– Что случилось?

Она ничего не объяснила ему при звонке. Сказала только, что хочет поговорить с ним и чтобы он встретился с ней в Вегасе.

– Что желаете выпить, сэр?

Бармен со своим вопросом оказался некстати, и Дэмьен раздраженно посмотрел на него, прежде чем кивнуть на Эллин стакан.

– Я буду то же, что и она.

– Принесите стакан воды.

– Воды? – Дэмьен приподнял брови, и Элла слабо улыбнулась ему.

– Мне столько нужно тебе сказать, – дрожащей рукой она разгладила его белую рубашку. Он остановил ее руку, прижав ее к груди.

– Да ты волнуешься.

Она кивнула.

– Я тоже, – признался он с намеком на улыбку.

– Ты никогда не волнуешься.

– А сейчас да, – он отпустил ее руку и выпил свою воду. – Почему ты позвала меня сюда? Мы могли встретиться дома.

Дома. Ее сердце затрепетало в надежде.

– Я знаю, что это немного слишком, но у меня есть резон. Я сняла тут номер. Пойдем со мной?

– Элла, я… – Он отвернулся и постучал пальцем по стойке бара, прежде чем продолжить. – Я бы ничего не хотел больше, чем подняться с тобой в номер и заняться любовью, но я… – Он помотал головой. Его глаза были грустными. – Я не могу.

– Да нет же! Я не это имела в виду, – взволнованно воскликнула она. – Я хочу только поговорить с тобой, и все. Без всяких ожиданий. Я решила встретиться здесь, надеясь, что мы сможем начать заново, в этот раз по-настоящему. Без всяких манипуляций с памятью.

– Ладно, – ответил он, медленно кивнув.

– Отлично, – улыбнулась Элла. Подхватив свою сумочку и карточку от номера, она повела его к лифтам. По пути Дэмьен прикоснулся кончиками пальцев к изгибу ее спины, и по ней пробежала волна возбуждения. Но едва они зашли в лифт, и двери закрылись, он засунул руки в карманы. Он даже отступил от нее подальше, и Элле пришлось подавить в себе стремление подойти к нему.

Она нажала кнопку их этажа и, когда они добрались, приложила карточку к двери.

– Тот же самый номер, – заметил Дэмьен, входя в сьют.

– Ты помнишь.

Он снял пиджак, сложил его, бросил на край огромной кровати и посмотрел на Эллу, ловя ее взгляд.

– Я помню все, что было той ночью, когда мы встретились.

У Эллы загорелось все тело.

– Я тоже, – прошептала она.

– Я… эмм… – Он взглянул на часы. – У меня в семь самолет.

– В семь? – Она тоже посмотрела на часы. Он дал ей только три часа. Два, с учетом того, что ему надо ехать в аэропорт. А она надеялась, что он проведет с ней весь вечер.

– Встреча рано утром, – сказал он извиняющимся тоном.

– Да, конечно. Ну и… Как на работе? – спросила она, ненавидя себя за эту неловкость при общении с собственным мужем.

Он отошел и выглянул в окно.

– Нормально.

– А расследование?

– Закончилось, – сказал он, поворачиваясь к ней спиной. – Слава богу.

– О! Здорово! – Она хотела бы знать об этом. Хотела бы быть в этот момент с ним, отпраздновать вместе. – И что вы обнаружили? Но если ты не можешь сказать, ничего. Я понимаю. Корпоративная солидарность и все такое. – Она сложила руки на груди.

Он потер рукой затылок.

– Я бы хотел тебе сказать, но…

– А ты можешь сказать, почему твой отец хотел вытеснить тебя из дела? – вырвалось у нее. – Можешь сказать, почему не пригласил их на нашу свадьбу и не поздравляешь с Рождеством? Почему они даже не звонят на твой день рождения?

– Элла, – сказал он слегка раздраженно.

– Извини, – она резко выдохнула. – Я не так хотела начать этот разговор. – Сделав глубокий вдох, она сосредоточилась. – Я хотела рассказать тебе две вещи о себе. Одну из них я должна была сказать, как только мы начали встречаться.

– А почему не сказала? – спросил он с любопытством.

– Видя, как моя мать обращалась с моим отцом – она была чересчур честной насчет того, что думала, и это их погубило, – я боялась. Я думала, что, если буду честной с тобой, это нас разлучит. Но теперь, я надеюсь, моя честность сделает обратное. Вернет нас друг другу.

Дэмьен засунул руки в карманы.

– Хорошо. Я слушаю.

– Я не была правдива, когда ты спросил в первый раз, хочу ли я детей. Я сказала, что нет, потому что боялась, что если я скажу «да», ты не захочешь быть со мной. А я уже любила тебя. Я решила, что смогу отказаться от мечты иметь детей, если взамен смогу прожить свою жизнь с тобой.

– Но ты не отказалась. Ты до сих пор хочешь детей.

– Да, и я должна сказать тебе почему. Помнишь, я рассказывала тебе про Грейс?

– Которая покончила с собой?

– Да. Возможно, это прозвучит глупо. Когда мы были маленькими, мы играли в семью. И мы договорились, что, когда вырастем, назовем дочек в честь друг друга. Я никому не говорила об этом, но Грейс оставила мне записку. Я нашла ее под подушкой. Она спрашивала, помню ли я наш договор. И потом написала: «Пожалуйста, назови свою старшую дочку в честь меня, чтобы я знала, что ты меня не забудешь».

– Я никогда не смогу забыть Грейс. Но я чувствую себя виноватой в ее смерти и я всегда хотела исполнить ее желание.

Дрожа, Элла перевела дыхание и почувствовала, что по ее щекам бегут слезы.

– Эл, – сказал Дэмьен сочувственно. Подойдя к ней, он положил ладонь ей на щеку и вытер ей слезы. Она прижалась к его руке. Было так хорошо вновь ощутить его прикосновение. Он открыл рот, и она предупреждающе подняла палец.

– Мне нужно признаться еще в одном.

Дэмьен опустил руку.

– Я не просто хотела забыть Натана. Я пыталась забыть, что хотела иметь детей.

Дэмьен отступил на шаг и нахмурился.

– Как ты это выяснила?

– Мне сказала Дейви. Наверное, я упомянула что-то такое в больнице. Думаю, я считала, что могу решить наши проблемы, если не буду хотеть детей, как ты. Но вместо этого я все испортила и все смешала у себя в голове. Я забыла не то, вот как Саймона. Я никогда не захотела бы забыть его. Я страшно жалею, что устроила нам все это. И я жалею, что изменила тебе. Я не хотела причинить тебе боль. Но я клянусь, что этого больше не случится.

Дэмьен помолчал несколько минут, и Элла уже боялась худшего. Она хотела детей. Он хотел их с Анной. Захочет ли он детей с ней? А если нет, то какой смысл оставаться вместе, если им нужно разное?

Но Дэмьен сказал нечто, чего она не могла ожидать.

– У меня был брат-близнец.

– Что? – Она изумленно моргнула.