– Ну, это же не называется «курить», это так… Чтобы развлечься.

– И я так считаю. Я, конечно, не шляюсь постоянно с задурманенной башкой, но побаловаться травкой, когда у тебя и у подружки подходящее настроение, – это ничего. Ты ведь того же мнения?

Она уселась на палубу рядом со мной и обняла меня.

– Сардж! То есть я хочу сказать, Мэри… Пожалуйста, не надо. Сейчас еще не очень темно – и кто-нибудь может нас засечь.

– Ну и что? Кого это трогает?

– Меня. Мне это действует на нервы и не дает расслабиться.

– Ну, в нашем походе это пройдет. Ты что, первый раз? Я хочу сказать – с девчонкой?

– Ну… Мэри, ради бога, не надо допроса. И пусти меня, пожалуйста. Извини, но это действует мне на нервы. Я имею в виду – здесь. В любой момент ведь кто-то может выскочить из-за кубриков и напороться на нас.

Она хмыкнула, убрала руку и поднялась.

– Вообще-то, это даже мило, что ты такая стеснительная. Ладно, у меня припасена бутылочка «Черной Омахи» специально для та…

Небо озарилось ослепительным светом. Следом раздался грохот! В том месте, где находилась «Миртл», воздух наполнили обломки.

– О господи!

– Мэри, ты умеешь плавать?

– Что? Нет…

– Прыгай за мной, я поддержу тебя на воде. – Я прыгнула с левого борта так далеко, как только могла, сделала десяток мощных гребков, чтобы отойти подальше, потом перевернулась на спину. Голова Мэри Гумм виднелась на фоне неба.

Это было последнее, что я увидела, перед тем как «Махнем к М’Лу» превратилось в ослепительную вспышку.

На этом участке Миссисипи ее восточный берег отвесный и скалистый, а западный – пологий, еле видный, километрах в десяти-пятнадцати. Конкретное местоположение реки между этими двумя берегами может быть очень субъективным вопросом – а часто и юридическим вопросом, потому что река меняет русло и пережевывает права собственности.

Река здесь может течь в любом направлении, что на север, что на юг. Ну ладно, на юг вероятность в два раза выше. На закате мы двигались на запад. «Махнем к М’Лу», двигаясь вверх по реке, оставило закат за кормой. Но во время захода солнца судно повернуло влево, видимо войдя в канал, текущий на север, – я отметила, что красно-оранжевые краски заката пылали с левого борта. Вот почему я прыгнула в воду с левого борта.

Как только я коснулась воды, первым моим рефлекторным импульсом было отплыть как можно дальше. Следующей реакцией – посмотреть, последовала ли за мной Мэри. Честно говоря, я не очень рассчитывала на это, потому что люди – я имею в виду «настоящие» – редко могут соображать так быстро. Я увидела, что она все еще на борту, смотрит на меня. Потом произошел второй взрыв, и было уже слишком поздно. Мне на секунду стало немного жаль Мэри – она была далеко не худшим экземпляром своей породы, – а потом я выкинула ее из головы. У меня были свои проблемы.

Проблема первая – не напороться на обломки судна. Я нырнула под воду. Вообще-то, я могу плыть под водой около десяти минут, хотя и страшно не люблю этого делать. Сейчас я выжала из себя все, и мои легкие почти разрывались, когда я вынырнула. Это было достаточно долго – было темно, но обломков рядом со мной, похоже, не было. Возможно, кто-то и уцелел и теперь болтался на воде, но я не слышала никаких звуков и не собиралась искать никого (кроме Мэри, но ее найти было невозможно), поскольку я не была экипирована, чтобы кого-то спасать, даже себя.

Я огляделась по сторонам, увидела остатки заката и поплыла в ту сторону. Через некоторое время я его потеряла. Тогда я перевернулась на спину и стала смотреть на небо. По небу плыли рваные облака, Луны не было видно, но вскоре я нашла Арктур, потом обеих Медведиц, а потом и Полярную звезду. Итак, у меня появился север. Я чуть-чуть изменила направление и поплыла на запад. Плыла я на спине, потому что на спине, если не дергаться, можно плыть вечно (и еще пару лет в придачу) и совершенно не уставать при этом. На спине не бывает проблем с дыханием, а если почувствовал усталость, можно просто лежать на воде, чуть шевеля пальцами, пока не отдохнешь. Я никуда не торопилась; я просто хотела добраться до империи со стороны Арканзаса.

Но еще важнее было не дать течению отнести меня назад в Техас.

Задача: как сориентироваться ночью на реке в пару километров шириной без карты, если нужно достичь западного берега, которого вы не можете видеть… не сместившись при этом на юг.

Невозможно? А если при этом Миссисипи извивается, будто змея со сломанным позвоночником? Но «невозможно» – это не то слово, которое следует употреблять в отношении реки Миссисипи. Тут есть одно место, где можно сделать три коротких пеших перехода общей протяженностью менее девяноста метров, спуститься вниз по реке в два приема на тридцать километров и в итоге оказаться в ста километрах с лишним вверх по реке.

Итак, карты нет, увидеть, куда плыть, невозможно. Я знала твердо одно: я должна плыть на запад и ни в коем случае – на юг. И вот что я сделала: я продолжала лежать на спине, тихонько плыть по течению и внимательно смотреть на звезды, чтобы выдержать курс на запад. Сказать точно, на сколько меня сносит на юг по течению, было трудно, и единственное, на что я рассчитывала, – это, что, если (и когда) река свернет на юг, я, плывя на запад, упрусь в берег на стороне Арканзаса.

Так и случилось. Через час, а может, и через два – в общем, много воды утекло, – когда Вега высоко поднялась на востоке, но была все еще далека от меридиана, я поняла, что слева надо мной нависает берег. Я сверилась, поправила курс на запад и продолжала плыть. Вскоре головой я задела корягу, перевернулась, ухватилась за нее, встала на дно и, осторожно обходя другие коряги, пошла к берегу. Выбраться на берег было несложно, потому что в этом месте он был всего полметра высотой. Единственной проблемой был толстый и рыхлый слой грязи. Но я справилась, вылезла наверх и огляделась вокруг.

Темень стояла полная, светились по-прежнему лишь звезды в небе. Отличить темную полосу воды от такой же темной полоски прибрежных кустов можно было лишь по отражающимся в воде звездам. Куда двигаться? Полярная звезда теперь была скрыта облаками, но Большая Медведица подсказала мне, где она должна быть, и это подтвердили Спика, вспыхивающая на юге, и Антарес на юго-востоке.

Звезды подсказывали мне, что двигаться на запад – значит прямо в темную полосу кустов. Бррр… Но единственная альтернатива – обратно в реку и… завтра я окажусь в Виксберге. Ну нет, благодарю покорно. Я двинулась в сторону кустов.

Я пропущу несколько следующих часов. Может, это была и не самая длинная ночь в моей жизни, но что самая унылая – несомненно. Конечно, на Земле полно куда более густых и опасных джунглей, чем леса и кустарники в бассейне нижней Миссисипи, но у меня нет ни малейшего желания осваивать их без мачете (или хотя бы скаутского ножа). Большую часть времени я потратила на то, что возвращалась по собственным следам, говоря себе: «Нет, тут не пройти, как бы мне обойти это место? На юг? Ни за что! Как мне обойти это с севера?» Путь мой был так же извилист, как русло реки, из которой я выбралась. Двигалась я со скоростью, дай бог, один километр в час, а может, и меньше – каждые несколько метров приходилось останавливаться и смотреть на звезды, чтобы не сбиться с пути.