В этот день Себастьян был собран и сосредоточен на процессе. Ни каракулей, ни болтания ногами. Отца в зале не было. Дэниел успел переговорить с Шарлоттой, которая сказала, что Кеннета вызвали за границу и он вернется через несколько дней. Шарлотта выглядела раздавленной: вздувшиеся вены, ввалившиеся глаза, дрожащие пальцы. Она сказала Дэниелу, что боится выйти наружу, чтобы выкурить сигарету, потому что на нее могут наброситься журналисты. Ей была невыносима вся та ложь, которую писали про ее сына. Дэниел сжал ей локоть и посоветовал успокоиться: «Пока наступит наша очередь, будет еще хуже. Будьте к этому готовы».

— Корона вызывает миссис Джиллиан Ходж.

Дэниел смотрел, как женщина идет к ложе для свидетелей. Журналисты на балконе яростно застрочили в блокнотах, а она подняла правую руку и поклялась говорить правду. Она была соседкой Кроллов и Стоксов и матерью двух девочек. Дэниел говорил о ней с Ирен на вечеринке в конторе. Голос у нее был отчетливый и громкий, жесты — уверенные и спокойные. Она выглядела профессионально и в то же время по-матерински, с честными ясными глазами и прямыми, выступающими вперед зубами. Дэниел сжал пальцы в замок и стал ждать — чуть ли не со страхом — ее показаний. Он почувствовал на бедре маленькую руку Себастьяна и наклонился, приблизив ухо к губам мальчика.

— Она меня ненавидит.

— Расслабься, — ответил Дэниел больше себе, чем ему.

Гордон Джонс с шуршанием откинул мантию в сторону и занял место у пюпитра.

— Миссис Ходж, расскажите нам, как вы познакомились с Кроллами и их сыном Себастьяном?

— Я их соседка, как и Маделин с Полом. Мой дом стоит как раз между ними.

Дэниел внимательно слушал. Ее хорошо поставленный голос выпускницы частной лондонской школы звучал уверенно, и ей практически не нужен был микрофон.

— А как насчет их детей? — Джонс подтолкнул ее вопросом в нужном направлении. — Вы хорошо их знаете?

— Мои дети играли и с Беном, и с Себастьяном, поэтому я хорошо знаю и родителей, и самих детей.

Когда она произнесла «и самих детей», Маделин вызывающе повернулась к Себастьяну. Почувствовав ее суровый взгляд в их направлении, Дэниел распрямил позвоночник.

— У вас две дочери?

— Да.

— Сколько им лет?

— Восемь и двенадцать.

— Ваша младшая дочь одного возраста с Беном Стоксом?

— Да, они учились в одном классе.

Огромные сверкающие глаза Джиллиан нашли Маделин Стокс, которая тут же понурилась. Джиллиан кашлянула.

— А ваша старшая дочь… примерно того же возраста, что и Себастьян?

— Да, она постарше, но ей не очень нравится играть с мальчиками. Вот младшая — настоящий сорванец. Она любила играть с Беном…

— Вы сталкивались с какими-нибудь проблемами, когда ваша дочь играла с кем-то из этих соседских мальчиков?

— Ну, как я сказала, Паппи, младшая, отлично ладила с Беном, но Себастьян часто пытался к ним пристать или хотел играть с одной Паппи, даже когда Бен не выходил.

— И это создавало какие-то неудобства?

Ирен вскочила на ноги, и Дэниел задержал дыхание.

— С вашего разрешения, милорд, я обязана опротестовать постановку вопроса, он апеллирует к информации из вторых рук…

— Да, но я разрешаю продолжить, поскольку он задан в интересах правосудия.

Голос Филипа Бэрона был глубоким и властным, хотя сам он сидел сгорбившись, его тучное тело было полностью закутано в мантию.

Ирен села. Она обернулась и бросила взгляд на Дэниела. Он кивнул, сочувствуя ее разочарованию.

— Иногда Себастьян бывал очень жестоким, издевался…

— Например?

— Один раз, когда Паппи не захотела играть по его правилам, он стал угрожать ей осколком стекла. Он держал ее за волосы, чтобы она не могла отодвинуться, и приставил осколок ей к горлу… Я увидела через…

Ирен снова вскочила:

— Милорд, я протестую против этого предвзятого заявления перед присяжными. Мой клиент лишен возможности защититься.

— Ну, — судья Бэрон взмахнул рукой, как Иисус Христос, благословляющий паству, — по-моему, защиты в вашем лице, мисс Кларк, ему более чем достаточно.

Ирен уже почти собралась заговорить, но нехотя села на место. Дэниел нацарапал ей записку и передал через Марка, ее помощника. В записке был вопрос: «Спросишь ее про насилие в доме Кроллов?»

Читая записку, Ирен обернулась. Дэниел встретился с ее задумчивым взглядом. Домашнее насилие объясняло поведение Себастьяна по отношению к соседским детям, но Дэниел понимал, что риск слишком велик. Это могло стать намеком на то, что Себ научился жестокости и хотел разыграть сцены, свидетелем которых был дома.

— Паппи была сильно напугана. Она и раньше говорила мне, что Себастьян ей не нравится, но я советовала ей попытаться с ним подружиться. Но, увидев, что он угрожает ей подобным образом, я запретила дочери с ним играть.

— Вы говорили об этом происшествии с родителями Себастьяна?

— Да, я поговорила с его матерью. — Джиллиан застыла, словно воспоминание об этом было для нее оскорбительно. — Она не проявила никакого интереса. Ей это было совершенно безразлично. Я просто стала следить за тем, чтобы Паппи больше с ним не играла.

— Спасибо, миссис Ходж, — сказал Гордон Джонс, собрал свои записи и сел.

— Миссис Ходж, — обратилась к свидетельнице Ирен.

Дэниел наклонился над столом, подставив руку под подбородок. Секундой позже Себастьян сделал то же самое, повторив его позу.

— Скажите мне, как долго вы являетесь соседкой Кроллов и Стоксов?

— Точно не помню, года три или четыре.

— То есть с того момента, как вы переехали на Ричмонд-кресент?

— Да.

— Ваши дети играли вместе. А вы сами проводили время в компании их родителей?

— Да, конечно, иногда мы собирались на бокал вина или на чашку кофе, больше с Маделин, я бы сказала, хотя пару раз я заходила и к… Шарлотте.

— Вы рассказали Шарлотте Кролл о поступке Себастьяна по отношению к вашей дочери и, с ваших слов, она не проявила к этому интереса? Соседка, с которой вы близко общались? Вы ожидаете, что мы в это поверим?

Джиллиан слегка покраснела. Ее большие глаза забегали по залу и посмотрели вверх.

— Она… проявила сочувствие… но ничего не изменилось. Она совершенно не могла его контролировать…

— Миссис Ходж, этот случай, о котором вы говорите, когда Себастьян якобы угрожал вашей дочери осколком стекла, вы сообщили о нем кому-нибудь, кроме матери мальчика?

Глаза миссис Ходж округлились. Она посмотрела на Ирен и покачала головой.