— А! — воздел указательный палец Сильвестр. —В этом‑то все и дело! Краденый — он был ему не нужен. Вся соль его планасостояла в том, чтобы завладеть статуэткой легально, пользоваться ею открыто иполучить огромную известность, даже славу.

Все смотрели на Сильвестра завороженно. Даже ЛеонидНиколаевич поднял глаза. Они были подернуты пеплом. Однако же и в этом пеплесверкнула искорка любопытства. Он не мог заставить себя не слушать, он стольколет владел этим ангелом.

— Что я проглядел? — спросил он тяжелымголосом. — Что в этой чертовой статуэтке…

— Сердечко на конце подписи. Но вы не должны себявинить. Значение этого сердечка знал только один человек — возлюбленнаямастера, польская аристократка Ева Спешинская.

Костя Чихачев так резко вскочил на ноги, что сидевшийнеподалеку Герман едва не свалился на пол от неожиданности.

— Заткнись! Заткнись, сукин сын! — закричал Костя,кинувшись на Сильвестра. — Я столько лет мечтал об этом дне, а ты всеиспортил! Испортил!

Он стал бить Сильвестра кулаками слева и справа, глаза егополезли из орбит, а на губах появилась слюна, потекшая вниз длинной лентой.

— Чего вы сидите? — взвизгнула Майя, толкнувПоловцева в спину. — Спасите босса!

Половцев провел операцию по спасению Сильвестра блестяще.Пару секунд спустя Чихачев уже валялся на полу с разбитым носом и отнявшейсяпеченью.

— Не трогайте его, пусть приходит в себя, — ленивопроговорил Стас, потирая кулак. — Если будет нужно, я добавлю.

Сильвестр поправил воротничок рубашки, выпил воды ипродолжил, стараясь не смотреть на Чихачева, который лежал на боку, поджавколенки к груди.

— Итак, Ева Спешинская. Прелестная женщина, радикоторой Зарудный был готов буквально на все. Она играла его сердцем, она хотелаполучить весь мир… Я не успел собрать всю информацию об этой женщине и ее связис Михаилом Ивановичем Зарудным. Знаю только, что в одном подмосковном храмебыли украдены ценные иконы в драгоценных окладах. Иконы позже всплыли, а камнитак и не нашлись. Кража произошла во время реставрации, в храме в это время какраз работал скульптор Зарудный.

— А можно покороче? — спросил у него из‑заспины Половцев. — У меня сегодня еще одно дельце наклевывается…

Майя попыталась испепелить его взглядом, но в организместаршего лейтенанта было слишком много жидкости, и он не горел.

— Можно и покороче, — кивнул Сильвестр. — Всамом деле, я же не записывался в докладчики. Родители Константина, ксожалению, были горькие пьяницы. Полагаю, он всю жизнь мечтал о другой семье.Однажды он узнал, что его бабка по материнской линии носила фамилию Спешинская,пользовалась успехом в свете, кружила головы, о ней упоминается во многихстарых монографиях… Думаю, им овладела идея‑фикс доказать и обнародоватьсвое родство с этой блестящей женщиной. Но кому был бы интересен какой‑торядовой потомок светской ветреницы? Он решил искать повод, который мог бывызвать интерес. Ему повезло. Он находит любовную переписку Евы Спешинской иМихаила Зарудного.

Чихачев дернулся на полу и завыл от злости.

— Эта переписка сейчас у него в компьютере.

— Вы что, залезли в Костин компьютер? — удивиласьСоня. — Но как вы попали в его квартиру? Она ведь стоит на охране вмилиции?

— Ну, да‑а… — протянул со своего местаПоловцев. — Это, безусловно, надежная штука.

— Лучше сейчас ничего не спрашивать, —посоветовала подруге Шура. Сама она от волнения измяла полы своей кофты ираздавила пластиковый стакан, из которого пила воду.

Из этой переписки ему стало ясно, что Зарудный сделал длялюбимой семь ангелов. Он писал ей, что у каждого из них есть свое собственноесердце. Вряд ли кому‑нибудь приходило в голову, что художник имел в видуне то сердце, которое изобразил в конце своей подписи, и не аллегорическоесердце, а драгоценное. Полагаю, в каждой из статуэток спрятан драгоценныйкамень.

— Иконы! — догадалась Шура. — Оклады! Этомогли быть такие потрясающие сокровища!

— Шесть ангелов он уже собрал, — продолжалСильвестр. — Ему нужен был последний, седьмой. С семью ангелами, списьмами, с доказательством того, что он прямой наследник, Константин Чихачев водин миг мог бы сделаться героем первых страниц мировой прессы!

— А если бы государство отобрало у него ангелов? Ведькамни‑то ворованные? — спросил Герман.

— Мне кажется, ему было все равно. Ему нужны были некамни, а слава. Знаете, почему я так думаю?

— Почему? — спросила Шура, которая всегда оченьлюбила подбадривать лекторов наводящими вопросами и во времена учебы винституте довела до белой горячки не одного преподавателя.

— Потому что, начав убивать, он делал это не какобычный преступник, которому хочется оставить как можно меньше следов. Он делалэто как человек, одержимый желанием прославиться. Заявить о себе, придумать что‑тотакое, что выделит его из ряда других убийц.

От Тони… Разрешите пока называть вас так? От Тони он узнал,что я не поверил в несчастный случай на лестнице и теперь ищу убийцу Фофанова.Его это испугало. Он захотел держать руку на пульсе и прилепился к Тоне, какклещ. Через нее вся информация о моем расследовании перетекала к нему. Туточень удачно возник человек с родимым пятном, и Константин смог проявить себякак герой и защитник.

Вы наверняка обратили внимание, как активно Константинпомогал в расследовании, верно?

— Я все время об этом думаю, — призналасьШура. — Зачем ему это было надо? Где логика?

— Думаю, я понимаю его логику, — призналсяСильвестр, взглянув на «виновника торжества». — Во‑первых,Константин помогал ловить не себя самого. Напротив, он пытался увести меня всторону. Очень удачно на горизонте появился человек с родимым пятном со своимдругом мотоциклистом. Фотография, старые сережки, которые перешли к Тоне понаследству… Тут была какая‑то семейная тайна, связанная с ЛеонидомНиколаевичем, его сестрой и Тоней. Константину было выгодно запутать нас,вплести эту старинную историю в сегодняшние события. Кроме того, я совершенноуверен, что он и в голове не держал, что его разоблачат! Он считал, что всесделал безупречно, к нему не подкопаешься. Ему удалось самое главное — дваубийства он выдал за несчастные случаи, а одно — за самоубийство. Милиция незавела уголовных дел, он был чист!

— Если бы не вы!.. — горячо сказала Тоня. —Он остался бы безнаказанным. И вообще… Я могла бы… Я думала…

— Ты думала, что он в тебя влюблен и могла бы выйти занего замуж. Рано или поздно, — подытожил Герман. — Ужасно. А что тамс этим ангелом?

Сначала он хотел завладеть ангелом законным путем, —продолжил Сильвестр, — расстроить свадьбу и жениться на Тоне. Он пыталсякупить статуэтку у Леонида Николаевича — ничего не вышло, поскольку тот задумалпередать ангела племяннице именно в качестве свадебного подарка.