— Я получил ответ от Вооруженных сил. Насчет Дранге. Отпечатков пальцев у них нет, но мне удалось достать старый образец крови. Еще со срочной военной службы. Сейчас работаем над профилем ДНК.

— Отлично. Здорово, черт возьми.

Рядом стояла команда TV2. Среди телевизионщиков Фредрик узнал Бенедикте Штольц — молодую женщину-репортера, лет тридцати, с осиной талией. Ей досталась неблагодарная работа заполнять своей болтовней пустоту перед пресс-конференцией. Все журналисты и сотрудники канала надели на руку черные повязки в память о Йоргене. Перед прямым эфиром Бенедикте подняла свою повязку повыше, чтобы зрители видели ее.

— Все случилось в доме за моей спиной. Полиция сообщила, что незнакомый мужчина ворвался в дом заместителя руководителя Христианской народной партии Кари Лисе Ветре, сюда, в этот мирный район особняков в Крингшо в Осло, и угрожал политику Стортинга и ее внуку. По словам полиции, это послужило прямым поводом для проведения операции, завершившейся трагически у здания Оперного театра в Осло четыре дня назад. Позавчера полиция подтвердила, что бомба была заложена в одну из их машин, а также что при взрыве погибли Аннетте Ветре, дочь Кари Лисе Ветре, и опытный политический журналист TV2 Йорген Мустю. Насколько известно TV2, полиция считает, что похититель — тот же человек, что угрожал Кари Лисе Ветре.

Штольц на мгновение умолкла, отвернув от камеры свое симпатичное лицо, и светлый локон упал на лоб. Очевидно, она получила сообщение по наушнику. Затем она быстро обернулась.

— Итак… Похоже, Кари Лисе Ветре вместе с лидерами партий «Хёйре» и Христианской народной партии, Симоном Рибе и Вибеке Фисквик выходят из дома. Нас предупредили, что Вибеке Фисквик собирается прокомментировать эту трагедию, — она снова быстро оглянулась. — Да… сейчас начинается пресс-конференция, нам только что сообщили… послушаем, что они скажут.

Прямо за ограждением, перед ухоженной клумбой с розами, стояли, как букет цветов, кричащие наперебой микрофоны. Советник Ветре по политическим вопросам Тина Хольтен ожидала там, приставив свои костыли к яблоне. Рядом с ней переминался с ноги на ногу Себастиан Косс. Бегающий взгляд Косса говорил о том, что ему явно не по себе. Хольтен подождала, пока подойдут все трое политиков, и, шагнув вперед к группе микрофонов, поприветствовала их и передала слово Ветре.

Ветре заговорила негромким твердым голосом.

— Дорогие друзья. Вначале я бы хотела воспользоваться случаем и поблагодарить за все то тепло и сочувствие, которое мы получаем — мой внук, мой супруг и я сама. Нам приходят сообщения отовсюду, от знакомых и незнакомых, от товарищей по партии и политических противников. Сообщения, полные любви и заботы. Это согревает наши души. Дает нам силы в это непростое время.

Говоря это, Ветре сложила руки. Ее лицо было серьезным, но спокойным, и она держалась уверенно.

О смерти дочери ей сообщил Фредрик. От этих слов она рухнула на мраморный пол и, скрючившись и поджав ноги, завыла и заскулила, обхватив живот руками. Фредрик знал, каково это. Он сам когда-то пережил это.

— Как вы уже знаете, наш внук Уильям сейчас живет у нас. И вам также известно, что он пережил тяжелую травму. Поэтому я решила выйти из предвыборной борьбы, попросила свою партию предоставить мне отпуск, чтобы целиком и полностью сосредоточиться на семье, — она бросила быстрый взгляд на Вибеке Фисквик. — В Хёнефоссе сидят родители в ожидании своих сыновей, Фритьофа и Пауля Эспена Хенни. Они надеются услышать новости о своем внуке Йоханнесе. И они не одни. Мы с мужем шлем наши самые теплые слова всем родственникам членов общины — тем, кто по-прежнему живет в неведении, не зная, где находятся их близкие. И, конечно же, тем, кто потерял своих близких, когда напали на Сульру, — она откашлялась. — Многие из вас просили разрешения сфотографировать и снять на видео наш дом, и многие просили об интервью. Я надеюсь, это удовлетворит ваши просьбы, так что в ближайшее время нашу личную жизнь оставят в покое. Я никому не собираюсь давать интервью, ни до, ни после выборов в Стортинг. Спасибо.

Она уже собиралась отойти в сторону, как вверх взмыли несколько рук и какой-то репортер выкрикнул:

— Как вы оцениваете действия полиции во время операции на крыше здания театра?

Тина Хольтен собиралась подвести к микрофонам Себастиана Косса, но Ветре развернулась. На секунду она задумчиво остановила взгляд на журналисте и подняла глаза.

— Я не держу зла на полицию. Это дело рук сумасшедшего, непредсказуемого человека, — Она продолжила тихим голосом. — Никто, кроме него, не несет вины за то, что мой внук и двое детей Йоргена Мустю будут расти без матери и отца, так сильно их любивших.

Затем место Кари Лисе занял Косс. Вытерев влажные руки о пиджак, он начал свою речь с того, что подчеркнул, как полиция рада такому вниманию прессы к этому делу.

Фредрик закатил глаза.

— Многое я комментировать не могу из-за тайны следствия. Но тем не менее я внесу ясность в отдельные моменты.

Косс оглядел собравшихся. Их общее настроение было под стать хмурому небу над их головами.

— Мы пока не знаем, когда Аннетте Ветре и Йоргена Мустю посадили в полицейскую машину. Мы также не знаем, как это могло произойти. Но предварительные результаты вскрытия показали, что в момент наступления смерти они оба находились под действием сильного наркоза.

Косс сделал ударении на слове «сильного». Он поднял глаза от своих записей и продолжил.

— То есть они были без сознания несколько часов перед взрывом и во время него.

Он сделал еще одну короткую паузу.

— Также я могу подтвердить, что мы связываем эти похищения с бойней в Сульру в Маридалене. Как вам известно, Аннетте Ветре состояла в общине, которая там жила. Мы по-прежнему очень заинтересованы в контакте со всеми ее членами. Поэтому настоятельно просим всех, кто находился в Сульру, как можно скорее обратиться в полицию. Это касается также и тех, кто обладает любой информацией о них.

Косс поднял ладони к прессе.

— На этом все. Спасибо.

Кафа ждала коллег у машины. Глазную повязку она уже сняла насовсем. Кафа нетерпеливо помахала полицейским, приглашая в машину.

— Вы знаете про дело Пио? В Телемарке.

Фредрик вопросительно посмотрел на нее.

— Ну да, — неуверенно ответил он. — Про это же все знают? Педики? Местный политик, пропавший зимой?

Кафа сложила ладони.

— Именно, — начала она. — В марте после проведенной в городе вечеринки бесследно исчезла пара: Пио Отаменди и Карл Юсефсен. Вместе с товарищами по партии из «Хёйре» Порсгрунна они отмечали избрание Пио местным лидером.

— Точно. Так и было, — сказал Фредрик.

Свидетель рассказал, что они пропали после того, как сели в такси. Машина позже была найдена в лесной роще недалеко от Шиена. Краденый «Мерседес» с фальшивым знаком такси на крыше.