– С чего это вы стали обо мне беспокоится? Мне казалось, что моя смерть освободит вас от крови на своем мече. Если я умру своей смертью, вам не придется отвечать перед королевским советом, – парировала юная красавица, ледяным взглядом окидывая замкнутое лицо аквитанца с еврейской кровью.

– Что за чушь говорят ваши прекрасные уста, моя леди? Неужели в вашем воображении и мыслях я – безжалостный убийца, махающий смертоносным мечом направо и налево? Прежде всего, меня воспитывали, как истинного рыцаря. Я не убивал единоверцев, уважал старших, защищал младших, оберегал честь дам. Что мне нужно сделать, что бы вы простили мне смерть кучера?

– Вы можете загладить свою вину лишь нашим освобождением. Отпустите на волю меня, Сарасвати и графа. Тогда грех, покоившийся на вашем мече, немного смоется.

– Не просите меня об этом, мадам, не нужно, – Амбруаз, ловя на себе злобные взгляды Вивианы, зашел в недавно разбитый шатер. В палатке едко пахло ладаном и другими резкими благовониями, на полу были разбросаны шелковые подушки с бархатной отделкой. Рядом зеркала с деревянной рамкой громоздилась небольшая лежанка, застеленная тонкими, кружевными простынями. Рыцарь, положив девушку на кровать, сел рядом, роясь в старом сундуке и доставая какие-то бутылочки.

– Поднимите юбку, – молодая женщина, испуганно поглядывая на мсье де Куапеля, еще сильней прижала к себе одеяло.

– Не бойтесь, я просто наложу мазь на ваше ушибленное колено, – Амбруаз, не скрывая своей слишком откровенной улыбки, аккуратно поднял юбку молодой женщины. Вивиана, покраснев до корней волос, отвернула лицо к стене, но не смогла унять дрожи, когда сильные руки молодого человека коснулись ее щиколотки. Амбруаз, закончив растирать ногу Вивианы, положил на ее колено влажную ткань, пропитанную настойкой из дикой розы.

– Отдыхайте, на утро все пройдет, – девушка с нежной улыбкой на устах взяла могучую руку мужчину в свою:

– Не уходите, – Вивиана сама не поняла, почему эти странные и очень опасные слова вылетели у нее из уст. Как невинная девушка может просить постороннего мужчину остаться с ней наедине? Но сейчас сердце юной красавицы было не подвластно законам. Да, Амбруаз – жестокий рыцарь, убийца, но он ведь так нежен с ней, любезен, галантен…

– Миледи, я не смею вас больше тревожить. Я зайду вечером, – аквитанец уже направился к выходу, но его остановил возглас Вивианы:

– Останьтесь!

Лед приличия растаял в душе молодого человека. Он почувствовал, как кровь закипает в жилах, а страстное желание загорается в теле. Мужчине внезапно захотелось выбежать из этого шатра, навсегда забыть эту женщину с фиалковыми глазами, больше никогда не слышать ее голоса. Господи, как была она похожа на его возлюбленную! Та же внешность, те же манеры, тот же легкий смех и игривый нрав… Амбруаз, натянуто улыбаясь, опустился на табурет подле Вивианы. В палатке воцарилось напряженное молчание, которое рыцарь не собирался прерывать. Но молодая женщина, встретившись с его горячим взглядом, быстро отвела глаза и ласково сказала: – Я очень голодна.

– Не волнуйтесь. Сейчас вам принесут обед, – через некоторое время в шатер зашла какая-то женщина, несущая серебряный поднос, на котором располагалась изысканная еда: поджаренный хлеб с золотистой корочкой, утка, запеченная в сладком молоке, яблочный пудинг, засахаренные фрукты и графин со светлым вином. Девушка охотно принялась за еду, но Амбруаз сидел, внимательно рассматривая ее.

– Почему вы не едите?

– Я не голоден.

– Тогда попробуйте хоть вино. Оно очень вкусное, – предложила молодая женщина, отставляя опустошенный кубок. Рыцарю совсем не хотелось предаваться спиртным напиткам, ибо разум был холоден, а сердце невесело молчало. Но что бы ни обижать Вивиану, Амбруаз пригубил терпкое, густое вино, но потом с отвращение отставил бокал. Молодой человек почувствовал, как по телу разливается горячее тепло, а голова немного кружится. Рыцарь, вскинув подбородок, наблюдал за девушкой, любовался ее лиловыми глазами, вкушал немного едкий запах ее духов. Амбруаз едва переборол в себе желание коснуться Вивианы, заключить в объятия, заскользить горячими устами по ее утонченному стану. Но рыцарь не смел прикоснуться к этой красавице, ибо сердце не обманешь: она так похожа на его первую возлюбленную. Вивиана же, пустив в ход все свое обаяние и очарование, хотела добиться расположение грозного паладина, влюбить его в себя. Но ей это не удалось.

Хоть Амбруаз и просидел в шатре Вивианы до позднего вечера, их разговоры были холодными. Мсье де Куапель держался с должной вежливостью, но в его взгляде серых глаз сквозил мороз и недоверие, а слова, вырываемые кусками из сердца, состояли из сухих предложений. Молодая женщина смеялась, хохотала, но аквитанец отвечал на ее шутки лишь легкой улыбкой.

– Уже поздно. Я пойду к себе. Завтра, если ваша нога не будет болеть, продолжим путь. Спокойно ночи, – девушка кивнула, откинувшись на мягкие подушки.

Молодой человек, хватая губами ночной, легкий воздух, вышел из палатки, жмурившись от душевной боли, пронзающей сердце. Господи, что же это за наваждение, что за бред?! Как можно так любить давно пропавшую женщину?! Амбруаз окинул взглядом табор. Совсем недавно, на закате, приехали его личные воины. И сейчас, сидя у костров, они смеялись и шутили, ругались и распивали эль. Где-то вдали раздавались голоса ночных гулях и ржание лошадей. Де Куапель был предводителем отряда и рыцари, узнав его в ночной тьме, поднимались и приветствовали своего господина, но Амбруаз, сделав резкий жест оставить его в покое, побрел в свой шатер. Откинув жесткую ткань, молодой человек опустился на разбросанные по полу подушки, обхвати голову дрожащими руками. Софи, Софи, Софи… Это имя звучало возгласами в его мыслях.

Давно, когда Амбруаз был еще юношей, в дом его отца – еврея Лейба-Льюиса, пришла молоденькая, цветущая женщина с фиалковыми глазами и черными, как смоль, волосами. Эта женщина напоминала фею из древних легенд. Господи, как он любовался ее, скрывшись за деревьями в саду, как искал встреч. Сначала неопытный мальчишка думал, что относится к пассии своего отца, как к матери, ибо его родная мама умерла шесть лет назад от неудачных родов. Но потом он внезапно понял, что хочет чего-то большего, чем просто дружеских отношений, которых, в принципе, и не было. Софи не замечала будущего пасынка, избегала его, а при редких встречах вела себя холодно, отстраненно и высокомерно. Он же, рискуя попасть в немилость отца, делал комплименты прекрасной женщине, дарил недорогие, но приятные подарки, однажды даже попросил ночной встречи у фонтана. Софи, на удивление пришла, но лишь для того, чтобы поиграть на чувствах влюбленного мальчишки. Тогда Амбруаз, сев на колени перед своей первой возлюбленной, просил ее быть благосклонной к нему, ибо влюбленное сердце разрывается на куски от равнодушия столь прелестной дамы. Мисс Макларен лишь рассмеялась, выдернула подол своего платья из дрожащих рук юноши, и направилась в особняк, оставив Амбруаза, сидящего на коленях.

Вскоре, через полгода, гордая англичанка заговорила о браке с евреем. Но Лейб гордо заявил, что женится лишь на даме, у которой будет две тысячи фунтов. А что могла ему дать бедная женщина, у которой было только одно: любовь и желание возвыситься над нищетой? Когда Софи собралась уходить, Амбруаз встретил ее на лестнице и со слезами на глазах и болью в сердце умолял оставить хоть какую-то вещь, напоминавшую ему о ней. Девушка сняла со своего тонкого запястья невзрачный, потертый браслет и бросила его под ноги юноши, потом гордо, вскинув голову, покинула дом любовника. С тех пор мальчишка берег украшения любимой, как зеницу ока, но он не знал, где Софи, и что с ней. На расспросы отец отвечал сухо, холодно, говорил, что жизнь потаскухи его не волнует. А когда понял, что сын проявляет не детский интерес к женщине, отослал юношу в Австрию, в казарму. Амбруаз окончил школу, получил среднее образование, что было далеко не плохо для парней того времени, умел читать, писать, знал латынь и математику. Вскоре застенчивый мальчик стал превращаться в истинного мужчину, безупречно упражнялся на мечах, ездил верхом, стрелял из лука и арбалета. А когда на границе сплыл очередной конфликт, отправился туда, защищая Родину и уничтожая противников. В то время образованный рыцарь считался большой редкостью, и не редко аквитанец с еврейской кровью выступал в роли дипломата, ведя двухсторонние переговоры в противостояниях Англии и Франции.