Чудо-истребитель,

появившийся слишком поздно

1 марта 1940 года был заключен контракт с конструктором Вилли Мессершмиттом на изготовление опытных образцов реактивных истребителей «Ме-262». Их разработка началась еще осенью 1938 года, когда технический департамент подписал с фирмой «Мессершмитт А. Г.» соглашение о проектировании самолета под два турбореактивных двигателя, работы над которыми шли на заводах БМВ. Ожидалось, что новые двигатели BMW Р 3302 смогут развить тягу до 600 кг и будут готовы для установки к декабрю 1939 года. С самого начала конструкторы «Мессершмитта» рассматривали самолет в качестве перехватчика. Запустить в массовое производство его удалось только в 1944 году. Главной проблемой стали двигатели — их доработка заняла много лет.

Геринга обычно обвиняют в том, что он вовремя не осознал значения реактивной авиации и из-за его некомпетентности внедрение реактивных истребителей в серийное производство затянулось. На самом деле Геринг не виноват. Требование Гитлера переделать «Ме-262» в истребитель-бомбардировщик, вопреки распространенному мнению, тоже практически не сказалось на сроках его запуска в серию.

В декабре 1943 года в авиационном центре в Инстербурге Гитлеру были продемонстрированы возможности «Ме-262». Фюрер, по свидетельству Галланда, спросил Геринга: «Этот самолет может нести бомбы?»

Геринг посовещался с Мессершмиттом и ответил: «Да, мой фюрер. Теоретически может. У него достаточно мощности, чтобы нести 500 и даже 1000 килограммов груза».

Как отмечает Галланд, «всякий специалист понимал, что этот ответ был чисто гипотетическим. «Ме-262» не имел ни бомбовых прицелов, ни приспособлений для бомбометания. По своим летным качествам и условиям безопасности он не мог точно сбрасывать бомбы на цель, пикировать или планировать, поскольку это неизбежно привело бы к превышению максимально допустимой скорости и сделало бы самолет неуправляемым. На низких же высотах потребление горючего становилось столь большим, а дальность полета уменьшалась столь значительно, что ни о каких атаках на низких высотах и речи быть не могло. Оставалась только бомбардировка с больших высот, целью которой мог быть лишь крупный город. Но кто мог объяснить все это Гитлеру?»

5 декабря 1943 года Геринг направил телеграмму руководству люфтваффе, в которой отмечал:

«Фюрер уделил особое внимание настоятельной необходимости выпуска реактивных самолетов в варианте истребителя-бомбардировщика. Крайне важно иметь в виду, чтобы люфтваффе получили необходимое число таких самолетов для начала их использования к весне 1944 года. Все проблемы с людскими ресурсами и с материалами должны решаться за счет резервов люфтваффе, для чего существующие запасы должны быть расширены. Фюрер считает, что любая задержка является проявлением преступной безответственности. Фюрер потребовал регулярного предоставления докладов о положении дел с «Ме-262» и «Ар-234».

Хотя авиастроители фактически проигнорировали указание Гитлера, в течение первых месяцев 1944 года проводились активные работы по оснащению истребителя одной 500-килограммовой или двумя 250-килограммовыми бомбами, подвешиваемыми как на обычных, так и на довольно нестандартных держателях. Двигатель Jumo-004, разработанный Юнкерсом, был запущен в массовое производство только в июне 1944 года. Его доводка тормозилась нехваткой никеля и хрома, необходимых для изготовления жаропрочных лопаток турбин, и непрекращавшимися бомбардировками англо-американской авиации, заставившими разукрупнить авиационное производство и упрятать его в шахты, где коррозия и пыль чрезвычайно мешали производству.

Гитлер хотел сделать из «Ме-262» скоростной истребитель-бомбардировщик. Не учитывая, что подвешенные под крылья бомбы увеличивают вес и ухудшают аэродинамические качества, в результате чего реактивный истребитель теряет свое преимущество в скорости (до 865 км/ч) над винтомоторными самолетами. В конце концов в истребитель-бомбардировщик превратили реактивный «арадо» («Ар-234»), который мог нести три 500-килограммовые бомбы. При тех же двигателях он имел ббльшие размеры и вес, в результате чего его скорость достигала лишь 750 км/ч. Реактивные «арадо» использовались, в частности, для бомбардировки американских войск в ходе Арденнского контрнаступления.

29 мая 1944 в Оберзальцберге Геринг переговорил с Мессершмиттом, генералами Боденшатцем, Галландом и Нортоном и подполковником Петерсеном по поводу «Ме-262». Геринг сказал:

«Чтобы избежать кривотолков, я полагаю использовать только термин «сверхскоростной бомбардировщик», а не «истребитель-бомбардировщик». Соответственно, контроль над работами переходит к командующему бомбардировочной авиацией». Специально для Галланда Геринг пояснил:

«Это не означает, что фюрер рассматривает самолет только в качестве бомбардировщика. Он много ожидает от самолета и в качестве истребителя. Фюрер только хочет, чтобы были решены вопросы, связанные с подвеской бомб, механизмом бомбосброса и прицеливания, а также выработки тактики бомбометания». Когда же Мессершмитт непроизвольно назвал в дальнейшем разговоре «Ме-262» истребителем, Геринг немедленно потребовал прекратить «использование этого термина». Геринг не хотел рисковать своей репутацией перед Гитлером и закончил дискуссию словами:

«Все, что прикажет фюрер, должно исполняться беспрекословно!»

7 июня 1944 года Гитлер подтвердил свои требования заместителю Шпеера Карлу Зауру. Первые партии самолета выпускались исключительно в варианте бомбардировщика. Доводка истребительного варианта разрешалась, но только после отладки конструкции истребителя-бомбардировщика.

Только 4 ноября 1944 года под давлением Геринга и руководителей люфтваффе Гитлер разрешил выпускать «Ме-262» в качестве истребителя, оговорив при этом возможность подвесить к нему 250-килограммовую бомбу.

До этого времени успели произвести некоторое количество «Ме-262» в истребительно-бомбардировочном варианте.

Они получили прозвище «Штурмфогель». Их переделывали из перехватчиков. Первые «Ме-262А-2а» стали сходить со сборочной линии с июля 1944 года. От «Ме-262А- 1а» они отличались только установкой двух держателей под пару 250-килограммовых или одну 500-килограммовую бомбу и имели две 30-мм пушки. Точность бомбометания соответствовала «ФВ-190», но с «Ме-262А-2а» было трудно идентифицировать малоразмерные цели.

До конца 1944 года было изготовлено 452 «Ме-262», в январе — феврале 1945 года — еще 380 машин. Часть из них до октября 44-го выпускались как истребитель-бомбардировщик с двумя 250-килограммовыми бомбами. До мая 1945 года было изготовлено также около 200 «Ар-234». Из-за острой нехватки горючего и подготовленных экипажей примерно половина всех реактивных самолетов так и не смогла принять участие в бою.

Обычно «Ме-262» одерживали верх над винтомоторными истребителями, однако счет потерь во многом сравнивался из-за большого числа реактивных самолетов, разбившихся по техническим причинам — из-за отказа двигателей и ошибок пилотов.

Был создан и реактивный «народный истребитель» «Хе-162», дешевый в производстве и простой в управлении. Его спроектировали за три месяца, и уже 6 декабря 1944 года «Хе-162» совершил свой первый полет. Считалось, что его смогут пилотировать летчики, прошедшие ускоренную подготовку по сокращенной программе. До конца войны успели произвести лишь 150 самолетов, еще около 800 находились на разной стадии сборки. К счастью для немецких пилотов, «народный истребитель» не успел принять участие в боях. Он имел плохую устойчивость, и массовая гибель плохо подготовленных пилотов была бы неизбежна. К концу войны заканчивались разработки и сверхзвуковых самолетов, и самолетов с изменяющейся стреловидностью