– Кого ты имеешь в виду? – спросил я.

– Помнишь – глаза никакие, пустые? То же самое говорили о человеке, который, возможно, убил Светлану Козлову.

– Точно!

– Едем в МУР, – предложил Грязнов.

– Ты думаешь, что фоторобот уже готов?

– Не готов, так подождем.

– Едем, – согласился я.

Грязнов оказался прав. Когда фоторобот предполагаемого убийцы Горохова был готов, мы сравнили его с изображением подозреваемого в убийстве Светланы Козловой.

С обоих фотороботов на нас смотрело одно и то же лицо.

Оставалось только найти этого убийцу.

Дел в России оставалось совсем немного. Нужно было кое-что закончить, и все. И можно возвращаться в Штаты.

За эти несколько месяцев, которые Портнов провел на своей бывшей родине, он заработал столько, сколько ему не удалось заработать за всю предыдущую жизнь. И вряд ли ему еще раз выпадет такой счастливый случай.

Известно, что большие состояния делаются там, где царит хаос. И сильный человек просто не имеет права расслабляться. По-настоящему сильный человек в такой ситуации не упустит своего. Ведь деньги, особенно когда зарождается капитализм, по существу, лежат под ногами. Нужно только нагнуться и подобрать их. Но для того чтобы, опережая всех, нагнуться, нужно иметь сильную спину. А она у него, у Портнова, очень сильная. Это испытали те, кто в нем сомневался.

Но теперь дела подходили к концу. Пора, как говорится, и честь знать.

А то отнимут.

Помимо операции с Селезневым ему нужно было закончить последнюю – с самолетами.

Он заключил договор с Кенией, по которому должен был перегнать несколько самолетов «Ан-32» и «Ил-76» в эту страну. И хотя предоплата была совершена и деньги поступили на его счет, Портнов все-таки собирался выполнить свои обязательства по этому договору. Африканцы – люди непростые. Их, к сожалению, почему-то невозможно запугать. Они и в Америке достанут. Поэтому ну их к черту, пусть получат свои самолеты, тем более что Портнову они не слишком-то и нужны.

Алекс вылетел в Софию, у него были полномочия подписывать кое-какие документы от имени Портнова. Этот не обманет, не станет тянуть на себя одеяло. За Алекса Портнов был спокоен. И не только потому, что тот был ему на словах безгранично предан. У Алекса в Штатах родственники, он слишком их любит, чтобы портить отношения с Портновым. Нет, здесь все в порядке. Сочетание кнута и пряника и в этом случае не подводило Феликса Портнова.

Он не случайно отправил Алекса в Софию. Как только Алекс подпишет там очередной договор, Портнов начнет операцию по своему отъезду из этой страны. Свой отъезд он тоже называл операцией и придавал ей сейчас очень большое значение.

Он не мог не понимать, что за ним следят, что его пасут все, кто только может. Но у них нет прямых доказательств, поэтому они не торопятся. Они ждут. Но выжидает и он, Портнов. И делает это блистательно.

Он давно понял, что если хочешь чего-то здесь, в России, добиться, то должен уметь балансировать. Ходить по проволоке. По тонкому льду. По линии огня. Действовать на грани фола, как говорится. Чтобы им, этим легавым, и хотелось его арестовать и чтобы в то же время у них для этого были руки коротки. Конечно, наверху у него есть, кто может заступиться в трудную минуту, но он, Портнов, не должен на них полагаться на все сто, если хочет выйти сухим из воды. «Товарищи» эти достаточно трусливы и могут «сдать» его при опасном повороте событий. Нет, надеяться нужно только на самого себя.

Поэтому он будет идти по краю до самого последнего момента. А когда этот момент наступит – просто исчезнет. Он знает, как это сделать. Именно это он и называл операцией по отъезду.

Личный самолет Портнова был готов к отлету. Но Алекс на нем не полетел.

В последнее время он чувствовал в себе что-то нехорошее – какое-то постоянное беспокойство.

Что– то должно было произойти. Старался не верить своим ощущениям, плюнуть на все, но тревога не оставляла.

В самый последний момент он отказался от полета.

Макс Кей, который сопровождал Алекса, точнее, должен был сопровождать, несказанно удивился:

– С ума сошел?

– Не полечу, – упрямо проговорил Алекс. – Лети сам. Не могу.

– Мне придется доложить шефу.

– Я прилечу завтра. Или вечером.

– Да что с тобой?

– Не знаю. Плохо мне.

– Так не годится, Алекс. – Макс ничего не понимал. – Что за детский сад?

– Лети, Макс, – сказал ему Алекс. – Ты же меня знаешь – это не капризы. Скажи там, что я прилечу вечером. На рейсовом самолете.

Макс был ошеломлен. Этого не могло быть. Алекс давно уже в организации. Он знает, что может последовать за такое самовольство.

– Ты сошел с ума, – повторил он.

После того как самолет взлетел, Алекс почувствовал, что стал понемногу успокаиваться. Он ни за что никому не признался бы, в чем истинная причина его отказа от полета. Это было больше, чем предчувствие. Он был переполнен чем-то таким, чему не мог найти объяснения.

Он не вылетел в Софию и знал, что за это Портнов разорвет его на мелкие кусочки. И все-таки не раскаивался.

Он отправился в Шереметьево.

Ему повезло. Через час вылетал самолет на Софию. И он без труда приобрел билет.

Алекс уже совсем успокоился. Ничего страшного не произошло, думал он. Я опоздаю всего на три-четыре часа. А Портнов…

Как– нибудь отбрешусь, думал Алекс. Главное -сделать дело. Победителей не судят. В крайнем случае расскажу про свои страхи.

Авось пронесет.

Полет проходил нормально. Макса только беспокоило непонятное поведение Алекса. Макс всегда волновался, когда чего-то недопонимал. А поведение Алекса выходило за всякие рамки. Он просто не должен был себя вести так, он должен был хоть что-то объяснить.

Вдруг Макс подскочил в кресле, опустился и обмяк.

– Не это… – прошептал он. – Нет, только не это.

С этой минуты он потерял покой. Смотрел на часы в ожидании той минуты, когда самолет коснется шасси бетонной полосы. Он ждал этой минуты как своего спасения. Он просто подыхал от смертельного ужаса.

– Нет, – шептал он, – они не могут так поступить со мной.

И когда наконец самолет пошел на посадку, Макс вцепился побелевшими от напряжения пальцами в подлокотники кресла и закрыл глаза.

Самолет дернулся, ударился шасси о взлетно-посадочную полосу и помчался по ней. Макс Кей вытер выступившую на лбу испарину.

– Слава Богу! – прошептал он.

И в этот момент мчавшийся по полосе самолет взорвался.