– Посмотри этого, – показала на раненного в ногу аристократа.

– В мои обязанности не входит, – задумчиво произнес Бастор.

– Если он не заплатит, сколько скажешь, получишь с меня.

– Заплатит, – хмыкнул друид, – если нога дорога, но твои слова запомню. Никто за язык не тянул.

Пока вели недолгий разговор, подошли пехотные сотни, сейчас они маршировали мимо. В промежутках с грохотом катились полевые пушки. Коня ей, между прочим, отец и не подумал оставить. Может, их слишком мало, а может, воспитывает в очередной раз. Иногда она его не понимала, но одно знала твердо: ее папа своих детей в обиду не даст. Но вот насколько их представления о важности того или иного действия совпадают, это уже занятный вопрос.

– Командир, – доложил десятник, откровенно подмигивая, – мы тут парочку лошадей вражеских отловили, кого прибрать наши доблестные товарищи из охраны Влада не успели. Не будешь возражать, примешь жеребчика?

И протянул посыпанный солью кусок хлеба.

– В военное время, – сказала Мира, предлагая угощение подведенному красивому трех- или четырехлетке с породистыми данными, которое тот охотно взял, – для выполнения задачи не грех восполнить убыль конного состава из трофейных.

Оба они прекрасно знали, о чем речь. С одной стороны, закон добычи свят и раздел трофеев тоже. С другой, на такие вещи смотрели сквозь пальцы. Вот если заведешь целый табун, не поделившись с остальными, могут глянуть криво и разговоры пойдут. А это… Ну, вместо погибшего Урагана ей нужен другой конь, хотя бы чтоб вовремя доложиться начальству. А то, что и остальные прихватят себе парочку, так вынужденно.

– В мешках что?

– Так твое добро, пятисотница, – глядя честными глазами, сообщил десятник, подавая седельную сумку с булькнувшим содержимым и неизвестно где найденный револьвер.

И как теперь требовать, когда они со всей душой? А то не понимает, что успели часть трупов обшарить. Вряд ли там реально нечто ценное. Кто ж с собой таскает большие деньги. Несколько монет, жратва и выпивка. Хороший командир это не называет мародерством. Ему тоже кушать охота, а с собой они ничего не взяли, торопясь.

– Смотрите у меня, – максимально грозно сказала, – не переходите границу.

Десятник почтительно закивал, пряча усмешку в усах.

Отец указаний не давал, но можно было просто идти с колонной. Когда остановится, тогда уж и искать начальство стану, решила про себя. Главное, подальше от Эмилиана, глаза б его больше не видели.

Предместья показались достаточно скоро. Все вокруг Александрии было застроено, большинство домов брошено в спешке, когда люди бежали за стены. Правда, не все. Многие не захотели или не смогли, другие оставили присматривать за имуществом младших родственников, доверенных слуг и даже рабов. Совершенно не удивило, что среди таковых почти все павликианцы или иудеи. Все Средиземноморье знало, их не трогают обычно. Максимум еду возьмут. Конечно, если не сопротивляются.

Грабить без приказа категорически запрещалось, в дома пока никто не лез, прекрасно помня, что патрули без разговоров повесят. Это не означало, что организованно не вынесут все мало-мальски ценное чуть позже или не разберут на дрова и пригодное для изготовления осадных орудий да лестниц. Просто сейчас все заняты делом, дорога заблокирована, а остальное не к спеху. Все равно на штурм идти без подготовки не стоит. Достаточно увидеть мощные стены, окружающие Александрию. Без осадных пушек с ними ничего не сделать, да и то придется повозиться. А их еще с кораблей не подвезли.

Армия располагалась в поле, привычно ставя палатки и выставив охранение. Что там делали румляне в древности, согласно летописям, остается загадкой. После целого дня марша еще и стены воздвигали? Разве что при длительных стоянках. А на ночевку нет смысла сильно стараться. Вкапываются заостренные колья наклонно во вражескую сторону, высотой до груди. Достаточно. Другое дело при осаде. Для защиты от вражеских вылазок по периметру ров, вал, наблюдательные вышки и нередко деревянный каркас, набитый землей и камнями, заменяющий неплохо стену. Работы много, однако безопасность важнее.

Оставив своих парней готовить ужин, двинулась на поиски. Найти отца проще простого. Полевой лагерь всегда строился одинаково, и пусть главная ставка целый поселок с большими и малыми палатками для вестовых, прислуги и охраны, а также походная церковь, кухня, канцелярия и прочее, его шатер всегда находился в центре, на пересечении двух улиц, ведущих к выходу. Там уже собралось немало народу. Вечно бессменный Орци ее увидел и сразу подошел.

– Извини, – сказал негромко, – совещание для командиров рангом повыше. Вернись позже.

Это было не обидно. Напротив, не придется бессмысленно торчать в ожидании. В первые часы после высадки всегда полно дел. Мира об этом не понаслышке знала. А заблокировать полностью крупнейший город Восточного Средиземноморья с периметром стен в двадцать на двадцать пять миль, имеющим выход к Нилу и морю, задача нетривиальная.

По возвращении обнаружился счастливый Анастас. Он возбужденно рассказывал, как отец (называя его командующим) послал герольда к городу.

«Я с войсками пришел. Сутки на размышление и сдачу. Первый выстрел, уже мягких условий не будет. Штурм означает три дня на разграбление города».

Последнее было достаточно странно. На ее памяти такого не случалось ни разу, хотя неоднократно осаждали и брали города. Обычно мародерство не допускалось, чистили всегда организованно для учета и раздела трофеев. Всего два таких случая было. Когда Пророчица обрушила стены Заритоса и в Картаго, где Аннибал слишком долго сидел под стенами и дал возможность своим людям отомстить за потери и неудобства.

Брат при ее виде вскочил и принялся докладывать о выполненном поручении по всей форме. Он так старался, что не замечал улыбок легионеров. А Мира думала, насколько она была похожа на него в этом возрасте и посмеивались у нее за спиной тоже.

– Молодец! – произнесла, дружески хлопнув по плечу. – Если б не твоя расторопность, мне б туго пришлось. Садись!

Лично налила в деревянный кубок вина и торжественно вручила отличившемуся. Потом кружка пошла по рукам. Это не просто угощение, признание одним из своих. В самый разгар возлияния подошла одна из ее сотен и к ним присоединились командиры, обмениваясь мнениями. Затем еще один отряд прибыл и тоже стал ставить палатки. Где б она временно ни числилась, ее люди почти демонстративно показывали, кто их начальник. Это было приятно, хотя и не по уставу.

В какой-то момент обнаружился Клавдий Постум с приятелем. Она мысленно скривилась. Извинений от кандидата на царство она не дождется, а общаться с ним намерений не имела. Очередное приглашение на посиделки неизвестно зачем. Точнее, прекрасно известно, раздражать отца Эмилиан не хочет. Оно теперь ей и без надобности, такое общение. Все ж поднялась навстречу. Вежливость нужно соблюдать.

– Не уверен, – сказал Клавдий, – что ты помнишь имя Тиберия Урбина по прозвищу Probus Asinus, но он хотел поблагодарить за излечение.