вздохнула Вэл. — Попалась, практически, как ты, Лиса. Да только все гораздо хуже. У них с мужем уже и сыночек появился…

— О нет, — в груди защемило при мысли о самом страшном.

— Не знаю, какие у них были отношения. Вроде хорошие. Иногда Джесс жаловалась на его вспыльчивость. Я говорила ей, что этот мужчина не для брака. Знаешь, как горилла, ей Богу. У таких гормоны всю жизнь играют. Она рассказала, что он бил ее пару раз. Я умоляла ее его бросить… но она забеременела. Ты же знаешь Джесс.

— «Куда я уйду с ребенком?» — процитировала я Джессику, отложив еду в сторону. Аппетит совершенно пропал.

— Ага, — покачала головой Вэл, уплетая пасту. — И вот спустя столько времени…

— Что с мальчиком?

— Этот ублюдок ударил его в солнечное сплетение, он отлетел в сторону, раскроил себе череп о зеркало… жив. В реанимации. Вроде, самое страшное уже позади. И он будет жить. И Джесс тоже. Самое ужасное, что он может и тюрьмы с его связями избежать. А ведь она могла просто от него уйти. Ответь мне, Лиса, почему женщины терпят такое?! Как можно любить таких чудовищ? Это же ребенок. Это святое. Ладно ты, ты еще не мать. Но почему не ушла Джессика?! Не понимаю… Как можно любить какого-то мужика сильнее, чем ребенка?!

Валери могла сколько угодно сокрушаться на эту тему. И раньше бы я с ней согласилась. А теперь… иногда мне кажется, что Кай — это наваждение. Одержимость. Потребность, как в воздухе. Просто, чтобы был рядом, просто чувствовать его. Ты можешь не любить воздух, но не можешь не нуждаться в нем. Вот и все.

— Почему ты не можешь просто расстаться с ним? Навсегда?! Попросить наложить судебный запрет. Да что угодно. Уехать с Акселем? Ты же сама себя гробишь, Лиса. Если тебе кажется, что сейчас он твоя жизнь, очнись! Иначе, когда ты увидишь свое побитое таким психом дитя… еле живое, а может быть и…

— Валери! — страшные картинки тут же пронеслись перед моими глазами. Нет. Кай бы не поднял руку на ребенка…

А потом я чувствую удары его ремня на своей спине, и меня бросает в дрожь. Или ударил бы.

— Аксель поможет тебе, Мелисса, — я посмотрела на телефон. Акселя я внесла в черный список от греха подальше. Если бы Кай узнал о его сообщениях и звонках, его бы давно в живых не было. — Или ты хочешь вот так? Тебе нужно, чтоб он избил тебя до смерти, чтобы понять, что это нельзя оставлять просто так?

— Он не бьет меня, Вэл! — принялась защищать Кая я. — Только в постели.

— Ничего себе прелюдия, — фыркнула она, возведя глаза к небу. — Ты его оправдываешь. Ты зависима, больна. Это неправильно. Даже если он тысячу раз изменится, в чем я сомневаюсь, того, что он делал с тобой, прощать нельзя!

Я понимала, что подруга права. Но также я понимала, что она не знает и половины всего, что происходит между мной и Каем.

— Акселя ко мне не подпустят, — я кошусь на охрану, что сидит за соседним столиком. — И это мой выбор, с кем мне быть и как жить, Валери. Я понимаю, ты хочешь как лучше, и мне очень жаль Джесс, но пока… я не могу с ним расстаться. Возможно, я не смогу этого сделать, только если он сам меня не отпустит. Ты же знаешь меня. Я двадцать пять лет жила без огня в душе. Звучит, глупо. И ты знаешь, какая я романтичная… да, я верю, что все изменится, верю, Вэл! Что рано или поздно мы станем прекрасной парой. Это просто испытания. Их нужно выдержать.

— Конечно, Лиса. Это твой выбор. Только не проси меня склеить тебя, когда сломаешься окончательно… — Вэл взяла меня за руку, с сочувствием посмотрев мне в глаза.

А я уже. Уже сломалась. Давно.

* * *

Я так мечтала узнать о Кае больше. А теперь, когда моя мечта сбылась, он пятился от меня, и эта пропасть не давала мне покоя. Я начала скучать по-настоящему. Кто-то скажет, что глупо скучать по человеку, который и так рядом со мной.

Но это было не так. Я не узнавала его. От этого и больно.

Я уже ни в чем не была уверенна.

Просто вернулась к жизни, к работе в журнале, где писала обзоры на тренды и новинки этого сезона. Встречалась с родителями, которые пугались моей охраны, избегала Акселя, который названивал мне с других номеров и пытался прорваться ко мне через толпу охраны.

Кай даже не стал препятствовать моему участию на показе в качестве модели, что было очень странно. Я хотела другого… я хотела, чтобы он мне запретил! Чтобы мысль о том, что я буду скакать по подиуму в нижнем белье, была ему отвратительна, но он наоборот сказал:

«Крошка, пусть мне все завидуют», что меня совершенно не устроило. Возвращаясь в его пентхаус в день после кастинга, я наконец, решила поговорить с ним на чистоту.

Что заставило Кая измениться? Я вроде бы даже перестала смотреть на него с жалостью, каждый раз видеть в нем побитого мальчика. Что я делаю не так?!

Почему он стал таким далеким?

Но я еще не представляла, как далеко в своих играх может зайти Кай Стоунэм.

Я хотела вернуться домой, принять душ и надеть самое красивое белье, которое только найду в шкафу. Может, мой отказ заниматься с ним сексом так повлиял на него, и он отдалился? Конечно. А чего я ждала?

Вообще-то да, я ждала, что он как всегда возьмет меня силой. Я не против. Но он этого не делал. Словно был удовлетворен на стороне… не удивлюсь, если все это время он посещал свой злачный клуб. Черт… от этих мыслей мой желудок скрутило, а содержимое ужина чуть не вышло на свободу.

Но мой план провалился, потому что Кай уже был дома, когда я вернулась. Это редкость. Обычно он работает допоздна. Я застала Стоунма за роялем, поверхность которого была заставлена двумя стаканами, и полупустой бутылкой виски.

Кай сидел за роялем, бездумно нажимая на первые попавшиеся ему клавиши. Мужчина опустошил очередной стакан виски, расправил плечи. Я невольно залюбовалась игрой мышц под его загорелой кожей. Его спина была чертовски сексуальна, как и все остальные части тела Кая. Но сила его плеч завораживала меня, а взгляд невольно поплыл вниз… к ямочкам на пояснице. Я так скучала по движениям его бедер. Во мне.

По мощным толчкам