Психология долгое время была всего лишь одной из областей философии, и на протяжении нескольких лет Джеймс был профессором философии. Различия, которые он провел между двумя дисциплинами, заключались в следующем: психология представляла собой «науку о психической жизни», другими словами, о разуме, находящемся внутри конкретного тела, существовавшего во времени и пространстве и наделенного мыслями и чувствами по отношению к физическому миру, находящемуся вокруг. С другой стороны, определение мысли как продукта деятельности неких глубинных сил, таких как душа или эго, относилось исключительно к сфере метафизики или философии.

Джеймс полагал, что эта новая дисциплина являлась естественной наукой, требующей анализа чувств, желаний, сознания, логики и решений в соответствии с их характеристиками и динамикой развития, точно так же, как того требовало построение дома из блоков и кирпичей. Его стремление посмотреть на феномен психологии, а не на некие теории, спрятанные за ней, способствовало не просто активному развитию дисциплины в целом, но подведению под ее фундамент прочной научной основы.

Джеймс страдал частыми депрессиями и пребывал в болезненном состоянии, в связи с чем он потратил порядка 12 лет на написание своих «Принципов психологии». В предисловии к книге он сказал: «Она выросла до таких размеров, о которых никто не может сожалеть больше, чем сам автор. Нужно быть оптимистом до мозга костей, чтобы уже в столь немолодом возрасте надеяться на то, что кто-то сможет прочитать 1400 страниц текста, вышедших из-под твоего пера». Это был знаменитый «полный курс» психологии, состоящий из двух томов. Джеймс также составил сокращенную версию своей работы, которую современные студенты называют ласково «Джимми» в благодарность за то, что им не приходится погружаться с головой в его фундаментальный труд.

Принимая во внимание размер книги, было бы логичным «обобщить» сказанное в великом произведении Джеймса. Однако мы рассмотрим всего несколько идей, которые наиболее полно отражают его содержание.

«Если мы посмотрим на людей со стороны, — отмечал Джеймс, — первое, что нам бросится в глаза, это то, что они представляют собой совокупность привычек».

По сути, что такое привычка? В своем исследовании физиологии мозга и нервной системы Джеймс пришел к выводу, что привычки представляют собой «разряды нервной системы», создающей новые пути, по которым движутся нервные импульсы. Как только один из таких путей создается, нервному импульсу становится гораздо легче передвигаться по нему снова и снова.

Однако Джеймс отмечал разницу между привычным поведением животного и человека: если поступки большинства животных происходят на автоматическом уровне и являются довольно ограниченными и простыми, люди, ввиду огромного спектра собственных желаний и потребностей, вынуждены сознательно формировать в себе новые привычки, если они хотят добиться определенных результатов. Проблема заключается в том, что на выработку новых и хороших привычек требуется много сил и старания. Джеймс писал, что ключом к приобретению

хорошей привычки является бесповоротная решимость действовать в намеченном направлении. Действия вырабатывают новые пути в нервной системе человека, которая и переводит желание в разряд привычки; мозг человека должен «дозреть» до нашего желания, и новый путь не будет проложен до тех пор, пока мы не начнем повторять действия из раза в раз.

По мнению Джеймса, наиболее важно было сделать нервную систему своим союзником, а не врагом: «Чреда отдельных выпивок делает нас хроническими пьяницами, но такой же ряд благих дел и часов труда делает нас святыми в нравственном отношении или специалистами в практической и научной областях». Хотя в каждый отдельный момент мы не придаем нашим поступкам особого значения, в совокупности они приводят нас либо к могущественной целостности, либо к порицаемому всеми провалу.

Все это кажется нам сегодня очевидным, однако привлечение внимания современной психологии к проблеме позитивного привычного поведения человека в огромной мере является заслугой именно Уильяма Джеймса.

Понимание Джеймсом психологии всегда было сосредоточено вокруг Я человека. Другими словами, общие разговоры о «мысли» или «чувстве» как об абстрактной концепции не имели никакого значения по сравнению с существующей реальностью, выражавшейся простыми фразами «Я думаю» и «Я чувствую». Он писал, что каждый человек отделяется от окружающего мира стеной — то есть черепом, окружающим мозг, — и полагает, что мир разделен четко пополам, где в одной половине находится он сам, а в другой — весь остальной мир со всеми остальными людьми:

«Великое разделение целой вселенной на две половины проводит каждый из нас; и для каждого из нас практически все интересы сосредоточиваются лишь в одной половине… Когда я говорю, что мы все называем эти половины одинаковыми именами, и это имена „я“ и „не я“ соответственно, сразу становится понятно> о чем идет речь».

Эта простая идея, как и многие другие комментарии Джеймса, граничит с народной мудростью. Она говорит нам о том, что люди начинают интересоваться психологией вовсе не потому, что хотят узнать о масштабных концепциях в отношении мыслей или чувств, а потому что хотят узнать, почему они думают и чувствуют себя именно так.

Разделение мира на «я» и «остальные» немного противоречиво, особенно для тех, кто полагает, что живет исключительно для других. Но в этом и заключается суть психологии человека, имеющего внутри одного тела один мозг, который постоянно оглядывается на окружающий мир.

Мы не просто смотрим на мир по-разному, но наше собственное сознание может находиться в различных состояниях в разные дни или даже в разные часы. Как писал сам Джеймс:

«Чувствительность наша изменяется в зависимости от того, бодрствуем мы или нас клонит ко сну; сыты мы или голодны, утомлены или нет; она различна днем и ночью, зимой и летом, в детстве, зрелом возрасте и в старости… Изменчивость чувствительности лучше всего наблюдать, отслеживая, какие разные эмоции вызывают в нас одни и те же вещи в различных возрастах или при различных настроениях духа в зависимости от органических причин… То, что раньше казалось ярким и возбуждающим, вдруг становится избитым, скучным, бесполезным; пение птиц вдруг начинает казаться монотонным, завывание ветра — печальным, вид неба — мрачным».

Он отмечал, что человек никогда не может думать об одном и том же одинаково. Мы можем испытать иллюзию схожести, но факт того, что мир постоянно изменяется, а вместе с ним меняется и наша реакция на него, свидетельствует о невозможности подобного явления: