был лишь ветер, что так и норовил сдуть меня с вагона как пушинку. Спать, правда, тоже не сильно комфортно: то вагон дёрнется, то начинает болтаться из стороны в сторону, стремясь подобно дикому скакуну сбросить тебя с крыши. Хорошо хоть дожди здесь идут по сезонам. А вообще, мне понравилось.

Поезд в очередной раз дёрнулся и остановился, впереди виднелась большая станция. Приподнявшись над крышей вагона, я посмотрел вниз и наткнулся на вылупившегося на меня негра-обходчика.

– Эй, а ну, слезай! Ты что тут делаешь? – заорал он снизу.

– Еду я тут.

– Тогда плати деньги и проваливай.

– Заплачу, если ты мне скажешь, куда я приехал.

– Плати, я всё расскажу.

Усмехнувшись, я скинул вниз самую мелкую купюру. Железнодорожник ловко подхватил её и ответил:

– Ты в столицу приехал, в Аддис-Абебу. Правда до вокзала ещё идти и идти.

Подхватив свои вещи, я слез с вагона, ловко спрыгнув вниз.

– Скажи, где можно остановиться, чтобы и кормили хорошо, и не очень дорого вышло? – спросил я и в качестве стимула сунул обходчику ещё одну такую же купюру, которая быстро исчезла в его чёрных лапах. – Давай, веди меня, и я заплачу тебе в три раза больше, если расскажешь мне всё о городе и поможешь устроиться.

– А пойдём.

Обходчик тут же бросил работу и, весело болтая, повёл меня в сторону вокзала. До него мы шли минут двадцать. Выспросив своего спутника обо всём, что хотел узнать, я вручил ему ещё столько же денег и распрощался.

Город оказался очень большим. А архитектура столицы Эфиопии, как и большинства африканских столиц, напоминала лоскутное одеяло, в котором куски шёлка соседствуют с обычным хлопком. Так и тут: старые домишки и лачуги перемежались со вполне современными пятиэтажками. Кстати, на улицах было намного чище, чем везде, где я бывал ранее. Но во всём остальном – типичная Африка.

Весь день я бродил по городу, выискивая, где бы приткнуться и переночевать. Гостиницы вроде бы встречались, но все они выглядели донельзя убого. Включая и те, что посоветовал железнодорожник. Я уже неплохо сэкономил на поездке и мог позволить себе выбирать, так что, прогуляюсь. Вот и гулял, пока случайно не набрёл на очередную гостиницу со вполне сносными условиями. В ней и остановился.

Номер оказался с умывальником и сортиром, это радовало. Хотелось, конечно, большего, но и индивидуальный туалет – роскошь для большинства местных жителей.

В итоге я, заселившись, почти сразу развалился в кровати и попытался уснуть. Но сон почему-то не шёл, видимо сам спать ушёл. Вспомнилось моё путешествие, Фарах и его настойчивая просьба ничего не менять, потом перед мысленным взором возникли красивые глаза Аиши. Да уж, да уж… Поворочавшись ещё с полчаса, я всё-таки уснул. И приснился мне сон, как будто бы я влюблён и так сильно, что, как говорится, ни жить, ни быть. Но лучше пускай мне снятся такие сны, чем сны, в которых ко мне приходит то Змееголовый, то Быкоголовый, и всем от меня что-то надо.

Утром, посвежевший после сна, я вскочил, умылся и, продлив ещё на сутки свой постой, отправился в город, присматривать себе квартиру и ипотеку под аптеку.

Глава 21 И снова в руках автомат

Прибыв в Аддис-Абебу, я располагал довольно крупной суммой денег. И вскоре, объясняясь на ломаном английском, арабском, сомалийском и дикой смеси прочих языков, всё-таки смог выяснить цены на квартиры в столице. Можно долго рассказывать про мои мытарства, но в итоге денег хватило лишь на двухкомнатную квартиру. На покупку помещения под аптеку нужно было брать кредит. Вот только кто ж его мне здесь даст?

В общем и целом я прожил в гостинице трое суток, купил квартиру, и деньги у меня закончились. Оставалось только на обратный билет. Я уселся на пассажирский поезд в Джибути и в относительном комфорте поехал в Дыре-Дауа.

Спустя некоторое время я захотел в туалет и направился в один из двух, но он оказался заперт.

– Эй, братан, куда прёшь? – окрикнул меня один из проводников.

– Срать я иду, разве не видно?

– Э, какой срать? Сри себе в штаны. Этот туалет только для проводников!

– Как для проводников? – опешил я. – А пассажирам куда ходить? Полный вагон людей!

– Э, для вас другой туалет есть, туда и ходите.

– Да ты охренел, что ли? Открывай давай, а то я в тебя сейчас схожу.

– Э, ты чего дерзишь? Будешь дерзить, я начальника и полицию позову.

– Да зови! Сто обезьян тебе в жёны и виагру в… хрен мордатый!

На его крики прибежал второй проводник, потом из соседнего вагона подоспел третий, и все они стали дружно орать на меня, не давая пройти в сортир. Когда заявился четвёртый, я зло сплюнул на дверь их туалета и, не тратя силы на брань с этими придурками, рванул в другой конец вагона, дабы там сгрузить все свои эмоции.

Сортир оказался открыт: буквально за секунду до меня оттуда вынырнула женщина. Я схватился за ручку и внезапно обнаружил, что замок на двери туалета вырван с мясом, и вместо него зияет дыра. Большая такая дыра, сквозь которую видно почти всё, кроме самого интересного. Замечательно… Пришлось держаться за ручку двери, чтобы её ненароком не открыли, и одновременно делать свои дела.

Только я умостился, как ручку дёрнули, и секунду спустя в дырке моргнул чей-то глаз.

– Пошёл отсюда! – зло прошипел я, но бестолковый негр решил поразвлечься подглядываем в ожидании освобождения насиженного места.

В принципе, стыдиться мне точно нечего, наоборот: есть чем гордиться! Но подглядывать – неприлично, и я ткнул пальцем в отверстие. Дурак вскрикнул и убежал.

В общем, поездка удалась.

Сойдя с поезда в Дыре-Дауа, я сразу направился к Фараху, обрадовав своим возвращением брата и сестру Рабле. Разумеется, ничего продать Фарах не успел, успел лишь уволиться. Кто бы сомневался? Через несколько дней мы общими усилиями всё же сбагрили и аптеку, и квартиру и выехали в Аддис-Абебу.

Спустя пару суток мы прибыли в столицу. Забрав деньги у Фараха, я купил помещение под аптеку. Разместил там всё упакованное в огромные сумки оборудование, что мы привезли с собой, и затеял ремонт. Я же не рукожопое местное население, понимание имею! Да и чего там ремонтировать? Проводку провёл, стены оштукатурил, полы залил, сверху дешёвые циновки кинул и ковровые дорожки. Лепота! За