– Болтовню?! За это тебе придется найти очень хороший ресторан. Ладно, пойдем, уже объявили посадку на шаттл.

Я приготовилась к тому, что возникнут сложности на таможне, но инспектор ТКИ очень внимательно изучил документы Тревора перед тем, как пропустить его за турникет, а мою «Мастеркард» из Сан-Хосе удостоил лишь беглым взглядом. Мне пришлось подождать Тревора за турникетом, как раз под светящейся надписью: «БАР. ГОРЯЧИЕ ЗАВТРАКИ», и я испытывала двойное дежавю.

– Если бы я увидел раньше вашу золотую кредитку, – сказал он, когда его наконец пропустили, – которой вы помахали перед носом таможенника, я бы даже не предлагал заплатить за ваш обед, мадемуазель. Вы, оказывается, богатая наследница.

– Слушай, красавчик, – ответила я, – уговор есть уговор. Ты сам заявил, что просто сидеть и пускать слюни, глядя на меня, игнорируя мою «болтовню», стоит хорошего обеда. Даже несмотря на мою «болтовню». Я постараюсь быть сговорчива и, возможно, расстегну блузку… На одну пуговицу. Может, даже на две. Но увильнуть тебе не дам, богатые наследницы тоже везде ищут своей выгоды.

– Ну и влип же я.

– Хватит ныть. Где этот ресторан для гурманов?

– Слушай, Марджори… Теперь я вынужден сознаться, что совсем не знаю здешних кабаков. Может быть, ты сама выберешь?

– Тревор, твоя техника соблазнения просто чудовищна.

– Вот и моя жена всегда так говорит.

– Ты больше похож на волка-одиночку. Найди у себя ее фотографию, я взгляну на нее через пару минут, когда выясню, где мы будем обедать.

Я ухватила за локоть проходящего мимо инспектора ТКИ и спросила, как называется лучший местный ресторан.

– Знаете, – протянул он, наморщив лоб, – тут ведь не Париж…

– Это я заметила.

– И даже не Нью-Орлеан. На вашем месте я бы отправился в гостиничный ресторан «Хилтон».

Я поблагодарила его и вернулась к Тревору:

– Мы обедаем здесь, двумя этажами выше. Если у тебя, конечно, нет возражений. А теперь покажи мне ее фотографию.

Он показал мне фото в бумажнике, я взглянула на карточку и невольно присвистнула. Всегда была неравнодушна к блондинкам, а когда была маленькая, даже старалась «отмыть» свои волосы, чтобы они стали светлее.

– Тревор, у тебя дома такое, а ты охотишься на улице за падшими женщинами?

– А ты разве падшая?

– Не уходи от вопроса.

– Марджори, ты мне не поверишь и опять примешься болтать вздор. Пошли наверх, пока у них не кончился мартини.

Обед получился неплохой, но Тревор не обладал воображением Джорджа, а также его кулинарными познаниями и искусством очаровывать метрдотелей. Словом, еда была сносная, но вполне стандартная – на усредненный американский вкус. Так можно поесть и в Беллингеме, и Виксберге, и вообще где угодно.

Мысли у меня были невеселые: то, что компьютер спалил кредитку Жанет, расстроило меня больше, чем отсутствие Жана и Жанет дома. Жанет влипла в неприятности? Может, она… мертва?

Тревор тоже, казалось, утратил в значительной степени тот энтузиазм «охотника», столь необходимый в подобных игрищах. Вместо того чтобы смотреть на меня с вожделением, он сидел с озабоченным видом. Интересно, с чего бы это он так переменился? Из-за того, что я пожелала увидеть фото его жены? Может, я пробудила в нем угрызения совести? Мне кажется, мужчина не должен выходить на «охоту», если дома у него не такая жена (или жены), которой можно потом рассказать все в деталях и похихикать вместе над забавными подробностями. Как, скажем, у Жана. Лично я никогда не рассчитываю на мужскую «порядочность», на то, что они станут «беречь мою репутацию», – на своем собственном опыте я давно убедилась, что это бесполезно. Если я хочу, чтобы мужчина ни с кем не обсуждал мои прелести и достоинства в постели, я просто не ложусь с ним в постель – это единственный способ… И вообще, Тревор первый упомянул о своей жене. Я прокрутила в памяти этот эпизод, и… Ну да, первый.

После обеда он немного оживился. Я сказала ему, чтобы он вернулся сюда, когда закончит свои дела, потому что я сниму номер, – мне нужно отдохнуть, сделать несколько звонков через спутник (это правда), и, возможно, я останусь здесь ночевать (также верно): «Так что возвращайся, позвони, и я встречу тебя в вестибюле» – (это вряд ли – я сейчас так одинока и расстроена, что, пожалуй, велю ему сразу подняться в номер).

– Конечно позвоню, – ответил он, – чтобы ты могла спровадить посторонних из номера, пока я буду подниматься. Нет смысла гонять лифт туда-сюда. Но сначала я пошлю наверх шампанское; сам я его не понесу.

– Не торопись, – возразила я. – Ты еще меня не уболтал. Я обещаю лишь предоставить место для твоих домогательств – в вестибюле, а не в своей спальне.

– Марджори, ты трудная женщина.

– Да нет, это ты трудный мужчина. А я прекрасно знаю, что мне делать. – Внезапное просветление подсказало мне, что делать. – Слушай, а как ты насчет искусственных людей? Хотел бы, чтобы твоя сестра вышла замуж за ИЧ?

– А ты знаешь такого, который согласился бы? Из сестренки моей уже песок сыплется, так что ей не до выкрутасов.

– Не води меня за нос. Ты сам женился бы на ИЧ?

– Но что подумают соседи? Слушай, Марджори, откуда ты знаешь, что я уже этого не сделал? Видела фото моей жены? Кстати, из искусственных существ выходят отличные жены. Со всех сторон – вертикально и горизонтально.

– Ты хочешь сказать: «наложницы». На них вовсе не нужно жениться. Тревор, ты не только не женат на ИЧ, ты вообще ни черта о них не знаешь, кроме обычных сплетен… Иначе ты бы не говорил «существа», когда речь идет об искусственных людях.

– Я грязный, подлый, лживый и презренный тип. Я нарочно сделал вид, что путаю их, чтобы ты не заподозрила, что я один из них.

– Перестань молоть чепуху! Если бы ты был ИЧ, я бы давно тебя раскусила. Когда ты переспишь с ИЧ, тебе вряд ли захочется на ней жениться. Ладно, это все пустой треп, давай закончим. Мне нужно часа два, не удивляйся, если мой терминал будет занят. Поболтай с автоответчиком и закажи хорошую выпивку, а я спущусь, как только освобожусь.

Я зарегистрировалась внизу и поднялась наверх – не в «свадебный» номер, конечно, без Джорджа я в таком номере чувствовала бы себя отвратительно, но в очень миленькую комнату с отличной, широченной кроватью. Я заказала именно такую, ибо сильно подозревала, что похотливость Тревора (равно как и моя собственная) вынудит нас с ним разделить это ложе. А спать вдвоем на узкой койке…

Усилием воли я выбросила из головы все посторонние мысли и взялась за работу. Прежде всего я позвонила в виксбергский «Хилтон». «Нет, мистер и миссис Перро выехали из отеля. Нет, их местонахождение, к сожалению, нам неизвестно. Нам очень жаль!»

Мне тоже было очень жаль, и синтетический голос компьютера не принес мне утешения. Я позвонила в университет Мак-Гилл в Монреаль, и у меня ушло двадцать минут на то, чтобы узнать: да, доктор Перро является старшим сотрудником университета, но сейчас находится в университете Манитобы. Компьютер в Монреале с одинаковой легкостью синтезировал как английскую, так и французскую речь и отвечал на том языке, на котором к нему обращались. Эти электронные толкачи очень умные – слишком умные, на мой взгляд.