— Когда думал, что ты исчезла… не терял надежды вновь найти тебя. И решил измениться, Лиса. Ты вдохновляешь мужчин на подвиги.

— Какие, Мейс? — горько усмехнулась я, вспоминая героический подвиг Кристиана.

— Кристиан ведь тоже из-за тебя по головам пошел. Ты такая пробивная девушка. Сама накопила и оплатила колледж. Это же бешеные деньги. Стала популярна, сама снимала квартиру на Манхэттене. Я понимал, что мне нечего тебе предложить. Да и Кристиан, я уверен, думал также. Я хотел угнаться за тобой, и мне казалось, что перегнал…я хотел быть для тебя стеной. И ты пошла на такое ради того, чтобы меня освободили… я же все понял. Пожалуйста, будь осторожна, Лис. Думаю, я последний в списке претендентов на твое сердце. Ты смотришь на меня, как на брата, и прости за эту исповедь. Я просто хотел, чтобы ты знала. Когда меня били по ребрам до боли в легких, я думал, что сдохну и так и не скажу этих слов…

— Боже, да что ты такое говоришь, Мейс?!

— Я должен кучу денег, — выложил начистоту Мейсон. — Думаешь, как я бизнес свой начал? Сначала деньги мне словно с неба свалились. (Я прекрасно поняла, что Мейс имеет ввиду деньги от Ясина). Я все их просрал. Пропил, прокутил… а потом понял, что так больше нельзя, да только поздно. Денег уже не было. Банк не давал мне кредит на развитие дела, и я обратился к одному другу, только начал потихоньку отдавать ему, как у него у самого начались проблемы. Сейчас он давит на меня с этими деньгами, но я прошу, чтобы ты не волновалась. Просто… нужно помогать родителям. Им нужно много денег на лечение.

Я понимала, о чем говорит Мейсон, и знала, что если попрошу денег у Кая он мне даст их. Но я не стану просить.

— Я постараюсь вернуться к работе. Попрошу Акселя уладить дела в автомастерской.

— Пожалуйста, не взваливай все на себя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я люблю тебя, Лиса. Но Аксель… это достойный вариант. Лучше, чем этот гребанный миллиардер, который, судя по всему, держит тебя за рабыню.

Да уж. Мейс по одному взгляду понял всю глубину сущности Кая Стоунэма.

— Я не знаю, как буду общаться с Акселем, после того, как пропала из его жизни. Просить деньги после такого… еще и его предложение. Ненавижу чувствовать себя кому-то обязанной.

— Он богат, как черт, такие суммы для него — копейки, — фыркнул Мейс, сжимая кулаки. — Но ты права. Блядь, как дебильно ощущать себя таким беспомощным, — у Мейса были переломаны кости, и я не знала, сколько еще времени он проведет в больнице.

— Поправляйся. Я переговорю с родителями в холле, и они зайдут к тебе, — встала, направляясь к выходу. Обернулась на брата, понимая, что его чувства ко мне навсегда останутся безответны. Вспомнила лицо Акселя, осознавая, что его ждет со мной тоже самое.

«Мужчины совершают ради тебя подвиги…»

А на какой подвиг пойдет Кай ради меня? Я устала от неизвестности, устала выбирать боль, как говорила Диана.

Я хочу стабильности, но свободы рядом с ним. Я хочу, черт подери, НОРМАЛЬНЫХ отношений. Я хочу, чтобы мы стали семьей.

И если он не сможет мне это дать… мне придется убить в себе чувства к нему.

Застрелить, задушить да все, что угодно.

Лишь бы через пять или десять лет не увидеть в своем отражении женщину подобную Ханне Стоунэм — его матери.

* * *

Иногда мы думаем, что мы творцы своей жизни и строим свою судьбу сами. А иногда череда случайностей или роковых совпадений заводит нас в тупик, чтобы проверить на прочность.

Испытывает нас.

Также и чувства проходят тысячи проверок на прочность, и, наверное, любовь отличается от влюбленности только тем, что это не просто эйфория и зависимость. Это не мимолетное чувство.

Она выдержала все испытания, все стадии от влюбленности до отторжения, пройдя через пуды боли, американские горки, отвращение и даже предательства.

Любовь приходит со временем. Влюбленность — лишь ее зерно. Любовь — награда за успешно и стойко выдержанные испытания.

Не знаю, какие такие роковые случайности произошли в жизни Кая Стоунэма, но я уверенна, что с ним что-то не так. Кай не был равнодушным, но и постоянно нуждающимся во мне — тоже. Он был не против меня трахнуть, поговорить или узнать меня, но куда важнее для него стало то, что происходило с ним за пределами меня. Кай не посвящал меня в свои дела, но из нескольких телефонных разговоров я поняла, что у него проблемы в компании. То ли кто-то из родни хочет его обокрасть и имеет полное на это право, то ли что-то другое… подробности меня мало интересовали. Я скучала по нему безумно, и знаете… скучать по нему мне тоже нравилось.

Когда он был отстранен и далек от меня, я смотрела на Кая и любовалась его выразительными чертами лица. Выжидала того момента, когда мой шторм вернется.

Но я не знала, вернется ли. У меня было такое чувство, что Кай… после того, как открыл мне душу, больше не хотел сближаться со мной.

Будто боялся, что я проникну еще глубже. Глупый. Куда уж глубже.

Он во мне. В каждом ударе сердца, в каждой мысли.

Даже когда я думаю о работе и о своем «романе», он всегда идет фоном. Я воспринимала данную стадию наших отношений как новое испытание, пугающее своей холодностью.

В нашей бесконечности наступила зима? Возможно. Я решила переждать ее, занимаясь собой. Кай, наконец, позволил мне это, потому что он полностью ушел в работу. Я вернулась в журнал, и мы возобновили прогулки с Валери. Походы на бизнес-ланчи в кафе «У Кенди» на пятой авеню. Где бы я ни была, охрана следовала по моим пятам, но я была рада и этому. Более того, я даже приняла участие в кастинге… в том самом, в котором предложил поучаствовать фотограф с вечеринки у Дэвидсонов.

Вэл уговорила, да и деньги были нужны. Она, наконец, ушла из официанток и завела себе состоятельного мужчину. Да только скрывала, кто он, и я начала всерьез за нее переживать. Нам с ней только второго Кая Стоунэма для полного счастья не хватало.

— Представляешь, Джессика в больнице, — сообщила Валери, когда мы обедали «у Кенди». Вэл выглядела счастливой: легкой, беззаботной, с озорным блеском в глазах. Но новость о Джэсс, нашей общей подруге из колледжа, явно подкосила ее.

— Почему?

— Домашнее насилие, —