– Вы воистину виртуоз, добрый Фельдегаст, –восхищенно сказал король. – Воспоминания о вашем сегодняшнем выступлениискрасят нам долгие зимние вечера, когда мы будем томиться скукой в этом зале.

– Вы непозволительно добры ко мне, вашевеличество, – низко поклонился монарху Бельдин.

Перед банкетом Гарион и Закет удалились в свои покои и тамперекусили – ведь за столом они все равно не смогли бы ничего съесть, неподнимая забрал. Однако в качестве почетных гостей они обязаны былиприсутствовать в пиршественном зале.

– Никогда так не развлекался, глядя, как другиеедят, – тихо сказал Закет, садясь за стол рядом с Гарионом.

– Хочешь настоящего развлечения – гляди на Бельдина.Польгара вчера вечером очень серьезно беседовала с ним. Ты прекрасно знаешь,каким манером он обычно ест, но сегодня он непременно будет из кожи вон лезть,силясь выглядеть пристойно.

Нарадас сидел по правую руку от короля. В белых глазах егозаметно было замешательство. То, что Бельгарат прекратил попытки завладетьвожделенной картой, сбило гролима с толку.

Но тут слуги стали вносить всевозможные яства. От дивныхароматов рот Гариона наполнился слюной, и он пожалел, что не наелся до отвала впокоях.

– Мне непременно надо повидаться с королевским поваромпрежде, чем мы уедем, – сказала Польгара. – Этот суп простоизумителен!

Сади сдавленно хихикнул.

– Что смешного я сказала, Сади?

– Смотри внимательно, Польгара. Не стану портить тебеудовольствие.

Внезапно во главе стола возникло замешательство. Нарадаспривстал, схватившись обеими руками за горло. Белые глаза его вылезли из орбит,он захрипел.

– Эрезель подавился! – закричал король. –Кто-нибудь, помогите!

Несколько придворных вскочили с мест и наперебой принялиськолотить Нарадаса по спине. Но гролим продолжал задыхаться. Язык вывалился унего изо рта, а лицо начало синеть.

– Спасите его! – отчаянно закричал король. НоНарадас был обречен. Тело его, выгнувшись дугой, напряглось – и в следующий мигон рухнул на пол. Отовсюду неслись тревожные крики.

– Как тебе это удалось? – шепотом спросил у СадиШелк. – Поклясться могу, что ты и близко не подходил к кушаньям!

Сади хитровато ухмыльнулся.

– А мне этого вовсе и не требовалось. Я внимательнопримечал, где он обычно сидит за столом. Всегда только по правую руку отгосударя. Примерно час тому назад я потихоньку проскользнул сюда и кое-чемсмазал его ложку – от этого зелья опухает гортань и жертва задыхается. –Он помолчал. – Надеюсь, он успел насладиться супом. По крайней мере, яполакомился от души.

– Послушай, Лизелль, – сказал Шелк. – Когдамы вернемся в Боктор, почему бы тебе не потолковать с дядюшкой? Сади нынче не удел, и я уверен что Дротик нашел бы достойное применение человеку с еготалантами.

– В Бокторе зимой идет снег, – недовольнопроворчал Сади. – Я терпеть этого не могу.

– Вовсе нет надобности тебе жить в Бокторе, Сади.Тол-Хонет тебя устроит? Хотя тебе придется отрастить волосы.

Закет умирал от смеха.

– Восхитительно, Сади! И удивительно, кстати! Нарадасотравил меня в Рэк-Хагге, а ты его – здесь. Вот что я тебе скажу: готовпереплатить вдвое против любого жалованья, которое предложит тебе Дротик, еслиты пойдешь ко мне в услужение.

– Закет! – только и смог вымолвить Шелк.

– Похоже, у меня неожиданно возникает широчайшийвыбор, – заметил Сади.

– Добрых слуг нынче особенно трудно отыскать, другмой, – ответил Закет.

Короля Ольдорина, бледного и трясущегося, тем временем подруки выводили вон. Когда он проходил мимо них, Гарион расслышал сдавленныерыдания.

Бельгарат начал вполголоса браниться.

– Что такое, отец? – спросила Польгара.

– Этот идиот будет убиваться недели напролет. Кажется,я никогда не заполучу карты!

Когда они возвратились в свои покои, Бельгарат все ещебранился.

– Кажется, я перемудрил, – бушевал он. – Надобыло разоблачить Нарадаса перед королем, покуда этот гад был еще жив! А теперьпоздно!

Цирадис, питавшаяся исключительно самой простой пищей,сидела за столом и завтракала, а подле нее стоял ее верный защитник Тоф.

– Что тебе удалось, древнейший? – спросила она.

– Нарадас навсегда нас покинул, – ответил Бельгарат, –и теперь король по нему убивается. Возможно, пройдет не одна неделя, прежде чемон оправится настолько, чтобы показать мне карту.

Лицо прорицательницы стало бесстрастным, и Гарионупочудилось, будто он слышит шепот таинственной сверхдуши далазийцев.

– Мне позволено оказать вам помощь в этом деле, одревнейший, – сказала пророчица минуту спустя, словно очнувшись. –Дитя Тьмы ослушалась нашего приказания. Колдунья послала своего приспешника закартой, вместо того чтобы явиться сюда самой. И теперь я свободна от некоторыхзапретов.

Цирадис откинулась на спинку стула и кратко приказала что-тоТофу. Гигант кивнул и бесшумно вышел.

– Он приведет того, кто нам поможет, – объяснилапрорицательница.

– А что конкретно ты собираешься предпринять? –спросил Шелк.

– Опрометчиво было бы с моей стороны открыть этопреждевременно, принц Хелдар. Кстати, по силам ли тебе определитьместонахождение останков Нарадаса?

– Еще как по силам, – отвечал он. – Пойдупошепчусь с придворными. – И он тоже вышел.

– Когда принц Хелдар вернется и сообщит нам, где лежитнепогребенное пока тело Нарадаса, ты, король Ривы, и ты, император Маллореи,идите прямиком к королю и убедите его, употребив все дарованное вамкрасноречие, сопроводить вас ровно в полночь в это самое место, ибо истина, чтооткроется ему там, утишит его скорбь.

– Ах, Цирадис, – вздохнул Бельдин, – нупочему ты вечно все усложняешь?

Прорицательница смущенно улыбнулась:

– Это одна из немногих доступных мне забав, добрыйБельдин. Когда я говорю загадками, меня гораздо внимательнее слушают. Анаблюдая, как в умах слушателей постепенно начинает брезжить догадка, я получаюудовольствие.

– Но ты забываешь, что это невероятно бесит!