Мсье де Купель подал знак своим людям и в мгновение ока пленникам связали руки и глаза. Их посадили в кованую повозку, запряженную двумя кобылами. Девушки вырывались, извивались, стонали и дергались, но граф сидел молча, опустив глаза на гриву коня. Он прекрасно понимал, что им пришел верный конец. Джон слишком хорошо знал этих воинов, но дамам об этом не смел сказать. Предводитель отряда – Амбруаз де Куапель, славился своими кровожадными походами и безмерной жестокостью. В его замке, в отдельной башне, было некое подобие гарема, состоящее из проституток и танцовщиц борделя. Его светлость было страшно подумать, что будет с этими молодыми, красивыми и цветущими женщинами. В лучшем случаи, их просто убьют без мучений, а в худшем – изнасилуют и продадут в рабство. А за таких красавиц, особенно за Вивиану, дадут немало золота. Страшные мысли графа прервал резкий поворот повозки, когда она сдвинулась с места. Дороги были извилистые, с множеством острых камней и каждый неверный толчок причинял нестерпимую боль невольникам. Вивиана взвыла, когда при очередном повороте лошадей занесло в сторону, и задняя спинка телеги резанула запястья. Веревка больно впилась в руки, оставляя глубокие, кровавые шрамы. Девушка совершенно ничего не видела из-за темной повязки и все же она услышала мирное течение реки. Мгновенно лошади резко остановились, чуть не перевернув запряженную повозку.

– Вставайте, – прозвучало над ухом дочери графа. Молодую женщину, как бы она не вырывалась, насильно подняли и поставили на землю. Черная повязка сползла с глаз и Вивиана, едва стоя на ногах после ужасной езды в телеге, пошатнулась, мгновенно оказавшись в крепких объятиях Амбруаза. Девушка, не моргая, смотрела в злобные, сверкавшие глаза рыцаря. Она чувствовала, как сердце начинает учащенное биться, а ком встает в горле. А мсье де Куапель, зачарованный красотой юной особы, сделал неудачную попытку коснуться губами уст девушки, но его лицо, скрытое под забралом, внезапно вспыхнуло, когда молодая женщина резко вырвалась, оттолкнув рыцаря. Послышались слабые и тихие смешки в толпе воинов, но Амбруазу этого было вполне достаточно, чтобы выпустить на волю негодование и гнев. Подтолкнув девушек в лодку, качавшуюся на темных, гребнистых волнах реки, рыцарь что-то крикнул графу, после чего тот, не желая еще больше накалять обстановку, подчинился, опустившись на деревянную лавку в крохотном суденышке. На носу лодки сидел, сгорбившись, старик с седой, опущенной головой. Возле него красовалось некое подобие кресла: высокий стул, прикрепленный к дну суденышка, обтянутый голубым, мягким бархатом, с изящной вышивкой, он был похож на возвышение, принадлежавшее владыки морей. Туда взгромоздился сам предводитель отряда.

Не снимая шлема, он откинул назад полы длинного, черного плаща, обнажив сильное тело, скрытое под стальными доспехами. Воины оставались на берегу, пока лодка из господина не скрылась в темноте ночи.

Суденышко медленно плыло по спокойным волнам, будто желая своим мирным течением успокоить бурю, разбушевавшуюся в сердцах троих пленников.

Вивиана закрыла глаза, вознося молитву к Подножию Трона Господня. Девушка, беззвучно шепча слова, мысленно возвращалась в те времена, когда была беззаботной, наивной девочкой. Сколько времени прошло с тех пор, как она покинула отчий дом? Всего несколько месяцев, а казалось, что между глазами пробежали года.

Столько событий, столько слез, воспоминаний и любви… Лиан, где он? Что с ним? Жив ли? Молодая женщина упрекнула себя за проявленную, мимолетную слабость. Почему она льет слезы по мужчине, который уже давным-давно забыл ее, и сейчас, возможно, тешится в постели с пылкой любовницей? Что такое безответная любовь? Лишь порох, пыль, что поднимается с земли и короткое время витает в воздухе, а потом испаряется, как высохшая слеза.

Девушку посещали грустные мысли до тех пор, пока сон не смежил ее веки. И даже он был неспокойным, поверхностным и часто прерываемым. Вивиана вскрикивала, когда лодка резко поднималась на самую вершину волн, а потом с размаху опускалась. Она не знала, куда их везут, и не хотела знать. Какая разница, где последний раз вдыхать воздух?

Нежные, яркие отблески солнца заиграли лучиком на лице Вивианы. Потянувшись, молодая женщина сонно открыла глаза, приподнявшись на локте. Девушка несколько раз мотнула головой, не веря своему взору. Перед ней простирался желто-песчаный, с маленькими, острыми камешками, остров. По бокам располагались высокие горы, омываемые проливом Ла-Манш. Вивиана почувствовала, как ее легкие наполняются свежим, теплым воздухом. Солнце нестерпимо пекло, хотя до полдня было еще далеко. И только сейчас юная пленница увидела, что лежит на земле, укрытая своим плащом. Недалеко на песке сидела Сарасвати, а не много поодаль – связанный граф. Вивиана чихнула и закашлялась, когда терпкий дымок, исходящий от тлеющего костра, подул в ее сторону. На очаге, в огромных котлах, варился бульон, издававший приятный запах, а на вертелах жарилась пойманная дичь. К испуганной молодой женщине подошел Амбруаз, наконец снявший доспехи. Девушка невольно залюбовалась им. В его темных, жестких, от морской воды, волосах играли отблески солнца, а глаза, совсем недавно казавшиеся ей налитыми кровью, жестокими и деспотичными, теперь приветливо сверкали. Мужчина, опустившись на песок близ своей невольницы, подал ей кружку с элем: – Доброе утро, миледи.

Вивиана кивнула, с радостью пригубив приятный, холодный напиток, поскольку ее мучила нестерпимая жажда: – Что происходит, мсье? Где мы?

– В Корнуолле, – руки леди Бломфилд дрогнули, и напиток разлился по земле. Боже, ведь это Юго-Западная Англия! Как она здесь оказалась? Будто прочитав мысли Вивианы, де Куапель с улыбкой ответил: – Всю ночь и раннее утро мы плыли по Ла-Маншу. Вы заснули еще вечером и спали так крепко, что мне стало жаль вас будить.

– Зачем вы привезли нас сюда?! Чтобы убить?! – не сдержалась молодая женщина, вскочив и бросив на песок кружку, разбившуюся в дребезги.

Амбруаз, спокойно подняв осколки, равнодушно ответил: – Жить вам или умереть – решать буду только я. Но и вы, дорогая сударыня, играете не последнюю роль в этом житейском спектакле.

– Что вы хотите?

– О, девочка моя, я много чего хочу, очень много…, – наигранно вздохнул рыцарь.

– А поподробнее? – дерзко парировала девушка.

Внезапно в глазах мсье де Куапель заблестели слезы, а воспоминания острым концом укололи сердце. Эти глаза, фиалковые, с насмешливой изюминкой, сверкавшие, как звезды в ночном небе, бушевавшие, как море в шторм… Господи, как когда-то он любил этот взгляд, давно, очень давно, когда был еще мальчишкой. Ради этих очей он был готов идти в огонь и воду, взбунтоваться против собственного оцта. Но все прошло, ветер перемен высушил надежды и глупые мечты. Он забыл ее, по крайней мере, думал, что забыл, но это не далеко не так. Одинокими вечерами, сидя в пустынном шатре, он думал только о своей любимой, теребя в руках маленький, невзрачный браслет, принадлежавшей ей, ей и только ей… Неужели эта первая, невинная любовь будет мучить его всю жизнь, даже на смертном одре?

Нет, этого не может быть… Грозный рыцарь тряхнул головой, отгоняя пагубные мысли. Больше он никогда не увидит ее, не услышит серебристый, звенящий, как колокольчик, голос, не встретится взглядом. Прошло больше десяти лет, за это время жизнь круто повернулась в другую сторону, поплыла к чужому протоку.