленникам сговориться и устроить побег.

Вождь окинул ее презрительным взглядом:

– А ты думала, мы позволим шемленскому воину свободно расхаживать по лагерю? Хватит и того, что разрешили шляться без присмотра Фелассановой бродяжке. Его оставили связанным рядом с тобой, до тех пор пока…

Вождь осекся, прервав себя на полуслове, и помотал головой, оторопело уставясь в пустоту рядом с Селиной.

– Когда я проснулась, его здесь уже не было. – Селина перевела взгляд на торчавших поблизости охранников. – Быть может, стоит спросить твоих воинов, как вышло, что связанный пленник сбежал и почему несколько часов никто не замечал его отсутствия?

– Я не сбегал! – выкрикнул Мишель, когда разведчики подтащили его поближе.

Голос у него был сорванный, хриплый. С ним явно не церемонились.

Вождь шагнул к нему и, ухватив за волосы, рывком задрал его голову вверх:

– Тогда как ты освободился?

– Моим разумом завладела магия. – Мишель не дрогнув встретил яростный взгляд долийца. – То же самое случилось с охранниками. Они разрезали мои путы, и я пришел в себя у каменного круга, внутри которого стоял демон.

Селина увидела, как Хранитель мгновенно побелел. Татуировки вдруг обрели синюшный оттенок на его мертвенно-бледном лице. Страх, поняла она. Это страх. Что бы ни было причиной – даже, Создатель упаси, демон, – на страхе здесь можно сыграть точно так же, как в Вал Руайо.

– Что-то случилось? – спросила она вслух с невинной улыбкой.

– Связать его! – рыкнул Хранитель. – Миирис! Ступай со мной! Нужно проверить охранные камни.

Не сказав больше ни слова, он зашагал прочь, и Миирис, юная целительница, которая ухаживала за Селиной, побежала следом.

Один выбыл.

Прочие долийцы уставились на Селину и Мишеля с отвращением и страхом – всяк на свой лад. На миг Селине почудилось, что она снова совершила ошибку и сейчас с ней расправятся.

– Я требую объяснить, что происходит! – заявила она и, искоса глянув на Мишеля, увидела, что он едва приметно кивнул. – Вы обошлись с нами непозволительно, и, не желая объяснить…

– Хватит! – Военный вождь развернулся к старейшинам клана. – Я сам с ними разберусь.

Те закивали и, озираясь со страхом и гневом на татуированных лицах, поспешили прочь от Селины и Мишеля. Теперь у них остался только один противник – правда, именно тот, кто с самого начала был готов разделаться с ней.

– Шемлен, своей мерзостной магией ты подставил под удар мой клан, – обратился вождь к Мишелю. Кулаки его сжались, лицо побагровело от гнева, и, когда он заговорил, татуировки на лице задергались, как живые. – Я убью тебя.