Беркут эмоционально выругался и провел рукой по лицу, словно прогонял морок.

– Сталкер, я тебе должен! А сейчас…

Он резко схватил телефон и набрал номер охраны «Беркута».

– Скиньте мне расписание ваших охранников.

Было чувство, что ему тараном врезали в солнечное сплетение.

Не бывает таких совпадений. Не бывает, ему ли не знать…

Беркут и Сталкер переглянулись.

– Знаешь его?

– Да. Охранник в «Берлоге», – и обжигающая мысль. – И парень подруги Вероники…

Сталкер нахмурился.

– Вероники? Той блондинки, с которой ты сейчас?

Мать вашу, а ему-то откуда это известно?

– Да.

Мужчины снова переглянулись.

– Помощь нужна?

Беркут медленно мотнул головой.

– Нет.

– Если что, я на связи.

– Спасибо, Сталкер, с меня причитается.

Парень сдержанно улыбнулся.

– Сочтемся.

Развернулся и вышел.

Беркут с минуту постоял у стола, не моргая, глядя на фотки.

Да что же ты делаешь, сука…

Потом развернулся, схватил ветровку, и быстрым шагов вышел из кабинета, даже не ответив на пришедшее письмо, в котором было запрашиваемое расписание.

Плевать…

Он, перепрыгивая через две ступени, даже не воспользовавшись стеклянным лифтом, быстро преодолел лестничные пролеты, вылетел в фойе, задевая плечом случайных встречных и даже не обращая внимания на недовольные возгласы.

Уже запрыгнув в машину, Беркут нажал на вызов златовласки.

Шли гудки…

– Возьми трубку, Ника, – сквозь плотно сжатые губы прорычал он. – Возьми трубку…

Тишина.

Никто не ответил.

Он набрал снова.

«Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».

У Егора сперло дыхание в груди, и он резко нажал на газ, отчего шины противно взвизгнули, царапнув асфальт.

Пусть Ника на него обиделась и просто вырубила телефон… Пусть…

Он гнал по трассе, нарушая все правила вождения. Обгонял. Подрезал. Понимал, что рискует.

Иначе не мог.

Просто не мог…

Где-то в голове пронеслась мысль, что, возможно, они со Сталкером накрутили себя сами… и, возможно, пока киллер Александры ничего и не планировал.

А, возможно, и нет.

Квартал Ники.

Её улица…

Её дом…

И свет в окне её квартиры.

Свой внедорожник бросил прямо на тротуаре, у подъезда, искать парковочное место не было времени.

Выпрыгнул, и вперед к двери и лестнице.

Егор десятки раз ходил на спецзадания, связанные с риском для жизни. В составе опергруппы брали и террористов, и освобождали заложников, и «снимали» боевиков. Да и в сегодняшнее время, когда уже он мог спокойно сидеть в кресле и не делать лишних телодвижений, он предпочитал быть вместе с ребятами. Давить ублюдков, что отравляли жизнь мирным гражданам, что вносили смуту в их сердца. Что устраивали пьяные дебоши, насиловали женщин и глумились над детьми. Ночь большого города таила много опасностей и искушений. Столица – тем более. Тут больше зажравшихся политиков и бизнесменов, с их детками, возомнившими себя неприкосновенными и думающими, что им всё позволено. Воровать, насиловать, убивать. Что всё можно купить и продать. Хренушки. Оставались ещё парни, крепко стоящие на том, что зло должно быть наказано. И точка.

Сейчас же у Егора перед глазами стояла кровавая пелена. Контроль уступил место эмоциям.

Но когда он поднялся на этаж Ники, ему удалось взять себя в руки. Если с девочкой всё в порядке, на что он очень сильно рассчитывал, то не стоит её пугать своим бешеным видом.

У двери остановился, прислушался.

И побледнел, когда услышал тихий всхлип и приглушенную ругань.

Значит, он вовремя…

Егор достал собственный ключ и, стараясь не шуметь, не делать лишних спонтанных движений, действуя предельно аккуратно, открыл замок и толкнул дверь.

Всхлип повторился.

– Заткнись, сука.

Мужской голос.

Егор действовал быстро. По коридору в комнату, откуда доносились голоса.

И картина, которая будет его преследовать ещё долгое время.

Здоровенный бугай, идущий с ножом на Веронику.

На его девочку.

На его златовласку.

Егор выдернул из кармана пистолет и выстрелил.

Два дня спустя.

– Ты уверена, что тебе больше ничего не надо?

– Ничего, Никуль.

– Точно?

– Да точно… Ой, валите давайте уже отсюда, я спать хочу.

– Лорчик…

– Вали говорю.

И подруга демонстративно закрыла глаза.

Ника почувствовала, как её за локоть потянул Егор.

– Пойдем, ей на самом деле отдохнуть надо. Смотри, какая бледная.

– Я всё слышу, Егор Витальевич.

– Просто Егор, Ларис.

– Ок. Заметано. Тогда… Егор, уведите её уже отсюда. Просидит ещё пару минут и уже ей медицинская помощь понадобится. Сама бледная, как моль.

– Завтра загляну.

Ника аккуратно высвободила руку, подошла к лежащей на больничной койке Ларисе, поцеловала её щеку и негромко сказала:

– Я тебя люблю, Лора.

– Я в курсе, Никуль. Береги себя. И это… – она скосила глаза в сторону Егора. – Я по-прежнему не знаю подробностей.

Ника невольно улыбнулась, хотя на душе всё ещё скребли кошки.

Егор всё же вывел девушку из платной палаты со всеми удобствами, которую он же и оплачивал.

– К врачу зайдешь?

– Нет. Вчера была. Смысла не вижу беспокоить человека.

– Тогда поехали домой.

У Ники защемило сердце.

Домой.

К нему.

Она в этом даже не сомневалась.

То, что произошло с ней пару дней назад больше походило на кошмарный сон. И лишь благодаря Егору, ей удалось проснуться. А ведь могла и уснуть… навечно. Не появись он вовремя.

– Что такое, златовласка? – обеспокоенно спросил он, заметив, как она поёжилась.

Ника постаралась улыбнуться, хотя на глаза до сих пор наворачивались слезы.