Просидев взаперти два дня, Зоя, притворившись, что она все осознала, пообещала отцу взяться за ум и вернуться в школу. Утром Василий лично отвел ее до школы, и умчался на работу. Вернувшись вечером домой, он обнаружил квартиру практически пустой. Дверь была открыта, а из квартиры вынесено все, что можно было вынести. Зои дома не было. Вызвав милицию, мужчина тяжело сполз по стене, держась за сердце. Приехавший отряд вызвал скорую помощь. Мужчина с сердечным приступом оказался в больнице.

О случившемся Маша узнала спустя три дня, когда всерьез забила тревогу: муж, прежде носившийся к ней как минимум два раза в день, третий день ни разу не появился и домашний телефон упрямо хранил молчание. И лишь позвонив мужу на работу, она узнала, что Василий находится в больнице. Взволнованная Маша, игнорируя появившиеся тянущие боли внизу живота, кинулась разыскивать супруга и дочь, оставшуюся без присмотра. Найдя мужа в реанимации и узнав о причине случившегося приступа, Маша, обхватив руками простреливший невыносимой болью живот, опустилась на пол.

Родившуюся раньше срока девочку удалось спасти. Василий также медленно, но поправлялся. Маша с ребенком вернулась в разоренную квартиру. Узнав, что Зоя находится в милиции, она с ребенком на руках бросилась туда. Вскоре выяснилось, что в краже виновата Зоя и только Зоя. Она лично привела в квартиру каких-то мужиков, предварительно забрав родительские накопления, и позволила им вынести из квартиры что хотят, сама же и открыв им дверь.

Маша, рыдая, забрала заявление о краже, написав расписку, что вызов был ошибочным, и никаких претензий она не имеет. После этого ей выдали Зою, посоветовав всерьез озаботиться воспитанием трудного подростка. До подсудного возраста Зое оставалось два месяца.

Дома Маша попыталась достучаться до приемной дочери, но та сидела нахохлившись, упрямо надвинув капюшон на голову. Маша в отчаянии закричала ей:

— Зоя, ты понимаешь, что Верочка родилась раньше срока? Она очень слабенькая, ей столько всего нужно! Я так надеялась, что ты будешь моей помощницей!

— Да пусть она сдохнет, твоя Верочка! — зло глядя на Машу, мрачно отозвалась Зоя. — А сама не сдохнет, так я ей помогу! Она мне всю жизнь испортила, тварь! Ненавижу! — и, пройдя мимо ошарашенной Маши, уходя, изо всех сил грохнула дверью.

Зоя не вернулась домой ни в тот день, ни на следующий, ни через день… Маша пошла в милицию и подала заявление о пропаже ребенка. Принимавший у нее заявление дежурный, увидев имя и фамилию девочки, с жалостью посмотрел на измученную женщину и хмыкнул, но заявление все же принял. А вечером Маше доставили пьяную и хорошо потрепанную тушку, абсолютно голую ниже пояса. Как сказали милиционеры, они просто забрали ее из очередного притона. Посоветовав Маше отправить девочку в какой-нибудь трудовой исправительный лагерь, они удалились.

Учителя, так и не дождавшись явления Зои в школу, подали запрос в службу опеки. Представители службы, выяснив, что ребенок усыновлен, явились к Маше. Узрев разоренную квартиру с голыми стенами, без следа какой-либо бытовой техники, и больного мужа, с трудом передвигавшегося по квартире, подали заявление в суд на лишение Маши родительских прав.

Как только Маша ни билась за Зою, прав ее все же лишили, отправив Зойку, вытащенную из очередного притона, в детский дом. Впрочем, та оттуда сбежала на следующий же день.

Домой Зоя пришла спустя полгода. Мрачно сообщив Маше, что она беременна, потребовала дать ей денег на аборт. Маша отказалась. Она умоляла Зою оставить дитя, клятвенно обещая ей, что заберет ребенка себе, только пусть та не убивает младенца! Хмыкнув, Зоя развернулась и ушла. В этот раз на четыре года.

За прошедшие года супруги продали квартиру и купили небольшой домик неподалеку от города. Верочка подрастала, постепенно крепла, и радовала своих родителей покладистым характером и невероятной добротой. Вообще девочка получалась чудесной: ласковая, послушная, добрая, тихая и очень усидчивая и старательная.

В один из дней у Маши неожиданно раздался звонок в дверь. Какие-то люди привезли Зойку в абсолютно невменяемом состоянии и, позвонив в дверь, запрыгнули в машину и уехали. Охнув, Маша волоком затащила ее в дом. Проспавшаяся Зойка долго пыталась понять, где она находится, а поняв, выслушала лекцию, кивая головой. Пообещав родителям больше не пить, она завалилась в постель и, сказав, что плохо себя чувствует, отрубилась. Маша и Василий ушли на работу.

Вернулись они к распахнутым дверям своего дома. Ни Зойки, ни денег, ни бытовой техники в доме не было. Василий пришел в бешенство, и, пообещав переломать Зойке ноги, ежели та вновь окажется у них на пороге, поменял все замки и поставил решетки на окна.

Зойка появлялась еще пару раз, но Василий был непреклонен, и та, переночевав у них на пороге, утром, несолоно хлебавши, и, получив тайком сунутый Машей пирог, убиралась восвояси.

Маша, жалея приемную дочь, все-таки уговорила Василия поместить ее в клинику для лечения от алкоголизма. Тот, скрипя зубами, оплатил лечение. После выписки Маша тайком от мужа забрала Зойку из клиники, сняла ей комнатку и устроила на работу в больницу санитаркой.

Горбатого могила исправит. Санитаркой Зоська проработала пару месяцев, и, узнав, где хранятся наркотические препараты, украла их. Пропажа обнаружилась быстро, равно как и виновница. Зоська вынести препараты из больницы не успела. Под давлением неопровержимых доказательств вернула все до последней ампулы. Милицию вызывать не стали, дело замяли, но уволили обеих — и Машу, и Зоську.

После того случая Зоська исчезла. Иногда ее видели среди проституток на вокзалах, но где она обитала, Маша не знала. К ним она больше не приходила, и семья на долгие годы зажила спокойно.

Вера выросла, поступила в институт, вышла замуж, родила дочь. Когда девочке было три месяца, Вера оставила девочку с матерью, а сама с мужем поехала в областной центр, отвозить в больницу плохо себя чувствовавшего Василия. Не доехав до областного центра, в страшной аварии погибли все трое.

Маша осталась одна с маленькой Ульяшкой на руках. После похорон у женщины начались страшные головные боли. Год она терпела, пила таблетки, занимаясь внучкой. И только устроив ту в детский сад, позволила себе пройти обследование. Результатом обследования стала неоперабельная опухоль мозга. Через год женщина умерла.

Зоська, проходя лечение от алкоголизма в клинике, куда ее сдал Иван Петрович, подружилась с санитаркой. Женщина была болтлива от природы, и в одном из разговоров промелькнула фамилия Жигуновых. Зоська насторожилась. Начав выспрашивать санитарку, она узнала, что Вера и Василий погибли, а Маша находится при смерти. Санитарка, догадавшись, что Зоська не просто так выспрашивает про ее односельчан, напрямую спросила, кем они ей приходятся.

— Маша моя мать. Она отказалась от меня, когда мне было тринадцать, — ответила ей Зоська.

— Да ты что? — всплеснула руками женщина. — Тогда тебе надо будет опеку оформить над девчушкой, да на наследство подать! Дом-то у них хороший больно, и гараж, и баня есть.