А Бельгарат уже подбирался к самому драматичному эпизоду.

– Следуя моему совету, – скромно говорилон, – бесстрашные сии рыцари помешкали, дабы обдумать положение. Мы всетотчас же уразумели, что внимание дракона всецело поглощено страшным пиром – ктому же, ввиду исполинских своих размеров и жестокости нрава, существо это непривыкло никого опасаться. Рыцари наши разошлись в разные стороны, дабыатаковать дракона с разных сторон, лелея надежду пронзить внутренности егосвоими могучими копьями. Двигались они с великой осторожностью, шаг за шагом,ибо хоть и превосходят они всех в подлунном мире храбростью, но при этом отнюдьне глупцы.

В Тронном зале царила мертвая тишина – придворные, затаивдыхание, внимали старику. И Гариону невольно вспомнилось, как слушали егонекогда обитатели фермы Фалдора...

– Послушай, не хватил ли он через край? – тревожнопрошептал Закет.

– Это совершенно неизбежно, – вздохнулГарион. – Дедушка просто не способен удержаться, чтобы не приукраситьрассказ, который и без того достаточно увлекателен. А ведь он еще и артист отприроды...

Теперь, уверенный в том, что совершенно завладел вниманиемаудитории, Бельгарат прибег к излюбленным приемам профессиональногорассказчика. Он то возвышал голос до крика, то переходил почти на шепот.Говорил то быстрее, то медленнее, при этом энергично жестикулируя. Очевиднобыло, что старец упивается происходящим. Он во всех подробностях описывал иходновременное нападение на дракона – рассказал о первом позорном отступлениичудища, приукрасив свое повествование тут же выдуманной сказкой о «ликовании,коим преисполнились сердца доблестных рыцарей, когда они решили, что уязвленосие чудище смертельно». Но, невзирая на очевидность преувеличения, аудиториябыла зачарована.

– Хотелось бы мне посмотреть на этот бой, –пробормотал Закет. – Наш был куда прозаичнее...

А старик уже вовсю расписывал возвращение мстительногодракона и, для пущего интереса, долго и подробно рассказывал о том, как Закетсвалился с коня.

– И тогда, презрев страх и рискуя жизнью, мужественныйтоварищ его вступил в смертельную схватку с чудищем. Опасаясь, что поверженныйдруг смертельно ранен, пылая праведным гневом, он ринулся прямо в отверстуюпасть дракона, размахивая своим могучим клинком.

– Неужели ты и впрямь в тот момент забивал себе головуэтими глупостями? – спросил Закет.

– Знаешь, как раз в этом дедушка недалек от истины.

– И тут, – продолжал Бельгарат, – случилосьнечто необъяснимое. Возможно, зарево пожара озарило клинок, но мне почудилось,будто меч героя объяло пламя. Он наносил удар за ударом, наградой за каждый изкоторых были реки зловонной драконьей крови и вопли боли. И вот – оужас! – от случайного удара когтистой лапы монстра наш герой сперваспоткнулся, а затем упал прямо на товарища, который все еще тщетно пыталсяподняться.

Из толпы раздались стоны отчаяния – невзирая на то, чтоприсутствие обоих героев красноречиво свидетельствовало о том, что они целы иневредимы.

– Признаюсь, не стыдясь, – разглагольствовалБельгарат, – что сердце мое в тот миг утонуло в пучине отчаяния. Но когдачудище уже готово было пожрать наших храбрых рыцарей, один из них – имени егоназывать я не стану – вонзил свой пылающий меч прямо в глаз отвратительногодракона.

Наградой рассказчику был гром аплодисментов.

– Визжа от боли, дракон дрогнул и отступился от своихжертв. Герои же воспользовались преимуществом и встали на ноги. И тут закипелакровавая битва.

Бельгарат, не жалея красок – в особенности красной, –описал битву, удесятерив количество нанесенных ударов и галлонов пролившейсякрови.

– Если бы я и впрямь столько раз подряд взмахнул мечом,у меня бы просто отвалились руки, – усмехнулся Закет.

– Не обращай внимания, – дружески посоветовалГарион. – Видишь, как он наслаждается?

– Наконец, – уже слегка утомленно проговорилБельгарат, – не в силах более сносить боль, дракон, дотоле не ведавшийстраха, трусливо обратился в бегство. Как уже сказал король, сие исчадиепреисподней пролетело над городом, направляясь в свое логово, где, полагаю я,будет страдать от страха, который познал он в эту ночь, не менее, чем отмногочисленных своих ран. Искренне верю я, что никогда более не отравит онмерзким своим дыханием воздуха сего благословенного королевства – ибо, как нитуп дракон по природе своей, но у него хватит ума не возвращаться туда, гдепострадал он столь жестоко. На этом, ваше величество, позвольте мне завершитьправдивый рассказ о случившемся.

– Изумительно! – восхищенно пробормотал король.

И собравшиеся в Тронном зале разразились овациями. Бельгаратобернулся к толпе придворных и церемонно поклонился, дав знак Гариону и Закету,чтобы они сделали то же. У старика, однако, был такой вид, словно он милостиворазделяет с ними свой триумф.

Дворцовые аристократы, многие со слезами на глазах, ринулисьпоздравлять Гариона и Закета с блестящей победой, а Бельгарата – с триумфом егоповествования. Гарион уже заметил Нарадаса, стоящего подле короля. Его белыемертвенные глаза пылали ненавистью.

– Готовьтесь, – вполголоса предупредил друзейГарион. – Нарадас что-то замышляет.

Когда суета немного улеглась, белоглазый гролим выступилвперед.

– Я с радостью присоединяю свой голос к хвалебным речамв адрес наших славных героев и мудрого их наставника. В королевстве нашемподобных им доселе не видывали. Однако опасаюсь, что учитель Гарат, окрыленныйсозерцанием этой, не стану спорить, потрясающей схватки, может некоторымобразом заблуждаться насчет нынешнего образа мыслей раненого дракона. Не стануспорить и с тем, что обычный зверь, будучи столь жестоко изранен, забивается вукромное место, дабы исцелиться или же умереть. Загвоздка в том, что сиеотвратительное и кровожадное создание – существо необычайное. Не может лислучиться так, что после всего, что выпало на его долю, оно не угомонится, новоспылает жаждой мщения? И если наши могучие рыцари сейчас покинут нас, неостанется ли наше прекрасное и благословенное королевство беззащитным передчудовищем, обуреваемым ненавистью?

– Так я и знал! – сквозь зубы прорычал Закет.