– А у вас такой есть? – спросила София.

Мазапан рассмеялся:

– Для простого человека болдевелы дороговаты. Правда, их довольно много. Ты еще не одну увидишь в Нохтланде – и на улицах, и на каналах.

Лошадей пришлось менять дважды, и наконец путники остановились на ночлег примерно на полпути между Веракрусом и столицей. Последние несколько миль София дремала, опустив голову на плечо шоколадника. Когда кони замедлили шаг, она кое-как разлепила глаза и потянулась за часами. По местному времени был час ночи. По времени Нового Запада – два с минутами.

– Здешний хозяин для меня комнатку держит, – сказал девочке Мазапан. – Если повезет, найдется еще одна. Сейчас устроимся – и будем отсыпаться.

Путники отвели лошадей в конюшню и прошли по мощеной дорожке к главному зданию. Возле двери виднелась королевская печать, в общей комнате висел впечатляющий портрет монаршей семьи. Все это будто говорило: у нас тут не какая-нибудь захудалая ночлежка, а почтенное привилегированное заведение! Мазапан зажег свечку, предусмотрительно оставленную на конторке, и повел своих спутников коридором во внутренний дворик. София с Каликстой заняли одну из свободных комнат, мужчины поселились в другой.

Сонно стаскивая одежду, София неожиданно поняла, что так и не переговорила с Тео: за весь день ей не представилось удобного случая. Она вздрогнула от ночной прохлады. Комната казалась слишком просторной: голые оштукатуренные стены, высокие потолки с деревянными стропилами… Простыни, весь день провисевшие на солнце, были пересохшими и жестковатыми, но София этого почти не ощутила. Свалившись на узенькую постель, она тотчас заснула.

София проснулась в темноте. Сердце почему-то бешено колотилось. Кошмар еще туманил сознание. Во сне она услышала плач – пронзительные стенания лакримы, постепенно заглушившие все прочие звуки.

В гостинице было тихо. Лишь чуть слышно позванивали колокольцы, их тревожил ночной ветерок. София дрожащей рукой нашарила часы, привычным движением подняла латунную крышечку, но ничего не смогла рассмотреть в темноте.

Потихоньку одевшись, она приладила за плечи рюкзак. На другой постели угадывался белесый силуэт – под простынями спала Каликста. София открыла дверь и вышла в прохладную ночь.

Она осторожно двигалась мощеным коридорчиком, чувствуя, как постепенно рассеивается кошмар. Здесь по стропилам вился ночной жасмин; запах стоял такой, что слегка кружилась голова. При свете звезд она наконец рассмотрела циферблат. Три часа с небольшим. София пересекла двор, направляясь к конюшням. Ветровые колокольцы тихим позвякиванием провожали ее.

Гостевую комнату отделял от конюшен садик камней с кактусами и деревянными скамьями. София в недоумении остановилась: кто-то сидел здесь один-одинешенек. София подошла ближе и увидела, что это был Тео. Он услышал ее шаги и подвинулся на скамье, давая ей место.

– Что, тоже не спится? – спросил Тео.

– Страшный сон приснился… – ответила она. – А ты что тут?

– Никак заснуть не могу.

Она внимательно присмотрелась к нему. Шнурки на поношенных ботинках не были завязаны. Тео вперился в потемки, словно ждал: оттуда вот-вот кто-то вынырнет.

– Ты что, – поинтересовалась София, – из-за того налетчика беспокоишься?

– Ну не так чтобы очень…

София помедлила в нерешительности. Ей хотелось разузнать побольше, но выслушивать очередную порцию лжи она не желала. И все же девочка, изучая задумчивое лицо Тео, рискнула спросить:

– Почему он тебя преследовал?

Тео пожал плечами – что, мол, рассказывать о таких пустяках.

– Его зовут Джуд, – начал он неохотно. – Обычно он болтается на севере, у самого Нового Орлеана… Помнишь, я тебе рассказывал про девушку, которая меня вырастила? Ну про Сью?.. Она была лет на десять старше меня… и так здорово скакала верхом! Одной из лучших наездниц считалась. Когда-то она пристала к шайке Джуда. Пару лет назад я узнал, что она погибла при налете… И знаешь из-за чего? Джуд выслал ее вперед одну, без помощников, да еще и жителей предупредил. Ловушку, в общем, устроил!

– Жуть какая, – содрогнулась София.

– А он пережить не может, если кто-то оказывается искуснее его. Или умнее… Я понимал, что рано или поздно Джуд перейдет границу и станет орудовать на новоорлеанской стороне. Вопрос времени! В Пустошах законы, можно сказать, совсем не работают, так что налетчики вроде Джуда что хотят, то и воротят. На Новом Западе все иначе. Такой большой тюрьмы, как в Новом Орлеане, я нигде больше не видал. Ну, я и озаботился настучать властям, что Джуд взорвал чугунку, которую они строили для сообщения с Пустошами. – Он удовлетворенно улыбнулся. – Позже я слышал, они его на полтора года в тюрягу упекли.

– Правда, что ли?

– А то. Налетчики совсем не хотят, чтобы в Пустошах проложили железную дорогу. Сразу станет больше людей, начнут расти города и воцарится закон!

Некоторое время София придирчиво рассматривала его.

– Значит, ты ничего плохого не сделал, – сказала она затем.

– А мне плевать, – ответил ей Тео. – Я просто заставил его поплатиться, понимаешь? Он послал Сью на смерть, а я сделал так, что его посадили!

– И ты не боишься, что он станет за тобой повсюду гоняться?

Тео снова передернул плечами:

– Сомневаюсь, что ему это надо. – Он подмигнул ей и щелкнул пальцами, изобразив пистолет. – К тому же Джуд сущий котенок по сравнению с теми типами, что охотятся за тобой.

У Софии снова заколотилось сердце.

– Очень надеюсь, что они не дознаются, куда мы подевались…

– Пока их не видать, – кивнул Тео.

– А я, – похвасталась София, – вроде бы догадалась, зачем им моя карта нужна.

Тео с интересом поднял глаза:

– Ну и?..

– Помнишь, – начала она, – я тебе рассказывала про нигилизмийцев, которые веруют, что наш мир нереален?

– Ага…

– Так вот, дядя Шадрак как-то упомянул, что у них есть священная легенда о Карте Всех Карт. Нигилизмийцы полагают: помимо прочего, эта очень большая и могущественная карта показывает «истинный» мир – тот, каким бы он был, не случись Великого Разделения. Только никто не знает, где ее отыскать.

– И твоя стекляшка, значит, поможет увидеть ее? Великую Карту, или как там она называется?

– Вот именно. Потому что она выглядит очень необычно… – София поневоле вспомнила путеводные луковицы на торгу. – Лупа делает видимой любую скрытую карту, значит и ее тоже. Другое дело, что я понятия не имею, на что похожа Карта Всех Карт и где ее искать… Да и дядя Шадрак о ней говорил как о чем-то не совсем реальном.

– А вот те ребята считают иначе.