– Возможно, отчасти поэтому мне это и нравится, –почти озорно заявила Цирадис.

– А знаешь, думаю, она все-таки обыкновенноечеловеческое существо, – сказал Бельдин Бельгарату.

Минут через десять возвратился Шелк.

– Я его нашел, – самодовольно ухмыльнулсяон. – Гроб с телом стоит в часовне Чолдана, что на первом этаже дворца. Ядаже полюбовался на него. С закрытыми глазами он куда симпатичнее. Погребениеназначено на завтра – как-никак на дворе лето, и дольше он не продержится.

– Как думаешь, который сейчас час, добрыйчеловек? – спросила Цирадис у Дарника.

Кузнец подошел к окну и поглядел на звезды.

– До полуночи остался примерно час, – ответил он.

– Тогда пора, Бельгарион и Закет! Уговаривайте королялюбыми доступными вам способами. Совершенно необходимо, чтобы Ольдорин вполночь был в часовне.

– Мы приведем его, великая прорицательница, –пообещал Закет.

– Если понадобится, волоком притащим, – прибавилГарион.

– Как бы мне хотелось знать, что она задумала, –говорил Закет, когда они с Гарионом шли по коридору. – Сдается мне, былобы легче убедить короля прийти, если бы он знал, чего ему ожидать.

– Но это могло бы его и насторожить, – возразилГарион. – Подозреваю, Цирадис готовит нечто в высшей степени экзотическое,а некоторые с трудом воспринимают подобные вещи.

– Еще бы, – ухмыльнулся Закет. .

– Его величество приказывал его не беспокоить, –ответил один из стражников у дверей королевской опочивальни, когда онипопросили позволения войти.

– Прошу вас, сообщите государю, что у нас дело важное инеотложное, – сказал Гарион.

– Я попытаюсь, господин рыцарь, – неуверенносказал стражник, – но государь вне себя от горя после смерти своего друга.

Минуту спустя стражник возвратился.

– Его величество выразил согласие встретиться с вами ивашим доблестным товарищем, господин рыцарь, но умоляю вас, будьте кратки.Страдания его невыносимы.

– Твердо обещаю, – пробормотал Гарион.

Покои короля были богато изукрашены. Сам монарх сидел вглубоком мягком кресле, обложенный подушечками, и читал какой-то тоненькийтомик при свете свечи. Выражение лица его было скорбным, а глаза припухли отслез. Когда друзья предстали перед ним, он показал им книгу.

– Томик мудрых изречений на все случаи жизни, –сказал он. – Правда, мне он почти не помогает. Что привело вас ко мне,господа рыцари?

– Мы явились отчасти затем, чтобы принести вам своисоболезнования, – осторожно начал Гарион. – Первые приступы горявсегда самые острые. Время утишит боль.

– Но никогда вполне не исцелит раненого сердца,господин рыцарь.

– Несомненно, ваше величество. Но как жесток нипокажется вам наш визит, поверьте, мы никогда не посмели бы нарушить вашегоуединения, не будь причина, побудившая нас это сделать, столь важна и неотложна– и не столько для нас, сколько для вашего величества.

В глазах короля затлел слабый огонек интереса.

– Изложите суть, господин рыцарь.

– Этой ночью должна открыться вам правда, которая,уверяю, утешит вас в вашей печали. Эрезель был дражайшим вашим другом и никогдане заставил бы вас страдать без повода.

– Воистину, – согласился король. – Это быловеликое сердце!

– Не сомневаюсь, – кивнул Гарион.

– Но у вас есть и еще один повод, куда более личный,посетить часовню, где лежит тело доброго Эрезеля, ваше величество, –прибавил Закет. – Как нам стало известно, церемония погребения состоитсязавтра. На кладбище будет весь двор. И нынче ночью вы в последний раз имеетевозможность проститься с ним с глазу на глаз и запечатлеть в памяти дорогие вамчерты. Мы же с другом будем охранять двери часовни, дабы никто не потревожилвас, когда вы останетесь один на один с телом и все еще витающим поблизостидухом покойного.

Король задумался.

– Возможно, вы и правы, господин рыцарь, – сказалон наконец. – И пусть ножом полоснет по сердцу, но я пойду туда и взглянув последний раз на его лицо. Ну что ж, незачем мешкать.

И король тяжело поднялся с кресла.

Часовню арендийского бога Чолдана скупо освещалаединственная свеча, стоявшая в изголовье гроба. Тело покойного по грудь накрытобыло золотистой парчой. Лицо Нарадаса казалось спокойным, почти по-детскибезмятежным. Прекрасно зная обо всем, что натворил за свою жизнь этот гролим,Гарион усмотрел в этой безмятежности насмешку.

– Мы встанем у дверей снаружи, ваше величество, –сказал Закет, – и оставим вас наедине с другом вашим.

Они с Гарионом вышли в коридор и прикрыли за собою дверь.

– Ты был сама мягкость, – оценил Гарион усилиядруга.

– Да ты и сам неплохо сработал. Впрочем, мягко илигрубо, какая разница? Главное, мы заманили его в часовню.

Они стояли у дверей, поджидая Цирадис и остальных. Ипримерно через четверть часа они явились.

– Он там? – спросил Бельгарат.

– Да. Нам пришлось разливаться соловьями, и он в концеконцов согласился.

Подле Цирадис стояла фигура в черном с опущенным на лицокапюшоном. Похоже было, что это женщина, к тому же далазийка, но Гарион впервыевидел кого-то из далазийцев, облаченного не в белое.

– Это та, кто нам поможет, – сказалапрорицательница. – Настало время нарушить уединение короля, ибоназначенный час пробил.

И Гарион открыл двери часовни.

Король обернулся с выражением удивления на лице.

– Не тревожься, король Перивора, – сказала Цирадис. –Ибо, как правдиво поведали тебе доблестные победители дракона, мы явились, дабыоткрыть правду, которая умерит твою печаль.

– Я благодарен тебе за труды, госпожа, – ответилкороль, – но вряд ли это возможно. Печаль мою нельзя ни умерить, ни усилить,ибо она безмерна. Дражайший друг мой лежит здесь во прахе, и сердце мое,вырванное из груди, – в этом гробу, подле его хладного тела.