Она ненавидела меня. Иначе быть не могло. Но её ненависть была ничем перед тем, как ненавидел себя я. Я не видел другого выхода, кроме смерти. Пока я жив и дышу, я не позволил бы ей уйти от себя, но наш союз, даже если бы Снежана меня и любила, был бы невозможен. Но она любила Амадея. А я знал, что пока я жив, удачи и счастья этим двоим не будет.

Сначала я пытался справиться сам – но не яд, не нож, ни огонь, ни пуля не обрывали моей жизни. Целыми неделями напролёт я проводил в кроваво-опиумном угаре, участвуя в оргиях, надеюсь, что истомлённый и измождённый болью и разного вида излишествами я, если и не сдохну, так, наконец, угомонюсь. Но стоило мне её увидеть…

– Да. Это правда кошмар. Я бы сказала тебе, что ты псих – но ты это знаешь и без меня. Да упаси боже от подобной зависимости.

– Нечего возразить. Я превратил в кошмар существование всех, кто меня знал и не мог остановиться. Я пытался… но это было уже не в моей власти. Меня нужно было остановить, потому что иначе эта история могла бы кончиться трагически. Я не придумал ничего лучше, кроме как…

Ральф замолчал, в задумчивости глядя перед собой, словно видя образы тех, кого здесь уже не было.

– Кроме как? – напомнила я о себе.

Он вздрогнул, как бывает, когда в тишине тебя пугает резкий, неожиданно раздавшийся звук.

– Я рассказал о нашей связи отцу.

– И – что?

– Он меня убил.

Я нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное.

– Убил? Вот так просто?

– Это было не просто, – усмехнулся Ральф. – И не в одночасье. Он избивал меня часами, а Элленджайты умеют это делать не только кулаками. Казалось, в свои удары он вложил всю свою ярость, боль, ненависть и разочарование, копившееся в нём годами. И я с радость принимал его наказание. Это было словно так необходимое мне лекарство. Я это заслужил И боль, застилающая и закрывающая мир, была моим одеялом и спасением, за которым хоть на миг, но становилась менее явственной боль другая – боль, разрывающая на части тело.

Я не хотел быть чудовищем – никто не хочет им быть. Но у меня хватало разума понять, что мне не нужно бояться дьявола, в тот момент я сам был им. Близкие не понимали, что я не пытался протестовать, нарочно причинять им боль – я сам запутался, но… они видели во мне капризного мальчика, утратившего страх и совесть, и желающего только одного – сексуального разнообразия.

Я хотел любви, но я полюбил не того человека. Эту звезду невозможно было взять в ладони и бережно держать, защищая от всего мира – я мог лишь сорвать её с небосвода, а этого я хотел меньше всего.

Любовь – страшная сила. Она порождает, и она же убивает. Она даёт силы и отнимает их. Любовь вмещает в себе Жизнь и Смерть, самое страшное то, что невозможно предугадать заранее, каким из своих ликов она повернётся к тебе.

В моей жизни всё было не так – рождение, существование, смерть. Любовью моей жизни стала моя сестра – она одна могла бы изменить всё к лучшему, но это было невозможно.

Я знаю, если бы она могла, она и сама бы меня убила… я не был бы против. Но убийство слишком коверкает душу.

Отец избивал меня часами, а я всё никак не умирал. Зато Винсенту, бедняге, хватило один раз вонзить в меня нож. Он был в ярости – Снежана и Стелла, они обе были беременны.

– И узнав об этом, ты просто так взял и трусливо сбежал?

– Это было последним, что я услышал из его уст перед тем, как свет сузился до светящейся точки, поехал куда-то в сторону и погас, как свеча. Словно чёрный удушливый дым какое-то время я чувствовал боль. А потом всё исчезло. Ничего не осталось – даже темноты.

Конец этой истории невольно меня зацепил. И как всегда – очередная трагедия. Случается ли в этом мире что-то хорошее?

– Зачем ты всё это мне рассказал? – спросила я. – С какой целью? По-твоему, мне не хватает скандальных историй в настоящем? Или, может быть, ты пытался меня очаровать? Или, напротив, отвратить всеми этими откровениями?

– Ты меня ненавидишь?

– Ненавижу? Я испытываю разные чувства, но ненависть? Ненависть сложно заслужить одним перепихоном. Вот если начнёшь преследовать меня так же, как свою почившую сестрицу?

– Думаешь, такой вариант исключён?

Я недовольно свела брови:

– Не шути так. Я не прекрасная дева и преследований не потерплю.

– Ты её очень сильно напоминаешь.

– Даже и не начинай. Это не смешно.

– Я не смеюсь. Я более чем серьёзен. И я хочу сделать тебе одно предложение.

(за несколько дней до описываемых ваше событий).

Она определённо входила во вкус и начинала всё больше ценить выпавший ей жребий. Огромное состояние позволило ей осуществить то, что она даже не мечтала когда-либо сделать: построить огромный научный медицинский центр. Пока всё ещё находилось на стадии разработки и огромное светлое, выросшее посреди исторического центра города, предавшее ему совершенно новый вид, пустовало. Но с каждым днём стены заполнялись новыми людьми – строители устраняли недочёты, завозилась новейшая аппаратура.

Когда, словно хозяйка, Катрин обходила всё эту роскошь, ей не верилось, что всё это завертелось по её воле. Она впервые испытывала гордость за то, что делала. С каждым днём планы её становились всё амбициознее, обрастали новым размахом.

Имя Элленджайтов всегда связывали с наихудшими человеческими проявлениями. Её предшественники строили бордели, торговали оружием и наркотиками. Если ей удастся воплотить задуманное в жизнь, сколько же человеческих жизней удастся спасти?

Планов было такое громадьё. Хотелось воплотить всё и сразу. Победить самого страшного врага человечества, унесшего миллионы жизней – онкологию и сердечно-сосудистые заболевания.

Как только она сумеет понять, что позволяет Элленджайтов так быстро регенерировать, быть может удастся запустить аналогичные процессы и у других людей?

Центр, как и положено, разделялся на несколько корпусов и Катрин сейчас, словно зачарованная, блуждала по лаборатории, в отделении крови. Тихонько гудели включенные машины, светились экраны, загадочно мерцали микроскопы последнего поколения, умеющие не только увеличивать в многократное количество раз, но и частично анализировать, записывать полученную информацию.

Стоя на пороге созданного её стараниями центра, финансированного за счёт огромного состояния Элленджайтой, Катрин чувствовала себя по-настоящему счастливой. В первый момент, узнав о своём богатстве, она просто не представляла открывающихся перед ней возможностей, но сейчас всё изменилось.

Деньги давали силу, давали возможность – главное, правильно распорядиться.

Катрин осознавала, что при всё желании, её знаний, навыков и умений не хватит для достижения поставленных целях. Она собиралась привлечь в свою лабораторию лучшие умы – оплатить их труды она сумеет. Конечно, в помощницы для реализации намеченного она выбрала Линду.