Прошло много времени, но жестокий воин никого больше не любил, лишь лелеял в своем сердце нежный облик недоступной Софи. Да, у Амбруаза было полно женщин, многие лишь ради двух монет прыгали в его постель. Но каждая требовала не только денег, но и любви, а мсье де Куапель, без капли ласки и нежности, расправлялся с девками и отсылал их обратно, многих брал в свой сладостный «гарем».

И сейчас, сидя на полу и рассматривая серп луны, одиноко плывущей по небу через прорези шатра, молодой человек мысленно возвращался туда, где был еще мальчиком, где постоянно видел прекрасную Софи, а рука до крови сжимала ее браслет.

Грубо выругавшись, Амбруаз, едва сдерживая гнев в себе, налил в серебряный кубок густое, терпкое вино и залпом выпел его, потом опустошил еще один и еще. Рыча, словно зверь, рыцарь опрокинул стол, перевернул лежанку и, ослабленный спиртным напитком, заснул на полу, что-то бормоча во сне.

Утром, едва солнечный диск выглянул из-за горизонта, Вивиане разрешили повидаться с Сарасвати и графом. На удивление, Джон был спокоен, шутил и горько смеялся. Индианка же, кусая свои яркие, налитые губы, причитала и просила англичанку спасти их. Но что могли сделать леди Бломфилд, если и ее жизнь весела на волоске? Встреча длилась полчаса, потом пленников под тщательной охраной отвели в соседние шатры, охраняемые вооруженными стражниками.

Вивиана, хромая, вышла из палатки, встретившись с презрительными взглядами воинов. В глаза некоторых горело нескрываемое желание, пугавшее молодую женщину. Девушка плотнее закуталась в накидку, скрыв одним концом нижнюю часть лица, а другим – слишком откровенное декольте. Отыскав среди толпы мужчин юного мальчишку, кормившего коня, Вивиана боязливо спросила: – Где твой хозяин?

– Сэр в шатре. Вчера он выпил лишнего. Сейчас спит. Его нашли в сонном состоянии на полу, среди разбросанных вещей и разлитого вина, – с улыбкой ответил юноша. Вивиана с облегчение вздохнула. У нее было, как минимум, полдня, чтобы придумать план бегства, хотя здесь, в окружении вооруженных людей, его осуществить было не так уже просто.

Молодая женщина, подняв юбки, побрела в свою палатку. Она была пленницей, безвольной рабыней, и вырваться из этой неволи можно лишь с помощью обаяния, на которое, к удивлению, Амбруаз не поддался. Вивиана прекрасно знала, сколько обманов и предательств таит в себе человеческое сердце. И даже самый жестокий и кровожадный убийца когда-то был нежным и любящим, но его чувства растоптали. Грубость появляется, когда о доброту начинают вытирать ноги.

* * *

Лиан, едва сдерживая в себе негодование и гнев, скакал во весь опор на своем верном жеребце по тернистой дороге. Ветер ледяными порывами дул ему в лицо, развивая светлые волосы во все стороны. Молодой человек, стиснув зубы, был одержим одной мыслью: спасти Вивиану. Да, после их последней встречи прошло немало времени, но огонь любви все еще ярким пламенем горел в сердце отважного юноши. Какое имеет значение, что девушка его, возможно, уже забыла, если над ее жизнью нависла опасность? По словам местных жителей, Вивиана вместе с графом и какой-то женщиной ехала из Оксфорда, но по пути на них напали разбойники и взяли в плен. Лина сам не знал, куда ведет дорога, которую ему указали люди из Оксфордшира, но он был уверен, что спасет любимую.

Мужчина резко остановился, натянув поводья коня и прислушиваясь к странным звукам. Нет, это были ни голоса, ни ржание лошадей, ни треск ветвей, а…женское пение. Лиан услышал обрывки песни: «My fate is bitter, why are you doing this to me? Is the body more important for love?[28]», слова становились все отчетливее и, наконец, на дорогу вышла женщина. Испугавшись постороннего мужчину, она отшатнулась, исподлобья поглядывая на него. Ночь была темная, но Лиан все же смог осмотреть незнакомку и пришел в ужас. Перед ним стояла шлюха! Тонкое платье почти не закрывало плеч и груди, а от бедра и до щиколотки виднелся широкий вырез. Молодой человек не смог рассмотреть мокрых дорожек у нее на щеках, и плюнув женщине под ноги, собрался ехать дальше, но незнакомка, упав на колени, прокричала: – Ради всего святого, остановись! – голос блудницы срывался от плача, и Лиан, почувствовав, как сердце невольно вздрогнуло, повернул коня и еще раз посмотрел на девушку, которая выглядела, не столько пошло, как жалостливо. Сгорбившись от холода, она почти нагая сидела в луже, а ее тело сотрясало рыдание.

– Прошу, помоги, – молодая женщина протянула сэру Беверли свою исхудавшую руку, и только сейчас Лиан заметил, как по запястью девушки струится кровь. Она была ранена! Мужчина вмиг спрыгнул с коня и поднял с земли дрожащую незнакомку, закутав ее в свой плащ: – Кто ты такая? – проститутка уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но обмякла в руках Лиана и, пошатнувшись, стала оседать на землю.

Подхватив девушку, Лиан почувствовал, как ее бьет дрожь. Внезапно ему стало жаль это опороченное, но такое невинное существо. Молодая женщина подняла на мужчину свои серые глаза с голубым, кристальным оттенком. Да, она была хорошенькой, даже больше, но разве красота – это главное, ведь как может быть прекрасна женщина, чье тело стало мишенью для развлечений богатых аристократов? И все же ее бледные, нежно-розовые губы так и манили к себе, а хрупкое тело требовало защиты. Внезапно молодой человек ощутил, как перед его мысленным взором всплывает лицо Вивианы, ее фиалковые глаза, всегда горевшие отблеском смелости и непокорности, губы цвета спелой вишни, изысканные изгибы бровей, шелковистая, гладкая, как шелк, кожа.

– Мне холодно. Согрей меня… – простонала проститутка, имени которой сэр Беверли даже не знал. Девушка обвила руками могучую шею молодого человека, и, встав на цыпочки, оставила на его губах горячий, пылкий поцелуй, на который Лиан охотно ответил. Забыв абсолютно про все, он сорвал с тела девушки остатки платья, и, пропуская между пальцев шелк ее волос, опустил на землю. Шлюха застонала от наслаждения, тихо попискивая и жарко отвечая на поцелуи и ласки человека, овладевшего ею. Мужчина чувствовал, как буквально сходит с ума, ощущая бешеное биение сердца женщины и ее порывистое дыхание. Господи, как она была хороша: стройные ноги, нежно-розовые бедра, впалый живот, высокая грудь, ключицы, проступавшие из-за кожи.

Лиан лежал без сна, смотря в холодное, звездное небо. Ему было даже противно переводить взгляд в сторону девушки, спавшей на плаще. Он овладел проституткой прямо на улице, на сырой земле, он изменил Вивиане… Господи, почему эта разгульная девка сломила его железную силу волю, почему соблазнила и лишила здравого смысла? Мужчина встал, отряхивая одежду от пыли. Он коснулся рукой лица женщины, желая ее разбудить, и замер… Она была мертва…

* * *

Вивиана, тяжело дыша, смотрела на Амбруаза, бросая в его сторону искры ненависти и презрения: – Ты не сможешь сделать из меня покорную рабыню! Я быстрее убью себя, чем достанусь такому негодяю и убийце, как ты!