Я продолжал смотреть на далеко летящую точку в небе. Вскоре она исчезла. Значит они ушли.

— Мне интересно, кто это такие? — Спросила Артём. — Парни с «Панциря» говорили, что второй раз их засекли.

— Не факт, что это те же самые. Первый раз могли не они быть. — Ответил Артёму.

— Ты сам в этом веришь?

Я пожал плечами. Вообще две птички на такую площадь, при нынешней ситуации, это как-то через чур. Я вообще, как очнулся в начале мая в клинике, ни разу не видел ни вертолётов, ни самолётов. Думал, что вообще не увижу больше летающую братию. А тут, смотри ка, летают. Вопрос, как долго смогут летать? Всё же топливо приходит постепенно в негодность. Хотя если постоянно перемешивать его, не давать отстаиваться, то храниться может долго. Опять же, как я понимаю, для вертолётов и самолётов нужен авиационный керосин. А его абы-кабы не найдёшь просто так. Это не бензин и не дизтопливо. Хотя я может ошибаюсь? Ну вот ни разу я не пилот.

— Артём, ты не в курсе, на чём летают одномоторные самолёты? «Кукурузники», например?

— АН-2? На бензине летает.

— На бензине?

— Ну да. У меня родственник, царство ему небесное, летал на таком. Поля опрыскивал. Потом, пилотом в ДОСААФ был, парашютистов возил. Он говорил, что заправляли даже простым автомобильным 92-м. Правда это сказывалось на работе двигателя. Авиационный бензин и автомобильный имеют разную градацию в октановом числе. Лучше всего заправлять 95-м. Он ближе по своим характеристикам к авиационному бензину. Но на автомобильном двигатель греться начинает быстрее в полёте. И ограничения по высоте. Что-то около двух с половиной тысяч метров потолок. Выше не поднимется. Вообще для таких самолётов выпускает авиабензин 100LL. Это российский аналог импортного авиабензина.

— То есть, заправляя 95-м ты напрягаешь движок?

— Конечно. Он быстрее изнашивается. Поэтому могут возникнуть проблемы в полёте. Родич говорил, что для того, чтобы снизить негатив, добавляли какие-то присадки.

— Но авиационный бензин на АЗС не найдёшь.

— Конечно. — Усмехнулся Артём.

— А если летать на простом 95-м, то долго не полетаешь, если не хочешь, в один прекрасный момент, навернуться с двухкилометровой высоты вниз.

— Согласен. Но если есть достаточно техники, то почему не полетать? Просто не доводить птичку до критического состояния и вовремя пересаживаться на другой.

— Ага, если есть такая техника. А если нет?

— Тогда всё. Отлетаются в один прекрасный момент. Понимаешь, авиационный двигатель, это не автомобильный движок. Его просто так в кустарных условиях не подчинишь. А если ремонтировать, то нужны высококвалифицированные спецы. А где их возьмёшь? Пилот, это пилот, а не техник по ремонту.

— Ладно, пошли в вагон.

Люся тронула меня за рукав. Посмотрел на неё. Она указала в сторону вагона-ресторана. Артём с Ильей засмеялись.

— Кто о чём, а Люся о столовой! — Смеясь, сказал Илья. Я тоже улыбнулся, глядя на девочку. Посмотрел на часы. Ну да, по времени пора обедать.

— У Люси всё строго по расписанию. Увы, но время обеда. — Ответил я. Связался с Георгичем.

— Георгич, давай, где-нибудь тормозни. Народ пора кормить. Обед по расписанию.

— Понял тебя. — Эшелон стал замедлять ход. Мы с Люсей ждать не стали и двинулись к вагону-ресторану. Люсе хорошо, она как обезьяна, раз и уже на крыше вагона. Ей по фиг, платформа с техникой или вагон. А мне нет. Я не умею так передвигаться по движущемуся составу. Кивнул Люси, она довольно улыбнулась, облизалась и моментально исчезла. Через несколько секунд увидел её на крыше вагона, прицепленного за платформами. Сам стал перебираться.

Когда я добрался до вагона-ресторана, Люся уже сидела за нашим столиком, возле окна и уплетала за обе щеки куски мяса, которые ей принесли целую большую тарелку. Сел рядом. Взял салфетку, стал вытирать ей рот и подбородок. Люся привычно перестала есть и терпеливо ждала, когда я закончу. Сказал, уже ставшей ритуальную, фразу:

— Люся, ну никакой культуры принятия пищи. Мне стыдно за тебя. С тобой же невозможно показаться в приличном обществе. — Она привычно улыбнулась и продолжила трапезу. На этот раз ей досталась мозговая косточка. Она с наслаждением всосала костный мозг. Съев всю тарелку, принялась за сладкий пирог. Мне тоже принесли обед. Борщ с мясом, гречневую кашу с тушёнкой, чай с пирожком. Когда хлебал суп, в вагон стал подтягиваться народ. Пришла моя жёнушка, её сестра, Илья.

— Марк, — сказала Ольга, устраиваясь рядом, — опять ты больше уделяешь внимания Люсе, а не мне, своей жене.

— Лёль, я просто её сопроводил. Ты же знаешь, она без меня не ходит завтракать, обедать и ужинать.

Ольга взглянула на Люсю. Та как раз разделалась со сладким пирогом, сидела облизывалась.

— Люся, могла бы и подождать меня. На обед надо ходить всей семьёй.

Люся, глядя на Ольгу, облизала свои пальцы. Я покачал головой. Взял из пакетика влажную салфетку и вытер ей руки.

Тимофея похоронили вечером. Эшелон специально остановили. Насыпали холмик. Поставили крест, сваренных из двух металлических труб, с табличкой, на которой было написано только его имя и дата гибели. Как у него фамилия, я не знал. Да и никто не знал. Он не говорил. А мы и не спрашивали. Здесь это было не принято. Мало того, я подозревал, что кто-то вообще назвался чужим для него именем. Но, повторюсь, это никого не интересовало. Назвался Васей или ещё как, твоё это имя, данное от рождения или нет, не принципиально. Хочешь, назовись так, как тебе удобно. Возможно, пережив катастрофу, потеряв своих близких, человек решил оставить в прошлой жизни и своё имя, чтобы в новой жизни начать всё с нуля. В том числе и с новым именем. Это было право каждого человека и уже не имело какого-либо значения. Значение имело другой — кто ты сам по сути своей⁈ Вот Артём, бывший уголовник, убийца, пусть и совершил преступление исходя из мести за свою поруганную и убитую жену. Он этого не скрывал. И даже после пандемии примкнул к одной из банд, которую мы разгромили. Сейчас он член команды. И я знаю, что на него можно положится. И такие здесь были практически все. На них можно было положится, как на самого себя. Каждый старался вносить свой вклад в нашу, коммуну что ли, я не знаю, как назвать наше объединение. Мы сами себя сейчас называли просто — Эшелон.

Дали одиночный залп из автоматов. Постояли немного, выпили по полстаканчику водки, помянув Тимофея. После чего погрузились в вагоны и двинулись дальше. Нам нужно было двигаться. А он уже навсегда остался здесь, недалеко от железнодорожного полотна. В пустынной степи…

На подходе к узловой станции Тараз, бывший Джамбул, остановились. Запустили дрон. Стояли с мужиками смотрели на экран монитора. Удивительно, но половина путей были свободными. На станции стояло два пассажирских поезда дальнего действия и четыре товарняка. Товарняки были в основном с вагонами, предназначенными для перевозки грузов типа угля или чего-то подобного. Ничего интересного. Имелся двухэтажный вокзал. Причём, очень такой современный. Фасад второго этажа был стеклянный.

— Пройдись за вокзалом. — Сказал молодому парню-оператору. Дрон прошёлся над зданием вокзала. Я внимательно смотрел на изображение. И тут заметил такое, что охренел. — Стоп. — Велел оператору. — Увеличь вон то, видишь? Это что за хрень?

Пошло увеличение изображение. За зданием вокзала был спрятан, как в засаде, бортовой «Урал». Он стоял задом к железке. А вот в кузове у него находилась зенитная установка. Такая же, как и у нас на передней платформе, С-60. Мало того, в кузове замерли люди. Расчёт зенитного орудия. Нас явно ждали. Нам повезло. Дрон, похоже, никто пока из них не засёк. По другую сторону вокзала, за забором стоял японский пикап. В кузове пикапа был установлен на турели крупнокалиберный пулемёт Владимирова. И за ним тоже стоял человек. Нас ждали. Это была засада.

— Вот ни хрена себе! — Выдохнул Василий.

— Вася, пусть твои ещё один дрон поднимут. Проверят противоположную от вокзала сторону. — Сказал ему, глядя в монитор. — Похоже, дроны пока не заметили. Это хорошо. Интересно, сколько у них людей? В здании вокзала, сто пудово есть. Где ещё?

— Марк, второй дрон пошёл. — Сказал Василий. — Вот суки. Чего им надо?

— Вась, не тормози. Наш эшелон, это очень много вкусного. Похоже, птичка, это их разведчик. Так, смотри. Рядом с вокзалом есть административные здания, двух и трёхэтажные. Дальше какие-то складские помещения, отделённые от основной железки забором. Там дальше, какая-то промзона или ещё