ведьма не оставила мне свои координаты, а её черный кот не спешил появляться. В прошлый раз, когда я узнала пророчество, Мурлыка явился сам, будто тайком наблюдал за мной. Может, он и в этот раз проявит инициативу? Что же, дождемся темноты, всё равно других вариантов нет. Сафрина, правда, пробормотала, что, кажется, ведьмы могут как-то дать о себе знать с помощью метки, но, во-первых, она в это не уверена, а во-вторых, все равно не знает как. Её мама этому не учила, поскольку метки у Сафрины нет.

Я даже задремала в кресле, размышляя о предстоящей встрече с Меган. И чем больше я думала об этом, тем загадочнее мне казалась эта старуха. Во-первых, почему она старуха? Ведь как мне рассказывала Сафрина, ведьмы до глубокой старости сохраняют красоту и всегда выглядят моложе своих лет. И только когда у ведьмы отбирают силу, она больше не может скрывать свой истинный возраст и выглядеть начинает соответствующе. Но силу у Меган не отбирали, иначе она попросту не смогла бы выдернуть меня в этот мир. Сколько же ей лет на самом деле? Или, может, это у нее маскировка такая? Этот вопрос я и задала Сафрине, которая единственная из нас могла знать ответ. Рыжеволосая приятельница размышляла минут десять, наморщив лоб, а потом неуверенно протянула:

- Ну, мама как-то обмолвилась, что если ведьме приходится расходовать интенсивно силу и не давать ей в полной мере восполняться, то ей необходимо чем-то жертвовать. Например, молодостью и красотой.

Ну и на что же Меган может расходовать свою силу? Хотя, чего я мучаюсь? У ведьмы полно секретов, я в этом просто уверена. Где она живет всё это время? Что это за пепелище, возле которого она поджидала меня? Одни вопросы.

К вечеру вдруг опустилась духота, предвещающая ливень. Небо медленно заволакивало серо-сизыми тучами. Сафрина обмахивалась веером, Латифа смачивала полотенце в холодной воде и обтиралась им. А я медленно таяла в кресле. Поскорее бы ливануло, сил терпеть уже не хватает. И вдруг из-за настежь распахнутой двери балкона послышалось нежное:

- Мур-мяу.

Латифа, лежащая прямо на полу, приподняла голову и недоверчиво посмотрела в сторону балкона. А я громко проворчала:

- Ну, иди уже сюда, морда усатая. Сколько ждать тебя?

Мурлыка спрыгнул откуда-то сверху и приземлился на балкон. Важно продефилировал в спальню и уселся посредине комнаты. Покрутил башкой, разглядывая нас, и блаженно прищурился. Я стекла из кресла на пол и поинтересовалась у кота:

- Мурлыка, ты нас всех троих можешь к Меган перенести?

Кот открыл глаза, коротко то ли муркнул, то ли мяукнул и снова зажмурился. Вот и понимай, как хочешь.

Мы с девчонками уселись на полу вокруг кота и потянулись к его красной ленточке на шее. Кот даже голову задрал, чтобы нам удобнее было. Получилось ли у нас одновременно коснуться ленты или это не имело никакого значения, но пол под нами вдруг исчез и мы, даже пискнуть не успев, провалились в портал. В мозгу лишь проскользнула мысль, что если Альдин меня хватится и не найдет… Потом подумаю, что тогда будет.

Как я и думала, мы приземлились в хорошо известном мне сарайчике для дров. Костер ярко пылал. Откуда-то издали раздавался рокот приближающейся грозы. Тут, в лесу, было уже темно, сквозь густые кроны деревьев проглядывали темные лоскуты грозового неба.

Меган сидела к нам спиной. К ней подбежал Мурлыка, обтерся об ноги и длинно промяукал. Интересно, она на самом деле понимает, что он ей говорит?

Латифа с Сафриной недоуменно оглядывались. Латифа подошла к деревянному срубу колодца и боязливо заглянула в него. Что можно увидеть в колодце в такой темноте? Но Латифа пробормотала:

- Высохший.

Сафрина разглядывала старое пепелище. А я присела на бревно рядом с Меган. Ведьма молчала, будто давая время моим подругам. Девчонки, спустя несколько минут, тоже подошли к костру и уселись напротив нас на другое бревно. Старуха подбросила в костер сухих веток, хотя пламя и так высоко взвивалось. Потом пригляделась к моим подругам.

- Тебя я знаю, - она ткнула пальцем в сторону Сафрины, - Ты дочь Розаны. Вся в матушку пошла красотой. Из тебя неплохая бы ведьма могла получиться. Но ты истинная дочь прорицателя. Хоть и без дара.

Затем Меган перевела взгляд на Латифу и та сразу насупилась.

- А вот кто ты такая? Силы в тебе нет, но ты все-таки дочь ведьмы, я это чувствую.

Латифа вызывающе проговорила:

- Я – наследница Хельги! - и видя, что её слова требуют подтверждения, добавила:

- Я - хранительница ключа!

Я исподтишка наблюдала за тем, как менялось выражение лица Меган. При словах Латифы о наследнице Хельги, её губы насмешливо изогнулись. И брови чуть приподнялись. Но стоило Латифе сказать о ключе, как вся насмешливость слетела с лица ведьмы. Она нахмурилась, её губы дрогнули, лицо исказила страдальческая гримаса:

- Покажи, - прохрипела Меган.

Латифа легко поднялась и в свете костра стянула платье с плеч, демонстрируя голую грудь. Родимое пятно было неправильной продолговатой формы. Что по его форме могла понять Меган? Но ведьма определенно что-то поняла. Опираясь на клюку, она поднялась и стала приближаться к Латифе, огибая костер. Латифа кое-как натянула платье обратно. Подошедшая Меган вдруг ухватила пальцами подбородок моей подруги, поворачивая лицо Латифы к костру. Вглядывалась, хмурилась и что-то бормотала под нос.

- Мать твоя кто?

- Дочь оступившейся. Дейзи.

- Дейзи? Что за собачья кличка?

Латифа дернула подбородок, высвобождаясь из пальцев ведьмы, и со злостью ответила:

- Её так отец называл. Ласково. Дейзи. Полное имя мама никому не называла. Отучили в обители. Там за это наказывали. Потому что не пристало в обители ведьмовское имя произносить.

Меган пошатнулась и я вскочила со своего места, чтобы подхватить старуху под руку. Но Меган устояла. Вперив взгляд в Латифу, она прошелестела:

- Эйзира?

- Да. Но мама не любила это имя. Оно слишком много страданий ей принесло.

Меган вдруг отпустила клюку и протянула руки к Латифе. Провела ладонями по её плечам, погладила темные волосы, ласково коснулась лица. Порывисто прижала к себе.

- Эйзира, доченька моя. Ты все-таки оставила мне подарок, - и глухо разрыдалась.

Мы пили из старых кружек мятный чай и слушали рассказ Меган о её злоключениях в обители и тюрьме. Подытоживая его, ведьма сказала:

- Так что, Латифа, ты наследница не Хельги, а моя. Да только оставить мне тебе нечего, - и старуха указала рукой на