Паяльником, пригодным для починки «забора», можно и разрезать «забор», но мой паяльник был немного лучше, чем обычный, – я купила его в одном магазинчике в Фарго, зайдя с заднего входа (еще одно преступление). Это был не оксиацетиленовый паяльник, каким он казался, а лазер для резки стали. За две секунды я проделала дыру, вполне достаточную для Фрайди, и уже собралась было нырнуть, как сзади послышалось:

– Эй, возьми меня с собой!

Я заколебалась. Он принялся бессвязно, но настойчиво твердить, что он так же хочет скрыться от имперских легавых, как и я, и… «Ради бога, развяжи меня!»

То, что я потом сделала, по глупости может сравниться лишь с поступком жены Лота. Я достала нож, разрезала ленту, связывающую его по рукам и ногам… нырнула в проделанную моей игрушкой дыру и пустилась бежать. Я не стала ждать и смотреть, последовал он за мной или нет.

В полукилометре к северу от меня виднелась роща, и я ринулась туда, ставя новый мировой рекорд по бегу. Тяжелый пояс с инструментами мешал мне, и я, не сбавляя темп, скинула его, а через секунду бросила и кепку со значком, и… «Ханна Дженсен» отправилась в небытие, так как «паяльник», перчатки и «патронташ» остались в империи. От нее остался только кошелек, от которого я избавлюсь позже, когда не буду так сильно занята.

Нырнув в рощу, я быстро отыскала место для наблюдения, потому что чувствую себя некомфортно, когда за мной тащится «хвост». Мой бывший пленник к этому моменту был как раз на полпути от «забора» к роще, и тут… Над ним зависли сразу два гравилета. На том, что был ближе к нему, красовался кленовый лист Британской Канады. Я не могла рассмотреть опознавательный знак на втором, потому что он направлялся прямо на меня, пересекая государственную границу.

Британо-канадский полицейский гравилет приземлился. Мой непрошеный гость, похоже, сдался без сопротивления – разумно, поскольку гравилет из империи приземлился сразу вслед за первым, забравшись при этом метров на двести вглубь Британской Канады… Да, это была имперская полиция; может быть, даже тот самый гравилет, что подлетал ко мне, когда я обходила «свой» участок.

По профессии я не юрист-международник, но не сомневаюсь, что войны порой начинались и по менее значительному поводу. Я затаила дыхание, напрягла слух до предела и принялась слушать.

Среди полицейских обеих стран тоже не оказалось специалистов по международному праву: обсуждение вышло шумным и бессвязным. Имперская полиция требовала выдачи беженца на основании задержания при «попытке совершения», а британский канадец ссылался (и, по-моему, вполне оправданно) на то, что «попытка совершения» применима лишь к преступникам, застигнутым на месте преступления, в то время как единственным «преступлением» в данном случае являлся въезд в Британскую Канаду в месте, не предназначенном для въезда, – случай, не подлежащий юрисдикции имперской полиции, так что: «Уберите ваше корыто с британо-канадской территории!»

Имперский легавый дал односложный ответ, который разозлил здешних полицейских. Канадец захлопнул люк, включил мегафон и рявкнул:

– Вы задержаны за нарушение воздушного и наземного пространства Британской Канады! Выходите и сдавайтесь! Не пытайтесь взлететь!

После чего имперский гравилет немедленно оторвался от земли, пересек границу в обратном направлении и исчез. Скорее всего, канадцы именно этого и добивались.

Я замерла и почти не дышала, потому что теперь у них было полно времени и они могли переключить свое внимание на меня.

Придется признать, что мой товарищ по побегу полностью оплатил мне «пропуск» через «забор»: меня не стали искать. Наверняка он-то видел, как я нырнула в рощу, но… Вряд ли меня засекла патрульная служба. Конечно, брешь в «заборе» тут же вызывает сигнал тревоги в полицейских участках по обе стороны границы, для электронщиков это обычная задача – даже если нужно точно определить место повреждения сетки. Потому-то я так торопилась.

А вот сосчитать количество тел, излучающих тепло, которые проникли в брешь, – это совсем другая задача. Не невозможная, но дорогостоящая и потому совершенно необязательная. Как бы там ни было, мой безымянный напарник не настучал на меня, и… Никто не стал меня искать. Через некоторое время прибыла британо-канадская ремонтная команда: я видела, как они подобрали мой пояс с инструментами, который я выбросила возле забора. Когда они отбыли, появилась другая команда – со стороны империи, – они проверили, как произведен ремонт, и убрались восвояси.

Мне стало интересно, как все обернулось с поясами для инструментов. Когда мой бывший пленник сдавался британо-канадской полиции, я не помню, чтобы на нем был пояс. Думаю, ему пришлось снять его, чтобы пролезть сквозь дыру в «заборе», – дыра была в аккурат для Фрайди, но для него, наверное, узковата.

Что же произошло? А вот что: канадцы видели один пояс на их стороне, а имперские легавые – тоже один, на своей стороне. Ни у той ни у другой стороны не было причин подозревать, что какой-то второй нелегал пролез через дыру… Пока мой бывший пленник держит рот на замке.

Довольно мило с его стороны, как мне кажется. Многие мужчины не упустили бы шанс поквитаться за то, что их «погладили» так, как я его.

Я просидела в этой роще, пока не стемнело, – тринадцать утомительных часов. Мне не очень-то хотелось, чтобы меня кто-нибудь засек, пока я не найду Жанет (а если повезет, и Жана): зачем нелегальному иммигранту лишняя реклама? День тянулся долго, но еще давным-давно мой инструктор-гуру по самоконтролю как следует обучил меня, как бороться с голодом, жаждой и скукой, оставаясь при этом спокойной, внимательной и готовой ко всему. Когда полностью стемнело, я вышла из своего укрытия. Местность я знала лишь по карте, но этого было достаточно, поскольку карту изучила основательно – двумя неделями раньше, в доме у Жанет. Впереди меня ждали не такие уж большие трудности, пешая прогулка примерно в сто десять километров. Это расстояние нужно преодолеть никем не замеченной и – до рассвета. Не очень сложная задача.

Маршрут тоже довольно простой. Я должна двигаться на восток, пока не выйду на прямую трассу из Ланкастера (империя) в Ла-Рошель (Британская Канада) в районе контрольно-пропускного пункта, который легко обнаружить. Далее на север, к пригородам Виннипега, обойти город слева и выйти на трассу, идущую с севера на юг к пропускному пункту. Оттуда Стонуолл совсем уже неподалеку, а значит, и поместье Тормеев. Последнюю и самую трудную часть пути я запомнила не только по карте, но и по своим собственным наблюдениям, от которых меня ничто не отвлекало, кроме легких дружеских объятий.

Когда я подошла к внешним воротам поместья Тормеев, уже светало. Я устала, но не слишком: в принципе, я могу выдержать двадцатичетырехчасовой «марш-бросок-трусцой», если это необходимо (я проделывала это на тренировках). Правда, ныли ноги и очень хотелось пить, так что кнопку звонка я нажала с радостным облегчением.

Немедленно у меня над головой раздался голос:

– Говорит капитан Жан Тормей. Это запись. Дом охраняется охранной компанией «Виннипегские оборотни». Я пользуюсь услугами этой фирмы, потому что не считаю распространенное мнение о том, что они головорезы, справедливым, – они просто усердно защищают своих клиентов. Все звонки, адресованные в этот дом, перенаправляться не будут, но отправленная сюда почта будет переадресована нам. Благодарю за внимание!