Впереди послышались голоса, дверь приёмного зала была открыта. Вильгельм остановился, заметив, что оттуда выходят двое послушников. Решив подождать, пока они скроются за поворотом коридора, он быстро спрятался в ближайшем дверном проёме. Комната Северина была чуть дальше за приёмной, а попадаться на глаза никому не хотелось, это могло задержать гораздо сильнее, чем нынешнее ожидание. Через некоторое время он выглянул из своего убежища и, убедившись что не попадёт ни в чьё поле зрения, медленно двинулся по полутёмному коридору дальше. Слабый свет разведённого в камине приёмной комнаты огня плясал на противоположной стене коридора, парень успел только подумать, как бы незаметно проскользнуть мимо открытой двери, если в зале кто-то есть, но в этот миг услышал знакомый голос.

– … И в ту же ночь кто-то пробрался в имение и устроил обыск. Перерыли все комнаты, наверное, искали их. К счастью, никто не пострадал…

Правитель остановился в замешательстве, это был голос Амелии. Значит, всё же что-то случилось. Он подошёл ближе, прижался спиной к стене у самого дверного проёма, прислушался.

– …Неужто, наконец обо всём догадался? – зазвучал тихий голос Северина.

– Юрген сказал мне, что в деревне какой-то мужчина искал меня. Наш дом! – ответила Амелия. – Говорил, что ему нужно найти известную в наших краях знахарку для своей дочери! Конечно же, Юрген ничего не сказал, тут же улучил возможность и сбежал из таверны, чтобы сообщить мне. А я, не раздумывая, кинулась сюда.

– Ты думаешь, герцог ищет тебя? Но зачем? Он охотится за графиней и Уильямом.

– Нет, это был маркиз, – женский голос стал тише, Вильгельм напрягся, стараясь не упустить ни единого слова. – Я уверена, что он послал эту погоню. Поэтому, я не верю, что он казнил Анну! – он замер, испуганно глядя перед собой.

«Казнил?! – пронеслось эхом в голове. – Нет! Мне наверняка послышалось!» – он мотнул головой, отгоняя волну взметнувшихся дурных мыслей и предчувствий, заставил себя продолжить слушать.

– Она не могла сдаться и признать себя виновной в преступлении, которого не совершала, – вновь донёсся дрожащий голос Амелии. – Ведь она не совершала его! Графиня сама приказала Уильяму покинуть замок, ещё до того как Анна успела его предупредить! Подумай сам, как это глупо. Почему маркиз не сказал нам о казни сразу?! Он выспрашивал всё про Анну, потом добавил ещё, что она сама призналась. И даже не дал взглянуть на неё в последний раз…

«Значит… не послышалось!» – Вильгельм сжал кулаки, сердце колотилось так быстро и громко, что, казалось, его слышно и в соседней комнате, оно не давало сосредоточиться. К горлу подступил болезненный ком, по всему телу разливались то жаром, то леденящим холодом мурашки.

– Милая, – пробился сквозь заволакивающий мысли туман голос Северина, – мне тоже хочется верить, что Аннамари жива, но мы ведь не можем кинуться в замок, чтобы это доказать. Сейчас на карту поставлено куда больше одной жизни.

– Я знаю, что жизнь правителя куда дороже всего прочего. Но я не могу, просто не могу смириться…

«Жизнь правителя… дороже, – эхом отозвались в голове заглушающие сердцебиение слова. – Моя жизнь? Дороже всего? – пальцы, сжатые в кулаки, начало сводить от напряжения. – Она… Из-за меня», – мысли зашли в тупик, их бурная волна словно разбилась о холодную каменную стену, к которой сейчас прижимался Вильгельм, разлетелась осколками бесконечных и бессмысленных теперь вопросов, заполнила сердце душащим чувством вины, злобы и отчаяния. Каким должен быть следующий шаг? Тело решило само: ноги чуть дрогнули и сделали этот шаг. За долю секунды пламенный взгляд обшарил просторный приёмный зал и впился в глаза советника.

– Почему? – услышал Вильгельм собственный голос. – Почему ты не сказал мне, что Мари мертва?!

Тяжёлое дыхание разрывало грудь, сердце стучало всё сильнее, на щеках запылал нездоровый румянец горячки, а в глазах полыхали гневные огни. Парень сам не знал, что делает сейчас и что готов сотворить в следующую секунду. Но это не волновало его. Все мысли занял лишь вопрос: «Почему?». И ни один вариант ответа не утешил бы сейчас мечущуюся, словно в клетке, в плену отчаяния душу.

– Уильям, успокойся, – попытался взять себя в руки Северин. Он осторожно подвинул супругу в сторону и сделал шаг вперёд, стараясь подобрать слова.

– Ты знал об этом и молчал, – рычал Вильгельм, всё сильнее сжимая кулаки. – Почему?!

– Ты совсем недавно потерял отца, – советник сам не знал, зачем начал с этого, но от волнения речь его шла будто сама собой, не давала остановиться и сосредоточиться на цели слов, излагая первые пришедшие в голову мысли, – и сейчас твоя обязанность – занять законное место на троне. Я не хотел, чтобы ты натворил глупостей.

– Глупостей?! – едва не срывался он. – Каких ещё глупостей?! О чём ты?!

– Я знаю тебя! – не удержавшись, тоже повысил голос мужчина. – Ты не раздумывая кинулся бы в замок, чтобы всё выяснить лично! Но пойми, – он с трудом заговорил тише, – тебя убьют там, не медля, а твоя жизнь сейчас дороже чем когда-либо. Не будь эгоистом, пойми всю важность своего существования наконец!

На несколько мгновений все замолчали, негромкое потрескивание поленьев в камине заполнило комнату осязаемым напряжением и ожиданием новой бури не излитых эмоций.

– Я понял, – неожиданно спокойно ответил молодой человек, опустив глаза. – Теперь мне нужно подумать, – он отвернулся.

– Уильям, стой! Мы не закончили! – в сердцах крикнул Северин.

– Я Вильгельм, – тихо ответил тот, делая шаг в сторону.

– Остановись! – не успокоился советник. – Что ты собрался делать?!

– Ничего, – карие глаза взглянули на него с обжигающим спокойствием, но в глубине напускной пустоты мелькнули едва заметные искры. – Я ведь сказал, что всё понял.

Вильгельм скрылся за дверным проёмом, не дожидаясь ответа. Его тяжёлые шаги скоро стихли в сумраке коридора.

– Может и понял, – покачал головой советник, опуская глаза. – Но я всё же послежу за тобой, – он обернулся к стоящей неподвижно супруге, лицо её было на удивление спокойным.

– Он становится взрослым, – произнесла женщина тихо. – Совсем скоро ты не сможешь остановить его одним только словом.

Советник тяжело вздохнул, снова обернувшись к двери.

– Пожалуй, я никогда этого не мог…

* * *

«Холодно… Как же холодно».

Мари зябко потёрла плечи, огляделась по сторонам. Ещё секунду назад её окружала непроглядная тьма, а сейчас со всех сторон яростно полыхали языки голубоватого пламени.

«Что это?» – пламя обступало и подкрадывалось всё ближе, но страшно совсем не было. Только невыносимо холодно. От огня веяло морозом, будто вокруг плясали ожившие ледяные глыбы. «Когда же это кончится?» – она сжалась в клубок, сидя в темноте. Только слабое свечение голубого пламени позволяло разглядеть собственные руки. «Я хочу… проснуться», – конечно же сон, что иначе? Но как разорвать его? Как открыть глаза?