разделяли – помчались на выход. Ксанта посмотрела на них, на меня – и тоже принялась за десерт.

Шорох шагов и гул встревоженных голосов вскоре затих. День был ярко-солнечным, окрашенные витражами лучи света разливались по огромному залу, и когда колокол стих, в помещении воцарилась странно благостная атмосфера. Волшебная…

«Как прекрасен этот мир», – подумала я.

***

С Ксантой я распрощалась на выходе и отправилась к зданию, в котором назначена послеобеденная лекция моей группы. Многие студенты в этом время стекались к администрации выяснить причину тревоги, но я собиралась держаться от проблем подальше.

Увидев четырёх решительно шагающих навстречу хранителей академии, с надеждой подумала: «Не могу я быть настолько невезучей!» Они ведь не просто шагали навстречу, они смотрели на меня просто убийственно.

«Ну же, пройдите мимо», – умоляла злодейку судьбу, но…

Мужчины окружили меня.

– Леяна Боскан, следуйте за нами, – скомандовал старший.

Вздохнула, подумала и решила не спорить: не станут они издеваться над лаборанткой архонта. Скорее всего, просто хотят допросить.

Задержание на аллее не могло не привлечь студентов, в нашу сторону чуть ли пальцами не тыкали. Впрочем, некоторые тыкали…

– Хорошо, – решила я побыстрее убраться с глаз толпы.

Так направление моего следования изменилось с учебного корпуса на базу хранителей.

– Что случилось? – я резво шагала в окружении сопровождающих.

Один из идущих впереди ответил:

– Ректор убит.

В груди сжалось, перед глазами потемнело.

«Спокойствие, только спокойствие!» – я с силой втягивала воздух, заставляла лёгкие расправиться, и тьма отступила:

– Как?

Отвечавший мне хранитель оглянулся через плечо. Мы продолжали размеренно шагать по дорожке. Атмосфера была несколько удушающей.

Хранитель отвернулся и пояснил:

– Отравлен.

Я лихорадочно вдохнула.

Звук наших шагов вдруг показался ужасающе громким.

Запрокинув голову, посмотрела на ясное солнечное небо. Может, я последний раз вижу его не в клеточку…

Так, стоп!

Нахмурившись, мысленно упрекнула себя за миг отчаяния: не одна я была в кабинете ректора! С этим убийством Вальдес точно будет разбираться серьёзно, к тому же мотивом убийства может оказаться расследование контрабанды.

И в самом крайнем случае я могу признаться, что я – жена Рэйдана. Даже если он считает Леяну Боскан слишком низкородной и слабой для брака с ним, он точно не захочет позорить свой архонтский род женой-преступницей.

Только успокоив себя этими рассуждениями, осознала: ректор, с которым я говорила часа два назад, мёртв. Убит. Вот так внезапно.

По спине поползли ледяные мурашки…

***

В штабе хранителей суетились все, это чувствовалось ещё на подходе: хранители вбегали или выбегали из здания, хлопая дверями так, что, казалось, витражи повыпадают. Но на подходе к камерам мне, несмотря на общее волнение, стало легче: меня и предупредили, что допрос пройдёт позже, а следом за мной в коридор, куда выходили двери камер, заводили секретаря ректора и двух посещавших его хранителей.

То есть меня просто привели, как и всех.

– Это она сделала! Леяна Боскан! – визгливо заявила секретарша. – Я слышала, как она кричала…

– Допрос пройдёт позже, – мрачно перебил сопровождавший её хранитель. – Не шумите, это плохо сказывается на репутации.

Секретарша насупилась, но замолчала, только бросила на меня надменно-гневный взгляд. Двое задержанных с нами за компанию хранителей закатили глаза.

Похоже, эту особу не слишком-то любили.

Меня повели дальше. Как заметила, нас сажали на приличном расстоянии друг от друга. Когда сопровождавший меня хранитель остановился у последней в коридоре пары дверей, в коридор вошёл Гунод. Его голос сразу наполнил пространство:

– Это возмутительно! В такой сложный час я должен заниматься делами академии, а не…

Но его перебил хранитель:

– Приказ архонта Вальдеса не обсуждается!

Следом появился и Вальдес со своей почти безмятежной и располагающей улыбкой:

– Пожалуйста, гралл Гунод, проявите понимание к тем, кто просто выполняет свою работу. Вас выпустят сразу после допроса. Если не возникнет особых обстоятельств.

– Какие особые обстоятельства? Вы, кажется, путаете меня с каким-то преступником, – кинув в меня многозначительный взгляд, Гунод поджал губы, так похожие на куриную гузку, и пригладив волосы, зашёл в камеру, сообщая. – Я делаю это только чтобы доказать свою невиновность!

За Вальдесом вошёл глава хранителей академии Брюа Эдон, его лицо приобрело оттенок, близкий к бледно-синеватой чёлке, почти закрывавшей глаз.

Мне уже открыли дверь в камеру, но я оставалась на месте и рассматривала явившихся. Вальдес, не меняя выражение лица, мне кивнул. Брюа посмотрел по-змеиному холодно и без вопросов вошёл в одну из камер.

– Кхм! – намекнул мой сопровождающий.

Я неохотно повернула голову и вошла в камеру. Мысли витали между подозреваемыми, ведь я была самой неблагонадёжной из них и с судимостью, так что осмотрелась я не сразу. В конце концов, ничего страшного тут быть не должно, это же Дрэгонхолл, тут абы кого нет, все камеры должны обладать определённым уровнем комфорта.

Так и оказалось: обои с узорами и пейзажи, стол, стеллаж с книгами, даже ширма перед кроватью имелась. Не каждый гостиничный номер похвастается столь приличным видом.

В голове было немного пусто от неожиданности случившегося. Или просто от нежелания осознавать опасную ситуацию, в которую я так нелепо угодила. Этот Лузиро! Стиснула зубы и кулаки: если бы этот придурок не начал высказываться, ректор не повёл бы меня в свой кабинет.

И, может, сейчас был бы жив.

Что, если его убили из-за намерения расследовать контрабанду? Чего такого он понял по артефактному зеркалу, что даже появился подозреваемый?

И если контрабандисты настолько смелы, что готовы убить ректора под носом у двух архонтов, стоит ли верить словам Рэйдана, что я могу о контрабандистах больше не беспокоиться, потому что они не посмеют тронуть его лаборантку?

Убиться веником, ну и ситуация!

Проведя похолодевшими пальцами по лицу, я пригладила волосы и направилась к кровати: полежать, успокоиться…

На кровати ждал мой пушистый халат. На полу – тапочки. Да и сама кровать была заправлена знакомо: с отогнутым уголком одеяла. И на полке рядом – две конфеты и чашка чая.

Виски сдавило: что, если этот таинственный домработник ректора отравил за то, что тот заставил меня что-то переписывать?

Хотя нет, это я паникую: ректор меня отпустил, так что поводов для мести не было.

Но… как же невыносимо жаль, что я была недостаточно любопытна, чтобы подглядывать за всеми посетителями ректора: вдруг бы убийцу увидела. Если, конечно, яд добавили в его кабинете, а не заранее.

Да, точно! Возможно, убийство ректора никак не связано со