время уделяют больше внимания собственно галерейной жизни, нежели аукционной деятельности. Известно, что российское законодательство по вопросам художественного рынка толком не разработано, поэтому никаких ограничений, регламентаций и запретов на совмещение двух видов деятельности, как на Западе, нет. О направлениях «Альфа-Арт» ваша газета уже писала. Ассоциация «Четыре искусства» специализируется на русском изобразительном искусстве XVIII, XIX и первой трети XX веков. Аукционный дом «Гелос» работает с декоративно-прикладным искусством, иконами и мебелью. Правда, в последнее время они пытаются заняться живописью как русской, так и зарубежной. Но особых результатов пока не видно. Во многом из-за того, что специалистов, которые знали бы художественный рынок, представляли спрос и были способны оформить свою работу цивилизованным образом, в России всего несколько. Скажем, «Четыре искусства» вышли на рынок, имея в своих рядах группу экспертов, которая основала «Альфа-Арт» и сделала возможным его выход в лидеры. Существует еще фирма «Магнум», которую мы знаем по воспоминаниям двухлетней давности. Они также называют себя аукционным домом, но давно себя в этом качестве не проявляют. Кроме того, аукционы проводятся арбатскими фирмами. В частности, недавно в Доме дружбы фирма «Купина» предлагала оригинальные иконы XIX века.

— Как вы оцениваете результаты этого аукциона?

— С моей точки зрения, аукцион прошел не слишком удачно. Это связано прежде всего со спросом на иконном рынке. Впрочем, я не являюсь специалистом по иконам. Сознательно не принимаю предложений и призываю своих партнеров по бизнесу не работать с объектами, одновременно являющимися сакральными предметами и подлежащими, по моему убеждению, перепродаже. С другой стороны, многие иконы — это и произведения искусства, то есть полноценный художественный товар. Нужно ли упоминать и о постоянно возникающих криминальных аспектах этого направления: ограбления храмов, подделка, контрабанда.

— Говорят, что аукцион сегодня стал имиджевым предприятием и проводится достаточно редко. «Альфа-Арт» и «Четыре искусства» все больше занимаются галерейными делами. Почему?

— Из трех заметных аукционных домов лишь «Гелос» в первом полугодии 1996-го проводит дилерские аукционы регулярно. Мы же предпочитаем заниматься галерейной деятельностью потому, что наши клиенты, впав в состояние политической напряженности и инфляционного ожидания, предпочитают хранить живые деньги в зарубежных банках. Это, во-первых. Во-вторых, российские бизнесмены, скорее, вкладывали бы деньги в отечественное искусство, если бы оно, это искусство, могло свободно путешествовать по миру. Так уж устроена экономика, что если в одной стране наступает период спада, то в другой наблюдается экономический рост. Таким образом, частные и корпоративные коллекции продаются и перепродаются, искусство свободно перемещается из одной страны в другую, следовательно, художественный рынок не угасает. Так как Россия исключена из мирового художественного рынка старого искусства по причине того, что нельзя вывозить легально почти ничего (не всегда, кстати, оправданная мера), возник своего рода затор. Интерес к художественным ценностям существует по-прежнему, но рискованность вложений слишком велика. Граждане других государств, убегая, скажем, от прелестей политической реставрации и экономических неурядиц, личные собрания могут забрать с собой. А у нас такой вывоз незаконен.

— Напомню, что в России в начале 90-х темпы ценообразования на отечественное искусство значительно опережали рост цен на русское искусство в западных странах. Тогда мы заговорили о возрождении страсти собирательства, о моде на все русское.

— Это правда. Однако причину кратковременной вспышки нужно искать не в потребности духовной и не в потребности психологической — иметь хорошее и дорогое искусство у себя дома или в офисах. Дело в том, что методы накопления денежных средств тогда, в конце 80-х начале 90-х, были очень просты. И группа людей, которая смогла легко обогатиться, также легко с ними расставалась. Скорость ценообразования на отдельные имена и эпохи в искусстве в самом деле привела к тому, что в Россию стали ввозить картины отечественных мастеров, предварительно купив их на зарубежных аукционах и в галереях. Потому что здесь можно было дороже продать, купив значительно дешевле на Западе. Этот период прошел или, если угодно, затормозился. В настоящее время аукционная деятельность, которая является мощной рекламой (привлекающая большое количество зрителей), не выгодна. Люди стали опасаться. Даже ведение торгов по телефону не очень приживается в России, потому что связь никуда не годится. К этой новации в зале завсегдатаи аукционов относятся иронично, порой подозрительно.

— Сведущие люди утверждают, что аукционы — это умело срежиссированные спектакли. На чем основано такое мнение?

— Во время предаукционной выставки к ее организаторам обращаются клиенты, желающие приобрести ту или иную работу за конкретную сумму, но так, чтобы их никто не видел. И в ряде случаев эти предложения принимаются. Во время аукциона нам показывают эту картину, и она начинает разыгрываться между псевдопокупателями, так называемыми «утками». При том, что большой процент коллекции покупается в живой конкуренции, самые привлекательные и самые дорогие работы, как правило, приобретаются до аукциона. Исходя из этого «Четыре искусства» предпочли галерейные формы работы. Не нужно тратиться на всю рекламу, на проведение дорогостоящего аукциона. Можно просто устраивать тихие выставки в самой галерее, где работа с покупателями проходит вне аукционного торга вне эмоционально насыщенной, напряженной атмосферы.

— Почему цена проданной вещи, объявленная в СМИ, нередко не соответствует той, на которой, собственно, и закончился аукционный торг?

— А откуда вы об этом знаете? На самом деле, очень часто для пущей солидности организаторы идут на такие рекламные трюки. Это стимулирует рынок и до поры до времени завораживает покупателя. Через какое-то время возникает чувство разочарования. Что касается продавцов, то их разочарование понятно. Ведь, сдавая на комиссию, предположим, рисунок Фалька, продавец просил 5 тысяч долларов. А эксперт галереи говорит: «Мы назначим 2,5 тысячи». Продавец вспоминает, что были случаи, когда работа такого ранга на аукционе уходила по удвоенной цене. Эксперт, зная традиции и негласные правила российских аукционов, стоит на своем. В самом деле, зачастую стартовая цена соответствует конечной, а пресса рапортует о рекордах. Должен сказать, что кажущаяся недобросовестность направлена на формирование нормального художественного рынка. Постепенно образуется фундамент, который в ближайшем будущем не позволит занижать цены на русское искусство. Пока же на западном художественном рынке оно в отличие от искусства развитых стран стоит мало. Скажем, французский художник ранга Кустодиева или Петрова-Водкина оценивается на Западе в сотни тысяч, даже миллионы долларов. А у нас — в десятки тысяч долларов.

— Правда ли, что на русских «Sotheby’s» и «Christie’s» наши соотечественники стали самыми активными и по сути главными покупателями?

— Да. Многие из тех, кто пять лет назад своими покупками определял темп и напряженность аукционного дела в Москве, сейчас живут на Западе. Покупая на этих аукционах замечательные вещи, они создают вокруг себя свой русский мир — микросреду,