Потом девушка снова подняла глаза.

– Прошу прощения, не хочу показаться странной, но я тебя узнала.

– О да, я веду… – начала было Лидия.

– Извини, я имела в виду тебя. – Девушка показала на Дилла. – Ты же пишешь песни?

Прошла секунда, прежде чем Дилл осознал, что девушка обращается к нему.

– М-м-м… да.

– Ясно, так ты – Диэрли?

– Да.

– Просто одна из моих подруг на днях запостила твое видео. Это было классно. У тебя шикарный голос. – Девушка снова пригладила волосы, накрутив одну прядку на палец.

– О… ух ты. Спасибо. Передай спасибо своей подруге.

– Так что ты здесь делаешь? Просто так заглянул?

– Типа того. Я сюда поступил.

– Круто! Надеюсь, еще увидимся.

– Да, я тоже.

– Ты не планируешь выступать в городе?

– Еще не думал об этом.

Девушка тряхнула волосами.

– Обязательно подумай. Мы с подругами сто процентов придем. Твое видео собрало столько комментариев.

– О, прямо…

– Впрочем, – громко сказала Лидия, – нам пора. Рады знакомству с тобой…

– Марисса.

– Рады знакомству, Марисса. Я Лидия, менеджер Диэрли. Скажи «пока», Диэрли.

– Пока.

Как только они отошли достаточно далеко, чтобы Марисса их не услышала, Дилл повернулся к Лидии с сияющим видом.

– Эта девушка меня узнала.

– Ага, я заметила. Чувак, я не удивлена. Твои видео продолжают репостить. У тебя правда много просмотров. Ты действительно хорош.

– Может, когда я попаду сюда, все, что людям будет обо мне известно, – это что я пишу музыку.

– Твоя жизнь станет лучше во всех смыслах. – Лидия остановилась. – И, раз уж мы об этом заговорили, мне нужно кое-что тебе сказать.

– Ладно. – Дилл резко переключился: только что его сердце билось учащенно при мысли, что с ним обращаются как со звездой, пусть и небольшой величины, а теперь застучало сильнее, когда он услышал столь знакомое ему «мне нужно кое-что тебе сказать».

Лидия на мгновение задумалась.

– Итак, хотя старшеклассницы из нашей школы тебе едва ли давали это понять – и не зазнавайся, – но ты обладаешь необычной, такой мрачноватой, задумчивой, притягательной красотой, которую определенные девушки находят весьма интригующей. Плюс ты поешь и играешь на гитаре, как какой-нибудь Орфей, как тебе только что сказали.

– Спасибо, это…

– Тихо. Я не пытаюсь сделать тебе комплимент, я констатирую факт. И я еще не закончила. Эти «определенные девушки» зачастую слегка не в себе. Что я хочу сказать: в университете у тебя будет куча возможностей встречаться с невменяемыми девушками, но ты об этом пожалеешь.

Дилл ухмыльнулся.

– Может, мне заказать специальную огромную мухобойку, чтобы отгонять невменяемых девчонок?

Лидия схватила его за руку.

– Дилл, я серьезно.

– Ладно.

Лидия всегда была довольно настойчива, когда хотела донести свое мнение, но Дилл редко видел, чтобы она говорила настолько выразительно. Или ревностно.

– Меня бесит одна только мысль о том, что ты будешь с кем-то встречаться, вменяемые они или нет. – Лидия, продолжая держать Дилла за локоть, бросила презрительный взгляд на проходившего мимо парня, который уставился на них.

Дилл заглянул ей в глаза.

– Можешь называть себя как угодно. Но я себя считаю твоим парнем. А будучи таковым, я ни с кем не намерен встречаться, вменяемые они или нет. Ясно?

– Ясно. Тебе для информации: я тоже не планирую встречаться с тупыми, отвратительными парнями.

– Это меня очень радует.

– И даже с нетупыми, неотвратительными парнями.

– Отлично.

Оставшуюся часть пути до студенческого клуба Лидия казалась погруженной в свои мысли. Повсюду были внушительные строения эпохи 1950-х годов в окружении высоких деревьев. В воздухе витал аромат теплой скошенной травы, древесной щепы и жарившегося на огне мяса.

И вдруг ни с того ни с сего, как если бы это была самая естественная вещь на свете, Лидия взяла Дилла за руку. И вот они шли по тротуару, держась за руки, на людях.

– Это грубое нарушение правил, – сказал Дилл.

Лидия невозмутимо ответила:

– Да, но получается, что Марисса заигрывает с тобой на глазах у твоей девушки, поэтому я накладываю временный мораторий на правила. Этот университет – нейтральная территория, царство беззакония и анархии.

Дилл переплел пальцы с ее пальцами.

– Если это так, тогда ничто не мешает мне поцеловать тебя прямо здесь, на глазах у всех.

– Наверное, не мешает.

– Ты сказала, что дозволено все.

– Да.

– Тогда ладно.

– Ладно.

– Я это сделаю. – Дилл резко остановился и потянул Лидию назад, к себе.

– Почему мы все еще разговариваем?

– Окей. – Он прижал ее к себе, обхватил ее лицо ладонью и поцеловал долго и медленно, так, будто они были совершенно одни, а не на тротуаре, в потоке студентов, спешащих на занятия.

– Первое выступление Диэрли в Мидл Теннесси получает высокую оценку, – пробормотала Лидия, все еще не открывая глаз.

– Да? – спросил Дилл, едва касаясь ее губ.

– Да. Может, нам стоит повторить это для Мариссы и ее подруг?

– Я готов. Пойдем, найдем ее.

Лидия вырвалась из его объятий и, снова взяв его за руку, потащила в направлении студенческого клуба, отчего он едва не потерял равновесие.

– Давай что-нибудь перекусим. Я умираю от голода. Пойдем, рок-звезда.

Они взяли сэндвичи в обширном фуд-корте. Дилл положил пакет с новой толстовкой, обвел взглядом помещение и почувствовал, как что-то в нем расцветает. Никто не мог заменить Трэвиса. Никто не заменит Лидию. Но теперь ему, по крайней мере, не светило сокрушительное одиночество. Теперь у его жизни были солнце и почва для того, чтобы она продолжала расти. Он представил себе, как они с Лидией обсуждают занятия и новых друзей. Это будет намного лучше, чем слушать, как Лидия рассказывает о занятиях и новых друзьях, а он – о том, как хорошо прошел вечер в универмаге Floyd's. И нежданно-негаданно, без предупреждения, на него навалились радость, меланхолия, надежда и ностальгия – все сразу. Он с трудом сдержал слезы.

Лидия как будто прочитала его мысли.

– Эй, Дилл.

Он откашлялся.

– Да?