Фролов поднялся:

– Надеюсь, вы меня прекрасно поняли.

Портнов продолжал глядеть на него с восхищением.

– Конечно, дорогой, – сказал он. – Я вообще человек понятливый.

– …Может быть, самоубийство? – предложил Алекс способ устранения Фролова.

– Нет.

– Автокатастрофа?

– Нет! – заорал Портнов на своего помощника. – Нет! Это не должно выглядеть как несчастный случай! Они все, – понимаешь, все! – должны убедиться, что со мной шутки плохи. Они должны понять, что объявлять мне войну – это не только опасно, это смертельно опасно. Чтобы все подобные мысли из голов своих тупых выбросили. И детям своим наказали: Портнову никогда не угрожайте. Все понятно?

– Так точно, шеф, – ответил Алекс. – Будет сделано, как всегда, в лучшем виде.

Портнов движением руки отослал его прочь.

– Юля! – заорал он. – Долго ты там будешь плескаться?

Юля вышла из ванной с мокрыми волосами, обмотанная полотенцем.

– Спешу, мой повелитель, – сказала она. – Сейчас я тебя успокою.

Полотенце соскользнуло с мокрого тела, но в этот раз ее нагота вызвала у Портнова раздражение.

– Что это ты в таком виде явилась?

Юля растерялась:

– Но ведь ты же сам позвал…

Юрий Анатольевич Фролов остановился в гостинице «Москва».

Дежурная по этажу, молоденькая девушка с рыжей копной волос, обворожительно ему улыбнулась и подала ключи.

– А вас ждут, – сообщила она.

– Ждут?

– Девушка, – понимающе улыбнулась дежурная.

– Девушка? – удивился Фролов.

Дежурная засмеялась.

– Вы чего? – еще больше удивился он.

– Какой вы смешной! – Она уже захлебывалась смехом. – Прямо как эхо.

– Эхо?

– Ага, – с трудом произнесла она. – Все время последнее слово повторяете.

Фролов натянуто улыбнулся и пошел к себе.

Напротив двери его номера в кресле сидела девушка. При появлении Фролова она поднялась.

– Здравствуйте. Вы – Юрий Анатольевич?

– Да, – удивленно глядя на гостью, ответил он. – Чем обязан?

– Меня прислал к вам Феликс Михайлович, – сообщила она.

– Вот как?

– Он просил меня передать вам, что погорячился. Что он все сделает как надо.

– Что именно?

– К первому числу будут реализованы все поставки.

Фролов улыбнулся.

– Вы, оказывается, деловая девушка, – сказал он. – Таким красавицам, как вы, лучше бы думать о других вещах. Что еще передал Портнов?

– Он просил сказать вам, что ваши претензии обоснованны. Ему очень жаль, что все произошло так, как произошло. Он постарается, чтобы исправить положение.

– Приятно слышать, – сказал ей Фролов. – Но почему он просил именно вас все это передать? Мог бы поручить своему референту? Или вы и есть референт?

Она подошла вплотную к нему, и он почувствовал волнующий аромат ее духов.

– Я – компенсация, – сказала девушка.

– Кто? – спросил Фролов, хотя все сразу понял.

Но пусть повторит.

И она повторила:

– Компенсация. За причиненные неудобства. До первого числа я в полном вашем распоряжении.

Он открыл номер и предложил ей войти. Что она и сделала.

– Итак, – сказал он, – что же мы с вами будем делать?

– Пить шампанское, – беспечно воскликнула она. – И много.

Разбудила меня Лиля Федотова. В последние дни она часто меня будила. Не подумайте ничего такого. Просто она входила утром в кабинет, а я еще спал.

«Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно», – говорила она и выходила. Предоставляла, так сказать, мне возможность подняться, прибраться, иногда и побриться. Лиля Федотова, видимо, для этого специально приходила пораньше.

Нельзя сказать, что я горю на работе, хотя иногда и засиживаюсь до рассвета и домой выбраться нет никакой возможности. Если постараться, то шансы вернуться домой у меня есть. Но дело как раз в том, что мне не очень туда хочется, хотя и скучаю по дочке. И вообще мучаюсь от одиночества.

Ирина Генриховна, что называется, закусила удила, и остановить ее совершенно невозможно. По ее словам, ее терпение лопнуло. Я и бабник, и отец плохой, и о работе больше думаю, чем о семье. Развод стал вполне вероятной реальностью. Но пока я стараюсь об этом не думать.

Я включил электробритву, и Федотова тактично вышла из кабинета. Наскоро приведя себя в порядок, я сел за стол, готовый к дальнейшим подвигам, из которых состоят мои рабочие будни.

Лиля приоткрыла дверь, убедилась, что я закончил свой утренний туалет, и легкой походкой направилась к своему столу.

– Константин Дмитриевич ждет вас у себя, – мимоходом сообщила она.

– Почему же он не позвонил?

– Я только что его видела, – объяснила она. – Он просил передать, что ждет вас у себя в кабинете. Что тут такого невероятного.

– Иду, – буркнул я.

…Грязнов, естественно, был уже у Меркулова. Стас Аленичев, так понравившийся мне при знакомстве, тоже был здесь.

– Общий привет! – сказал я, входя в кабинет.

– Вот посмотри, Стас, – сказал Грязнов своему подчиненному, показывая на меня. – Вот что тебя ждет, если ты будешь гореть на работе так же, как Турецкий. Разве он похож на того бравого молодца, с которым я недавно тебя познакомил? Это же монстр какой-то.

– На себя посмотри, – огрызнулся я.

– Опять в кабинете ночевал? – спросил меня Меркулов.

– Так точно, – ответил я. – Вы за этим меня вызывали?

– Садись, – приказал Меркулов.

Я сел. Настроение было хуже некуда. Почему – никак не мог понять.

– Можно начинать? – спросил Грязнов.

Костя посмотрел на часы.

– Погоди, – сказал он. – Тут еще один человек должен подойти.

– Надеюсь, не Ирина Генриховна? – мрачно поинтересовался я.

Меркулов оставил мою реплику без ответа и снова посмотрел на часы. Потом перевел взгляд на настенные, и я невольно тоже посмотрел на них. Было ровно девять. И в эту минуту дверь распахнулась, и в кабинет вошел мужчина.

Внешность его была самой обычной. Ну очень невыразительный мужчина. И я сразу понял, в каких сферах этот человек работает.

– Знакомьтесь, – представил мужчину Костя. – Фирсов Николай Николаевич, ответственный сотрудник ФСБ.