За мной на второй этаж заскочили бойцы. Увидел двух лежащих противников. Похоже всё, отбегались. Потом ещё одного. Правда от него мало что осталось. Рядом с ним лежал искорёженный ПКМ. Всё ясно, пулемётчик попал под раздачу от крупнокалиберного пулемёта Владимирова нашего БРДМ.

Рядом со мной находилась Люся. В руках нож. Зрачки в форме ромба.

— Люся, чужие есть ещё здесь?

Она повела носом, словно принюхивалась и прислушивалась. Потом взглянула на меня. Я понял, что больше никого из живых противников здесь нет.

— Всё, уходим. Здесь чисто. — Сказал своим. Парни подобрали трофейное оружие убитых. ПКМ брать не стали. Он превратился в кусок искорёженного бесполезного железа.

По ту сторону железки тоже стреляли. Работал крупнокалиберный пулемёт. Потом начал стрелять БТР из автоматической пушки. Грохнул выстрел ПТ. Тут же раздался грохот взрыва.

— Василий, приём, что у вас?

— Нормально. Двухсотых нет. Есть два трёхсотых, но не тяжёлый. Не ожидали они. БТР их в дрова. Хорошо горит. Джипы тоже. А у вас?

— Зачистили административное здание. У них минус пять и два пленных. Один контуженный и одного Люся взяла. Короче, нам за сожжённую станцию мстят. Там, где воинский эшелон сгорел. Там какой-то упёртый бандос во главе банды, зовут Баймет.

— Понятно. Марк, похоже у меня всё. Злодеи резко кончились. Похоже, те, кто ещё остался живым свалили.

— Уверен? — Спросил его.

— Да.

По ту сторону станции стрельба стихла. В небо поднимались клубы дыма от горящего БТР и джипов.

За зданием вокзала нашли «Урал» с зениткой в кузове. «Урал» был сильно посечён осколками мин. Колёса с той стороны, куда прилетели мины были спущены. В кузове нашли труп. По другую сторону вокзала горел развороченный миной с «Василька» пикап. Крупнокалиберный пулемёт Владимирова был разбит. Тут же валялись части тела.

Прочесали прилегающую территорию. Никого не нашли. Люся вела себя спокойно. Значит злодеи точно свалили.

— Марк. — Услышал одного из операторов дрона. Вижу два джипа и Камаз с кунгом. Уходят от станции на юго-запад.

— Понял. Пусть валят. Ещё не хватало тут гонки по вертикали за ними устраивать. Они огреблись. Надеюсь, что больше не сунуться к нам.

К станции подтянулась группа Василия. Мы стали проверять пути на предмет закладки заряда. Ничего не нашли.

— Георгич, — связался с машинистом, — давай, заходи на станцию. Грузится будем.

— Хорошо. Марк, как там у вас?

— Нормально. Три трёхсотых, но не тяжёлых. Коле плечо оцарапало.

Вскоре на станцию зашёл эшелон. Встал напротив здания вокзала. Стали грузить технику. Загрузившись, не стали здесь больше задерживаться. Хотя Василий предлагал пошариться в округе, вдруг чего интересного нароем? Но я отказался. У нас пока всё есть. Единственно загрузили ещё несколько ящиков боеприпаса к зенитке. И всё. Впереди был Чимкент или как его местные называли Шымкент…

Жолан до начала пандемии был удачливым бизнесменом. Ему было 45 лет. У него было три магазина, один из них супермаркет. Сеть АЗС. Жил он в Шымкенте, в своём доме. Дом был большой двухэтажный. У него была жена и трое детей. Три сына и дочь. Жолан считал, что жизнь удалась. А что ещё нужно человеку для счастья? Перед самой пандемией женился его старший сын. Жолан с женой ждали внука. Но увы. Первой умерла невестка, так и не родив ребёнка. В городе, да и в стране, как и во всём мире начинался хаос. Люди умирали сотнями и даже тысячами. До пандемии Шымкент имел статус города-миллионника. Сам город считался третьим в Казахстане по численности населения и первым по площади. Шымкент, это агломерация. В Шымкенте имелось пять железнодорожных вокзалов.

Дочь Жолана училась в Алматы. И где-то там сгинула. Что с ней он не знал. После невестки умерла жена. Трудные времена настали. Он старался выжить и сохранить жизнь троих сыновей, что жили в родительском доме. Жолан был не злой человек. Где-то жёсткий, но справедливый. Первое время Жолан не задумывался, почему все вокруг умирают, а он и его дети нет? Он с двумя старшими сыновьями хоронил своих соседей. Но трупов становилось всё больше и больше. И никаких сил уже не было закапывать их. Запах тления и разложения стал привычным. Потом появились собачьи стаи. Первое оружие, Жолан и его сыновья раздобыли в полицейской машине. В ней был только один полицейский. Он умер прямо в машине. Наверное, потерял сознание и врезался в столб уличного освещения. Машина не загорелась. Полицейскую машину обнаружил старший сын — Азамат. В ней он и взял пистолет Макарова, два магазина к нему и автомат АКС-74У с запасным магазином. Позже оружия появилось больше. В том числе и из оружейных магазинов для охоты. Жолан понял, что здесь в городе, становится опасно. Не только из-за собачьих стай, но и из-за многочисленных мёртвых, которые стали разлагаться. Он уже понял, что вирус на него и на сыновей не действует. Но это не значило, что другие инфекции их не коснутся. А ведь всё скатывалось к тому, что могла разразится эпидемия чумы и прочих болезней. К этому времени к ним прибилось ещё несколько выживших. Мужчины, женщины и детей в возрасте от 5 до 10 лет. Они сами их нашли. Загрузившись в три машины — два джипа и микроавтобус они двинулись туда, где застройки было мало. В конце концов оказались на станции Кургасын. Станция была грузовая. Находилась на территории Шымкента. С одной стороны к ней примыкали разные строения, а вот с другой зданий не было. зато была недалеко река Бадам. И как раз там она разделялась на два рукава, которые образовывали несколько островов. Вот на самом большом острове они и обосновались. Жолану это показалось самым оптимальным. Тем более им пришлось уже столкнуться с мутантами. И Жолан очень надеялся, что мутанты в воду не полезут, таким образом они оказались под защитой естественной преграды. Отсюда стали делать вылазки в город. Возили на остров стройматериалы. Строились, сюда же свозили и продовольствие, которое находили в городе. Постепенно число его группы увеличивалось. Жолан не был диктатором. Но был справедливым человеком. Национальный состав его группы был разношёрстным. Были казахи, как и он сам. Были русские, татары, уйгуры, таджики, киргизы, даже пара немцев была. Жолан сразу дал понять, что никаких трений по национальному составу быть не должно. А если кто не понимает, то пусть уходит сразу, по-хорошему. Никто не ушёл. Жолан как рассуждал, людей умерло много, земли стало тоже много. Воевать и убивать друг друга, это глупо и не рационально. Постепенно Жолана стали звать акимом, то есть главой. Как-то, ещё в феврале, на станцию подошёл странный состав. Впереди тепловоза шла платформа с мешками с песком. Там же была расположена пушка. Пушка была времён Великой Отечественной войны, знаменитая сорокопятка. Он такую видел только в музее и в фильмах про войну. Сам тепловоз был заблиндирован, то есть, закрыт металлическими листами. За тепловозом шло три вагона. Один пассажирский и два товарных, крытых. Последней шла платформа, тоже с мешками с песком и в ней находилась ЗПУ-2, зенитно-пулемётная установка из двух крупнокалиберных пулемётов Владимирова. Вагоны тоже были закрыты металлическими листами. Но в пассажирском вагоне имелись бойницы, откуда торчали стволы пулемётов.

В бинокль, Жолан и его подопечные рассматривали странный железнодорожный состав. Вот из пассажирского вагона вышли трое. Они направились к берегу реки. Постройки на острове были ими замечены. Скрываться не имело смысла. К этому времени группа Жолана тоже была хорошо вооружена. У них были автоматы от АК-47, до АК-74М, пистолеты ПМ и АПС, два пулемёта ПКМ, один РПД — ручной пулемёт Дегтярёва, выпуска начала 50-х годов прошлого века. Два РПГ-7 с несколькими выстрелами. Охотничьи нарезные и гладкоствольные карабины и ружья. Сами люди акима Жолана, переправлялись с острова на берег и обратно на плоту, который выдерживал спокойно микроавтобус. Жолан, глядя на пришельцев, тоже вышел на берег. Стали разговаривать. Это оказались торговцы. Пришли со стороны впадения Волги в Каспий. Сказали, что ищут торговлю.

Торговля, это хорошо, сразу решил Жолан. Именно с этого всё и началось. Жолан со своими людьми стал обустраивать рынок. Место оказалось хорошим. В это время в городе сложилось ещё четыре группировки. Между ними начались боестолкновения.