никакое соавторство ему не нужно. Он все меньше общается с даже самыми близкими друзьями, ограничиваясь людьми нужными и полезными.

* Роман Калмыков: Нас удивляло, что Андрей на студии почти не появлялся, кроме случаев, когда нужно было участвовать в каком-то подписании документов у Сизова или идти к Сизову. Иногда он появлялся в объединении, а с нами он почти не общался.

28 июля. Леонид Нехорошев: Второе творческое объединение оформило с А. А. Тарковским договор на написание им сценариев двух фильмов по роману «Идиот» на общую сумму 12 000 рублей. С А. А. Тарковским? Почему с ним одним? <…> Как мы увидим позже, разъединение соавторов сыграет в судьбе замысла фильма по Достоевскому далеко не позитивную роль.

А пока Госкино на удивление быстро отзывается все на дополнительные просьбы студии, связанные с Андреем Арсеньевичем. Заключение договора с одним А. Тарковским? Пожалуйста. Без снятия при этом режиссера с зарплаты по фильму «Сталкер»? Разрешаем.

Не объяснялась ли эта неожиданная, не слыханная прежде щедрость с его предстоящим отъездом на съемки фильма за рубеж? Пусть все и сам А. Тарковский знают: в Советском Союзе его ждет работа[303].

Итак, договор на «Идиота» подписан. С одним Андреем Тарковским. Обида у Александра Мишарина, конечно, возникла. Они работали вместе, разделяли победы и поражения в борьбе за «Белый, белый день», ставший великим фильмом «Зеркало». Но вспомним фразу из «Мартиролога» от 18 марта 1976 года: «Саша Мишарин написал бредовую заявку, которую никому нельзя показывать…» — и соответствующее продолжение. Мишарин, по его словам, «не имел возможности работать над сценарием будущего фильма „Идиот“», как свидетельствовал Нехорошев, по одной простой причине — этого не захотел Тарковский. После этого их отношения практически закончились.

Недостаток размаха и организационные будни

Андрей Арсеньевич знал о международном успехе «Зеркала», чувствовал податливость власти и спешил закрепить свой успех. Но чиновники тоже проигрывать не любили и на «наступление» Тарковского готовили свои контратаки и контраргументы.

Тридцатого июля Андрей Арсеньевич встретился с Сизовым и Ермашом по поводу сотрудничества с итальянским продюсером Франко Кристальди. Руководители Госкино СССР были резко против, поскольку итальянец не выполнил свои финансовые обязательства по прежним совместным фильмам. Тарковский сокрушается: «Если бы я настаивал, то пошел бы вразрез с „интересами страны“… Они меня поймали». Далее следует неожиданный вывод:

Мне не хватает размаха! В этой мертвой атмосфере разлагаются остатки культуры, и создавать здесь, прежде всего, следует атмосферу — очищать мертвенную, выгрызать буржуазность, тупость, непонимание!

Но как?![304]

Тарковский остро ощущает безвыходность и неопределенность ситуации. Он находится в психологическом тупике, состоянии исступленной фрустрации, перебирает возможные варианты своей судьбы: «уехать в деревню, писать, театр, проза, сценарии?»[305] И подводит неутешительный итог: «кругом ложь, фальшь и гибель… Бедная Россия!»[306]

Все это так, но, судя по разорванности мыслей и безоглядной откровенности, несвойственной ему в трезвом виде, после визита в Госкино он, вероятно, воспользовался доступным способом уйти от опостылевшей действительности. Тем самым, в котором обвинял своих коллег — от Мишарина и Солоницына до Боима и Рерберга. Он прямо высказывает политические обвинения власти, справедливо упрекая ее в бездарности, фальши и гибели России. И вместе с тем — какая уверенность в своем масштабе: «Мне не хватает размаха!» Он перебирает возможные формы своей деятельности, ни на мгновение не сомневаясь, что все будет ему подвластно.

3 августа 1976 года

ПРОТОКОЛ

рассмотрения эскизов по цветной картине «Сталкер» (1-я очередь).

Утверждаю:

Заместитель Генерального директора

Киностудии «Мосфильм»

Н. Иванов.

Присутствовали: т. т. Иванов, Антипов, Антипова, Хлопьева, Хазанов, Хейфер, Урвачева, Поляк, Тарковский, Боим, Геллер.

Натура

«Зона» — 1890 п. м. — декорация.

Натура выбрана в Таджикистане.

Съемочной группе срочно уточнить планировку и сделать детальное описание декорации.

Начальник Отдела декорационно-технических сооружений (Г. Маяков)

Начальник планового отдела (И. Хлопьева)

Начальник Архитектурно-конструкторского бюро (Б. Антипов)

Старший инженер-сметчик (В. Антипова)

Зам. начальника производства (Л. Хейфер)

Начальник Технического отдела (Г. Хазанов)

Директор Творческого объединения (Н. Урвачева)

Режиссер-постановщик (А. Тарковский)

Художник-постановщик (А. Боим)

Директор картины (В. Геллер)[307]

Обязательным завершением подготовительного периода являлось рассмотрение эскизов декораций, в том числе тех, которые предполагалось строить на натуре. Фильм «Сталкер» поначалу планировался сложно-постановочным, с катастрофами и чудесами. Все считали, что это будет нечто грандиозное и потребует огромных организационных усилий в окрестностях Исфары, где, кроме удивительной природы и заброшенных шахт с железной дорогой, практически ничего не было. Художник, архитектор и декораторы должны представить эскизы, сделать планировки и детальное описание декорации. Все это должно осуществляться в постоянном взаимодействии с режиссером-постановщиком.

Тарковский знал, что единственными натурными декорациями, которые нужно строить, будут «Застава ООН» и «Въезд в Зону», где будут нужны танки, пушки и бронетранспортеры. Но придумывать без ведома Тарковского декорации никто не решался. На утверждение предъявили только эскизы, а планировки и детальное описание отсутствовали. Руководители производственных подразделений потребовали срочно представить недостающие компоненты. Тарковский не хотел тратить время на беседы с художниками и декораторами и вообще заявил, что он устал и уезжает в деревню. Съемочная группа, особенно художник-постановщик А. Боим, оказалась в нелепой и трудноразрешимой ситуации. Тем более что все знали: единственной реакцией Тарковского на что-то сделанное без его санкции будет неприятие и негодование.

* Роман Калмыков: Наши с Геллером проблемы были в ином: как все это организовать и обеспечить? Задачи предстояло решать чрезвычайно сложные. Например, в картине должны быть задействованы тяжелая военная техника и вооружение, и, следовательно, обязательно нужна поддержка армии. Без нее мы бы с этим не справились.

Мы связались с военными, благо у «Мосфильма» есть военно-техническая база в Алабине. У них сразу возникли вопросы — что это за кино? Пришлите сценарий. Что нам нужно? Современные машины или не очень новое вооружение? И что из этого можно, а что нельзя показывать на экране? Есть ведь режим секретности, а в то время почти все, что касалось армии, будь то собрание старой техники или кавалерийский полк, было связано с секретами и государственной тайной.

Мне как ассистенту по реквизиту пришлось заниматься предметами, снимавшимися в фильме. Для съемок нужны были бронетранспортеры, танки, грузовики, пушки, минометы, пулеметы, автоматы, полевые кухни, маскировочные сети, снаряды, патроны, каски, саперные лопаты, шинели-скатки и прочее. Все это