– А что, видели?! – изумленно вопросила Инга.

– Тебя нет. А твою мать – да.

– Мою мать?! Вы что, ее знали?

– Как твоя фамилия?

– Слюсарева.

– Тогда точно, ошибки быть не может. Ты – копия своей матери в молодости.

– Да, бабушка мне говорила.

– А мне Натаха говорила, что дочка у нее в деревне. А ты, значит, уже здесь. Время летит, не угонишься.

– Мама умерла.

– Знаю. Опустилась твоя мамка. Кошкой была, а стала жабой. Ну, не будем о покойниках плохо.

– А вы… Вы откуда ее знаете? То есть знали?

– Амурные расклады у нас были. Любовь-морковь, все дела. Только ты не думай, я тебе не отец. Я тогда срок мотал, когда она залетела. Эх, красивая баба была! Я тебе даже больше скажу. Она была самой лучшей… И ты такая же красивая. И молодая. Для меня так очень молодая. Но мы же все равно с тобой станцуем, да? В память о твоей матери…

Инга прекрасно понимала, о каких танцах он говорит. Видимо, цинизма этому человеку не занимать, если он хочет трахнуть дочь в память об ее матери. Но ведь он мужик, потому и хочет. Было бы странно, если бы не хотел…

– Здесь неподалеку магазин, который работает допоздна, – сказал Роман Владиславович. – Мои парни съездят. А мы пока здесь побудем. Какой у тебя размер?

Он отправил в магазин одного своего охранника. А сам остался с Ингой в номере. Распорядился подать шампанское, фрукты и конфеты. Она и опомниться не успела, как заказ был исполнен. Вне всякого сомнения, в этом отеле Роман Владиславович считался фигурой первой величины. И надо сказать, Инге льстило внимание с его стороны. Он далеко не молод, далеко не красавец, но у него власть и деньги, с ним она может иметь все.

Но пока что она имела только его участие и шампанское в бокале. Затем подоспело вечернее платье, которое принес его человек. Красивое платье – красное, с открытой спиной и закрытой шеей, и вовсе не короткое, хотя и не до самых пят. Может быть, не очень дорогое, но изящное и почти что точно по размеру. Глядя на нее, Роман Владиславович не мог скрыть своего восхищения.

– Мой подарок. Твоя мать любила красивую одежду. Но еще больше она любила бриллианты. Думаю, ты бы тоже не отказалась.

– Ну, не знаю…

Знала она, знала. Любила она золото и камушки. А однажды даже Ваньке Жирному отдалась за колечко с голубым топазом. Так у него никаких шансов не было, но подарок сделал свое дело. Хотя топаз – всего лишь полудрагоценный камень.

– А мне кажется, знаешь, – лукаво улыбнулся Роман Владиславович. – Ты – вылитая мать. Бьюсь об заклад, что у тебя ее гены.

– Может быть.

– Ты любишь веселую жизнь?

– Ну, как сказать…

– Любишь. Поэтому мы будем с тобой гулять, – сказал он с таким видом, будто делал ей одолжение.

Он легко встал с кресла, галантно подал Инге руку, помогая ей подняться на ноги. Так под руку с ним она вышла из номера. Красивая девушка, красивое платье. Как же Инге сейчас хотелось казаться королевой! Пусть все, кто попадется на пути, падут к ее ногам…

Первой на пути попалась дебелая толстуха в годах. В руках – стеклянная ваза с высохшими розами. Старомодная прическа, старомодный балахон, глаза как у бешеной макаки. Она злобно смотрела на Ингу и уж точно не собиралась падать к ее ногам.

– А-а, здравствуй, Людок! – насмешливо, если не сказать с издевкой, поприветствовал ее Роман Владиславович. – Что вспенилась? Натаху увидела, да? Натаха это. Молодая, красивая – ух! А ты все стареешь, мать!

Женщина молча поджала губы и спрятала глаза. Но это показная покорность. Будь ее воля, она бы сначала выцарапала глаза Инге, а затем бы разбила вазу на голове у Романа Владиславовича.

– Кто это такая? – спросила Инга, когда они зашли в лифт.

– Когда-то твоя мать отбила у нее мужа. Ты не поверишь, но я слышу, как она кричит тебе вслед. И знаешь, что кричит? «Твою мать!»

– Не смешно, – поморщилась Инга.

– Узнаю твою мать. Она тоже умела показывать зубки.

Они прошли в тот же ресторан, в котором совсем недавно Инга съела столько вкусных блюд. Глазами съела. Но сейчас, похоже, ей обломится настоящий ужин. Она очень на это надеялась.

Роман Владиславович провел ее в отдельный кабинет. Просторная и роскошная комната с окном в общий зал. Один-единственный стол, кресла, диван из белой кожи в углу. Картины, золоченые подсвечники, приглушенные тона…

– Когда-то мы проводили здесь время с твоей матерью, – сказал он. – Давно это было. С тех пор многое изменилось. Очень многое. Но суть осталась. Не знаю, нужно ли это говорить, но сегодня я думал о твоей матери. Думал о ней, а увидел тебя. Вот из этого окна. Я еще подумал, что у меня галлюцинации… Ты же не галлюцинация, нет?

– Нет.

– Вот и я так же думаю.

Он посадил Ингу на диван, сам сел рядом впритирку к ней. Сначала обнял ее рукой за плечи, затем той же рукой провел по оголенной спине.

– У тебя потрясающе нежная кожа.

– Я знаю.

Если он хотел доставить ей удовольствие своей непрошеной лаской, то из этого у него ничего не вышло. Не млела она от его прикосновений и уж тем более не пьянела. Вот если бы Зиновий приласкал ее… Но кто такой Зиновий? Перекати-поле без роду и племени. А Роман Владиславович – большая величина. Зиновий все знает, все видит, но где он был, когда подлый хач пытался ее изнасиловать? А Роман Владиславович оказался на месте, он ее спас. И это давало ему право владеть ею. Пусть владеет. Она все стерпит, лишь бы заполучить красивую жизнь. Он будет дарить ей бриллианты, квартиры, машины…

– Нет, ты не галлюцинация. У тебя все настоящее…

Его рука залезла под лиф ее платья, облапила мячик ее груди. Удовольствия Инга не получала, но и попыток избавиться от похотливых рук не предпринимала. А руки разошлись не на шутку – развязали тесемки на ее платье, полностью оголили грудь и живот…

– Может, сначала поужинаем? – предложила Инга.

В ее голосе сквозили просительные нотки, но уже угадывались и требовательные. В конце концов, если она что-то дает, то обязана получать что-то взамен.

– Да, конечно, – покровительственно улыбнулся Роман Владиславович. – Заказ уже принят.

Он не обманул. Едва они переместились за стол, как открылась дверь, и улыбчивая официантка подала салат из креветок. Затем было каре ягненка с овощами, картофель по-царски, блинчики с красной икрой. Черную икру подали в вазочке, но к тому моменту Инга так наелась, что уже и смотреть на нее не могла. Жаль, что домой нельзя было взять. Да и не уйдет она сегодня домой. Можно было не сомневаться в том, что эту ночь ей придется провести в объятиях Романа Владиславовича. «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует…»