Девушка сидела, привязанная к стулу, с кляпом во рту и с завязанными глазами.

На подоконнике устроился, качая ногой, парень лет тридцати, в засмальцованной гимнастерке, в галифе с пузырями на коленях и грязных сапогах. «Чмошник…»

А на драном кресле у стены сидел «Шеф» – лысый, круглоголовый, еще не толстый, а, скорее, не в меру упитанный.

Хрущев.

Никита Сергеевич как будто дремал, откинув голову к стене, но спокойствие его было деланым – губы раз за разом подергивались, складываясь то в презрительную, то в злую гримаску.

– Где этот сталинский ублюдок? – пробрюзжал он.

– Я здесь, – спокойно ответил Быков.

«Чмошник» вздрогнул, раскрыл рот для крика, но не поспел – негромкий хлопок выстрела поставил точку в его биографии.

Хрущев выпучил глазки и переводил взгляд с Быкова на «чмошника», скатывавшегося с подоконника, слепо шарившего у себя на груди, где чернело зияние.

– Привет, Никита Сергеич, – по-прежнему спокойно сказал Григорий.

Одной рукой держа на прицеле Хрущева, другой он вынул кляп у Галины и сдернул повязку с ее глаз.

– Гриша! – воскликнула девушка. – Я так испугалась…

– Все уже, маленькая. Больше тут никого?

– Н-не знаю. Я еще один голос слышала, на входе сюда. И во дворе…

– Ясно.

Вооружившись ножом «чмошника», Быков разрезал веревки, связывавшие Галю, и сел к стене, так, чтобы и девушку прикрыть, и вход в поле зрения держать, и Хрущева из виду не упускать.

Никита Сергеевич нисколько не обеспокоился.

Напротив, устроившись поудобней, он с интересом рассматривал Григория.

– Василий, – спросил он, – почему вы бросили пить?

– Пьют слабаки.

– О как…

– Скажите лучше, зачем я вам занадобился.

– Рычаг давления, – равнодушно пожал плечами Хрущев. – Рычажок… Вижу, что зря Максимильяныч все это затеял. Он не учел перемен в вашем характере. Весьма неожиданных и для меня, признаюсь. После провала в Заборовье вас надо было попросту прикончить, и все, но Маленков тупо продолжил ловлю. Ну, это я теперь понял, когда и сам… хм… попал.

Быков сощурился. Чего-то его визави не договаривал…

Никита словно ждал какого-то события или чьего-то прихода.

Уйти с Галиной сейчас?

Это опасно. Один-то он проскользнет, а вот девушка…

Остается единственный способ – выйти, прикрываясь Хрущевым…

Черт! Он пилот, а не суперагент. Откуда ему знать, как действовать в такой ситуации? Вспоминая «кино про шпиенов»?

Может, зря он не звякнул Судоплатову? Опять-таки опасно, могла Галя пострадать.

Да, скорее всего, его «брали на понт», предупреждая о нежелательности звонков «куда надо». Ну, а если это был не блеф?

В следующую секунду послышался короткий звон, и в оконном стекле образовалась аккуратная круглая дырочка.

Пуля впилась в стену чуть выше головы Быкова, осыпая штукатурку.

Хрущев мигом оживился, хлопнул в ладоши и довольно их потер.

– Порядок! Снайперы на позиции!

– Все продумал, лысый? – сощурился «Колорад».

– А как же? – расплылся в улыбке Никита. – Я подаю знак, и вторая пуля бьет чуть ниже. В твою умную голову. Намек понял?

– Понял, – хладнокровно ответил Григорий, перебирая варианты.

Вариантов не было.

– Оружие на пол – и подсаживайся поближе, – деловито сказал Хрущев, – разговор есть. О девке не беспокойся, она в углу, ее не достанут… Пока.

Быков медленно поднялся, роняя пистолет, снимая автомат. Передвинул стул поближе и сел, соображая, успеет ли он схватить «Лысого» до того, как выстрелит снайпер? Это вряд ли…

Никита усмехнулся.

– Хочешь узнать тайну? – поинтересовался он. – Хочешь понять, в чем истинная причина облавы на Ваську Сталина? Сказать?

– Сказать, – ответил Григорий, вспоминая Якова.

– Я из будущего, – торжественно объявил Хрущев. – Из 2037 года.

Быков похолодел. Такого оборота он не ожи– дал.

– Путешественник во времени? – криво усмехнулся Григорий.

– Нет. Ментальный перенос. Не ущучил? Я родился в 1948 году, и… Нет, так ты ничего не поймешь. Хочешь узнать будущее?

– Хочу.

Никита поерзал и продолжил:

– Война окончится в сорок пятом, наших погибнет чуть ли не пятнадцать миллионов. Сталин поставит своих людей в Германии, Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Венгрии, Австрии, Италии, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Японии, Китае… Финляндия станет шестнадцатой республикой Советского Союза, и появится еще Маньчжурская АССР – в Порт-Артуре будет база Тихоокеанского флота, а в Дальнем – незамерзающая гавань. В 56-м Иосифа Виссарионовича похоронят, и его дело продолжит Яков Иосифович Джугашвили. В 57-м запустят первый искусственный спутник Земли, в 61-м в космос полетит наш человек, Юрий Гагарин. В 71-м мы высадимся на Луне – вторыми, правда. Западные страны затеют холодную войну, но к 70-м годам сдуются, проиграв СССР в экономической борьбе. Джугашвили отменит уравниловку, и хороший рабочий станет получать в десять, в двадцать раз больше, чем плохой… Ну, он там много чего понаделает. К началу XXI века Союз Советских Коммунистических Республик обгонит США. Наши космические корабли будут бороздить Вселенную, летая к Венере, на Меркурий и астероиды, на Марс, в системы Юпитера и Сатурна. Будем пасти китов в океане и думать, как управлять погодой… Хорошее будущее?

– Отличное, – серьезно сказал Быков.

– А вот меня оно не устраивает!

– Чем же?

– Государству нужна не дисциплина, а демократия!

– Дерьмократия…

Хрущев довольно осклабился.

– Я уже говорил, что родился в 48-м?

Быков кивнул, косясь на окно. Стрелять могли только из дома напротив, из комнаты на втором этаже или с чердака…

– По-настоящему меня зовут Андрийко Сулима, – продолжил Никита. – Я всю свою сознательную жизнь ходил в оппозиционерах, однажды полгода просидел за антисоветчину, когда в 68-м Джугашвили ввел войска в Чехословакию.

– Небось с американцами знался, правозащитничек…

– Не без этого. А где ж еще денежки брать на революцию?

– Так ты у нас революционер…

– Еще какой! – воскликнул Хрущев. – Я отошел от политики, когда состарился. Стал желчным, неприятным типом. И я всегда мечтал попасть сюда, в это время, чтобы изменить ход истории и повести страну к свободе и демократии! Мне было уже восемьдесят шесть, когда я узнал о секретной лаборатории хронодинамики. Головастые пацаны придумали, как перемещать «комплекс нейронных состояний», иначе говоря, сознание, во времени, и подсаживать его реципиенту. Сбыча мечт! Я втерся этим яйцеголовым в доверие и стал первым, как Юрий Гагарин, – с моего мозга списали КНС и приготовили все к переносу. Приготовился и я – перестрелял всех научников, чтоб не разболтали, заминировал все, повключал взрыватели и лег в биопсихомодуль. Как там все взрывалось, я уже не увидел, потому что очнулся в жирноватом теле Никиты Сергеевича…