Поговорили они утром, после того, как позавтракали. Завтрак, кстати, готовил Егор.

– Почему Лёнчик… Леонид хотел меня убить?

– Из-за моей жены.

Ника нахмурилась.

– Как… Не понимаю… Из-за генерала, возможно?

– Нет. Из-за Саши.

Егор говорил долго, Ника слушала его, не перебивая. Лишь иногда, не выдержав, зажимала рот рукой. Всех больше её поразила даже не болезнь и одержимость Александры, а отношение Егора к ней. Он не говорил о своей любви, о том, как он заботился о жене. Но она всё это читала между строк.

И поражалась.

Наверное, ей надо было ревновать, исходить ядом, ведь сейчас она слышала про другую женщину. А вместо этого Вероника восхищалась. Она отчетливо понимала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не задаст Егору вопрос, почему он не бросил Александру, не оставил её одну в своем безумии. Потому что не мог.

И Ника чувствовала, как её фактически штормит от щемящей нежности к этому сильному мужчине, который говорил об очень важных вещах просто.

Он раскрывался.

Впервые.

Для неё.

Она это оценила.

– Прости меня, – закончил он свой монолог, чем немало её удивил.

– Простить? За что? – она искренне не понимала.

– Что не уберег. Не предусмотрел. Расслабился.

– На базе отдыха поэтому твои люди присутствовали?

– Да. Я ждал подвоха. Знал, что с Сашей всё так просто не будет. Прости меня…

Он притянул её к себе и принялся покрывать лицо осторожными поцелуями, что больше походили на прикосновения бабочки. Ника откликалась на каждый. Тянулась в ответной ласке.

И это было правильно. Естественно.

Поэтому да, сейчас, когда они возвращались из больницы, Ника не сомневалась – они едут домой.

Два месяца спустя

– Спасибо большое, всё было очень вкусно.

– Никуль, а давайте ещё кусочек, а?

– Бабуль! – мягко возразил Егор.

– А что бабуль? Я люблю, когда у меня едят.

– Я в курсе, бабуль. Но мы о чем договаривались? Что с дороги перекусим. А ты что пытаешься сделать? Плотно нас накормить!

– И что в этом такого?

– Ничего, если бы мы не собирались идти в баню, – и он подмигнул Нике.

– Но, Егор…

– Бабка.

Вроде бы и голос не повысил, но Валентина Петровна недовольно поджала губы и всплеснула руками.

– Вот так всегда – ждешь его, ждешь, а он нос воротит.

– Бабка…

– Не подлизывайся. Марш в баню, вот Никульку заморозить успел уже! Жених тоже мне!

Теперь пришла очередь Егора закатывать глаза, а Ника зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос.

«Заморозить» – это относилось к минутному пребыванию под дождем, пока они бежали от машины до крыльца. Правда, дождь был сильным, а у них не оказалось зонта. Егор снял куртку и порывался дать Нике, но та категорически отказалась. Ещё чего. Неужели он думает, что сам хочет о ней позаботиться, а она о нем – нет?

Оба успели промокнуть едва ли не до нижнего белья. Бабушка Егора тотчас стала вокруг них суетиться, переодевать.

– Горячий чай с липой и малиновым вареньем творит чудеса, – безапелляционно заявила она после короткого знакомства.

К чаю были поданы домашние пирожки.

Егор заранее просил Валентину Петровку затопить баню, и к их приезду она была уже готова. Поэтому, быстро сняв мокрую одежду, выпив чая, съев по паре пирожков – без них их из-за стола бы никто не выпустил – Егор, взяв Нику за руку, повел в баню.

– Двор крытый, не промокнем.

Ника сдержанно улыбнулась. С ним и промокнуть не страшно.

Осенний дождь не радовал, но и настроения не портил.

Они прошли в предбанник, и на Нику накатило чувство дежавю.

Когда вчера Егор предложил съездить в гости к бабули – он называл её именно так, отчего сердце Ники наполнялось ещё большей нежностью, – она согласилась. Почему бы и нет? Пусть, знакомство с родственниками не могло не волновать. Сначала мама, теперь бабушка. Нику не покидало чувство, что они двигаются в нужном направлении. Никто из них пока не озвучивал планы на будущее, но то, что Ника жила в доме Егора, говорило само за себя.

– Никуда не отпущу, – сказал он два месяца назад. Она, с бешено колотящимся сердцем, возражать не стала. Лишь плотнее прижалась к его телу, рядом с которым было одновременно волнительно и спокойно.

Они прошли через крытый двор и оказались в большом, светлом предбаннике, отделанном деревянной евровагонкой. Запах дерева приятно щекотал обоняние.

– Парить тебя сегодня не буду, – заявил Егор, раздеваясь. Футболка, штаны. Ника невольно залюбовалась его телом. Сколько бы раз она его ни видела, каждый раз не могла себе отказать в удовольствии – отметить, какое оно сильное, накаченное, литое.

– Почему? – спросила автоматически. На самом деле её абсолютно не волновало, будет она париться или нет. После дождя больше хотелось погреться.

– Не хочу, чтобы тебе снова стало плохо.

Он подошёл со спины и обнял её. Ника с удовольствием откинулась назад, позволяя его рукам пропутешествовать по её телу. Они задержались на груди и чуть ощутимо сжали. О, да, его личный фетиш.

– Не будет. Ты же рядом.

Дорога немного вымотала её, и хотелось пройти в баню и растянуться на полке. Мыться же сразу не обязательно? Можно просто полежать.

Или…

Стоя, прижатая к Егору, она явственно ощутила, как его член наливается кровью и упирается ей в поясницу. Стоило только осознать, что он её хочет, как уже приятная истома закружилась внизу живота.

Когда-то она считала себя фригидной? Чушь. Егор каждый день ей доказывал обратное. А главное, сейчас она тоже не стеснялась проявлять инициативу.

Потому что знала – Егор её.

Да-да, её.

Она это чувствовала душой, так же явственно, как его возбуждение телом.

Ника аккуратно высвободилась из сладкого плена его рук и повернулась к нему лицом.

– Я соскучилась.

Егор

Её признания до сих пор им воспринимались, как нечто запредельное. Нечто, врывающееся в его сознание, в его душу, и переворачивающее всё там. Его реакция на её слова не имела темного окраса – только положительные эмоции.

Причина была проста – его златовласка всегда говорила искренне. Не врала, не лукавила, не пыталась выдать желаемое за действительность. Не строила вторичные планы на него.