– Это ноги! Простые ноги! Белые и чистые, как и полагается праведным детям великого создателя! На каждой по пять пальцев, а позади – розовые пятки!

Толпа простолюдинов ответила гулом ликования:

– Это наши боги! Они пришли дать нам свободу! Они пришли дать нам счастье! Хвала великому небу! Хвала богам небесной синевы! Смерть солдатам короля! В котел жадного и жестокого Арагута! Смерть насильникам и убийцам!

Толпа угрожающе придвинулась к побелевшему от страха монаху и сгрудившимся солдатам.

– Стойте! – вдруг звонко закричала Анастасия. – Я приказываю вам остановиться! Ваша богиня не желает больше смертей и мучений! Разойдитесь по домам!

Напиравшие на солдат ремесленники и горожане остановились. Послышались возгласы неудовольствия.

Я вскинул руку вверх, призывая к тишине.

– Жители славной Афеции! Отныне никто и никогда не будет вершить неправедного суда! Не далее как через три дня вы сами выберите себе судью. Никто не может быть подвергнут смерти ни за один проступок. Пытки и казни отменяются отныне и навсегда!

– Благородный и великодушный бог синего неба! Скажи нам свое доблестное имя!

– Меня зовут Александр.

– Это слишком длинно и не так звучно для нашего слуха. Мы будем называть тебя – Ксанд, так звали младшего брата великого бога неба – Мабра. Да будет светлым его имя!

Монах, в желтой одежде, которого я про себя назвал – «канарейкой», вдруг резким движением выставил вперед свой посох, выкрикнув при этом:

– Во славу святого ордена!

Вот это выучка! Почище этих красно – зеленых солдат. Десятка три монахов в светло – коричневых одеяниях, мгновенно выскочили из толпы, развернулись к ней и угрожающе выставили вперед свои палки, создав что-то вроде живой изгороди. Толпа в страхе попятилась. Монахов боялись. Возникла угрожающая пустота. И тут из толпы послышался тоненький детский голосок:

– Тетенька, а вы даже великого горганта не боитесь? – маленькая девочка с любопытством выглядывала из толпы.

Анастасия звонко рассмеялась:

– Нет, не боюсь! А ты боишься?

– А я ужас как боюсь! Мы тут с Миной поспорили, что вы знаете, что сегодня ел король Унерланд за завтраком, она говорит, что чечевичную похлебку и запивал её соком мегу, а я говорю, что бобовую и запивал её соком янго! – девочка смело протиснулась через цепочку монахов и подошла к Анастасии.

– Ах, ты моя прелесть! Как тебя зовут? – Анастасия присела перед ней и даже не заметила, как перешла на русский язык.

– А ты хочешь отведать то, что ел за завтраком король Унерланд? – ласково спросила она девочку.

– Хочу! Только вы не зовите эту задаваку Мину!

И монахи, и солдаты в изумлении наблюдали за девочкой. Все прекрасно понимали, что дети отлично чувствуют доброту.

Анастасия попросила принести складной алюминиевый столик и стул и подать один комплексный обед. Наши помощники расстарались: успели даже разогреть тушеное мясо.

Девочка, нисколько не смущаясь, села на стул, обтерла руки о блеклое заштопанное платьице и стала с жадностью есть, беря все руками.

– Да что же ты прямо руками все берешь? Погоди, сейчас принесут ложку!

Я тронул Анастасию за рукав:

– Дай ей вот это.

Она удивленно глянула на меня: откуда вдруг у меня золотая ложка.

Все правильно. Вздох изумления пронесся по толпе, монахи чуть не скрутили себе шеи, увидев блеснувшее золото.

– Солдаты! Слушай мою команду! – настала очередь изумляться мне. Наш начальник охраны Филиппов, выйдя вперед, отдал команду. «Научили его их языку на свою голову!» – подумал я.

– За невыполнение приказа многих из вас ждет наказание. За то, что вы лишились оружия – он носком ноги подтолкнул валяющиеся шпаги, – за это тоже не наградят! Я предлагаю перейти на службу к нам. Оплата – вдвое больше, чем платит король!

Александр Филиппович, вынул из кармана блестящую монету, ловко подбросил её в воздух и, поймав, шлепнул на тыльную сторону ладони.

«Ай да Филиппок! Вот молодчага!» – я вспомнил, что вместе с обучением местному языку он получил и знания о местной армии. Почти сплошь наемники, за малейшую провинность карались они штрафами. Денежки, исправно поступавшие из королевской казны, штрафами этими оседали в карманах их военноначальников. А кто особо возмущался, быстро и бесследно исчезал в мутно-зеленых волнах крокодиловой реки.

В рядах солдат произошло некоторое движение, а затем пятеро решительно двинулись к Филиппову и встали возле него. Небольшая пауза – и еще группа красно-зеленых мундиров добавилась на нашей поляне.

– Остановитесь, неразумные! – взвыл главный монах. – Подумайте о бессмертной душе своей! Не прельщайтесь посулами дьявольскими! – он затряс пред оставшимися солдатами своим треугольником.

– Гвардейцы! – срываясь на фальцет, завопил генерал. – В казармы, шагом марш!

Под хохот и улюлюканье толпы остальные гвардейцы уныло построились в колонну и понуро побрели к городу.

– Граждане города! – я обратился к оставшимся, – мы нуждаемся в крепких рабочих руках! Сейчас просим вас остаться несколько человек для того, чтобы обсудить условия вашего труда. Вас ждет достойная оплата и хорошие условия работы.

Вперед вышел уже знакомый гончар:

– Великий Ксанд! Многие из нас опасаются мести монахов ордена. Да и гвардейцы, прельщенные вашим богатством, могут напасть на ваш лагерь. Дозволь нам быть рядом с вами, только пошли своих верных людей в город: мы заберем свои семьи.

– Хорошо! Только сделаем немного по-другому. Сергей Филиппович, ты назначь из гвардейцев командира, мы выплатим им жалование за полгода, думаю, хватит?

– Вполне хватило бы и за месяц! – недовольно пробурчал «Филиппок».

– Не жадничай! А ты сам с людьми возьми в блокаду казармы гвардейцев и монахов в монастыре. Срочно наведайся в тюрьму, выпусти всех оттуда – и к нам. Мы организуем малый лагерь, поставим защиту. Нескольким гвардейцам дадим ключи от защитного поля. Пусть наведаются в казармы. Думаю, король к утру ни один десяток гвардейцев недосчитается.

– Петрович, а ну как эти монахи или гвардейцы попрут напролом? Тогда как?

– Возьми парочку гранатометов. Там, возле ворот, на стенах, есть башни, снесите одну. А если и после этого полезут, стреляйте на поражение.

– Вот те раз! Сам же говорил – без крови, без крови!

– Без нашей крови! Ты видишь, орден без боя не сдастся. А нам бы месяц простоять да неделю продержаться… Кстати, где Артём? Обучающая машина – вот что сейчас страшнее гранатометов и огнеметных пушек! Два десятка умных, знающих и независимых людей – вот наше главное оружие! Два десятка в сутки, мало, конечно. Но вторая обучающая машина начнет работать только через полгода. А это срок!