– Не нужно им пока знать, из чего у нас стреляют. И патроны надо поберечь. Это не нападение было – так, один понт. Давят, гады, психически. Сутки-то еще не истекли.

– Хорош понт с автоматами! А когда всерьез – они из гранатомета по воротам шарахнут?

– Все может быть, – флегматично вздохнул Прелин. – Нужно постараться, чтобы не шарахнули. Учтем на будущее.

Хлопали двери подъездов: из домов сбегались разбуженные выстрелами люди.

* * *

В Москву Славич с Шумилиным въезжали около трех утра. Шоссе у поста ГАИ было наполовину перегорожено бетонными блоками, за которыми стояли не то омоновцы, не то военные в камуфляже и с автоматами через плечо дежурили на въезде. В обычное время пикапчик Шумилина вряд ли привлек бы их внимание, но в этот ранний час работы было немного, и один из дежуривших неторопливо взмахнул жезлом, приказывая остановиться.

– Ты смотри-ка, – вздохнул Шумилин. – Будто война началась.

– Она уже давно идет, – сказал в ответ Славич, – ты что, не заметил еще?

– Документы! – приказал подошедший милиционер. Он принял из рук Шумилина пачку бумаг и посветил фонариком в салон. – И у пассажира тоже.

После короткого раздумья Славич передал в открытое окно свой настоящий паспорт.

– Что у вас тут случилось-то? – спросил Шумилин. – От кого такая оборона?

– Газет не читаете? – равнодушно отозвался милиционер. – Террористы чеченские, бандиты… Бдительность нужна.

– Когда нам читать, – отмахнулся Шумилин. – Нам землю пахать надо.

– Землю пахать… – повторил милиционер. – В Москву с какой целью, пахари?

– Что? В Москву-то? Да вот к нему в гости, – Шумилин показал на Славича. – Ну и всякие мелкие дела… купить кое-что.

Милиционер еще раз взглянул на Славича, раскрыл его паспорт и полистал, потом протянул документы обратно.

– Проезжайте!

Когда добрались до дома Славича, небо совсем посветлело. Славич не думал, что его враги станут столько времени денно и нощно стеречь его квартиру, но намертво въевшаяся осторожность возобладала, он велел Шумилину оставить машину на соседнем дворе и отправился на разведку. Как он и предполагал, все было чисто. Славич отпер квартиру и ввел туда Шумилина, вдыхая запах пыльного запустения. Налил воды в пересохший чайник и поставил на огонь. Покрутился бесцельно по комнате и сказал:

– Ты посиди тут… Я ненадолго. Спущусь на пару этажей.

– Так спят же еще все, – удивился Шумилин. – Время-то – погляди! – четырех нет.

– Ничего, – пробормотал Славич. – Я ненадолго…

Он надеялся, что Зоя никуда не уехала. Даже не надеялся, а был совершенно уверен, хотя и удивлялся немного этой своей уверенности.

В глубине ее квартиры мелодично затренькал звонок, Славич отпустил кнопку и надавил вновь, прошло несколько долгих минут, пока он не услышал за дверью легкие шаги.

– Кто там? – испуганно и сонно спросила Зоя.

– Я, – сказал Славич. – Это я, Зоя. Открой.

Дверь отворилась. Зоя стояла на пороге, знакомая, родным жестом придерживая у горла ворот халатика.

– Ты, – растерянно сказала она.

Славич неловко потоптался.

– Зайти можно? – нерешительно спросил он, и Зоя словно очнулась.

– Да, конечно, проходи.

Она пошла впереди, направляясь в кухню. Заперев дверь, Славич последовал за ней.

– Ты мне не рада? – криво усмехнувшись, произнес он.

– Я… я не проснулась еще. Который час? – она взглянула на циферблат настенных часов. – Четыре часа! Какая рань! Ты, как всегда, неожиданно. Что-нибудь случилось?

– Как тебе сказать… Много чего случилось, но к нам это не имеет никакого отношения. Я очень соскучился по тебе.

– Да? – она быстро отвела взгляд в сторону и вскочила со стула. – Хочешь чаю? Я сейчас поставлю.

– Подожди, – остановил ее Славич. – Не надо чаю. Я немного не так представлял себе нашу встречу.

– Но… тебя очень давно не было, Игорь, – сказала Зоя, не глядя на него. – Ты пропал так надолго и вот появился. Неожиданно, в такой час…

– Это имеет значение?

– Но… извини, я еще плохо соображаю со сна.

– Ты же знаешь, почему я исчез, – дернул плечом Славич.

– Я знаю, – кивнула она. – От тебя не было никаких известий столько времени… Прошло четыре месяца.

– Я не хотел, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. За тобой наверняка следили. Кстати, в этом отношении у тебя все нормально?

Она обхватила себя обеими руками и поежилась, будто от утреннего холода.

– Нормально, – сказала она. – В первое время какие-то люди приходили. Сюда и на работу… Спрашивали о тебе. Я отвечала, как ты меня просил. Что ничего не знаю и не хочу знать, что я тебе не жена, не… В общем, никто. В конце концов они отстали… А у тебя как?

Вопрос ее был вызван вежливостью, не более, отчетливо осознал Славич.

– По-разному. Жив, здоров. Почти нормально. Есть проблемы, конечно, но это пустяки… Знаешь, Зоя, странная у нас встреча получается, тебе не кажется?

– А какой должна быть встреча в четыре утра?

– У тебя… – он мучительно подыскивал слова. – У тебя что-то переменилось?

Он посмотрел в ее глаза, пытаясь поймать выражение, и не сумел.

– А у тебя разве нет? – в голосе ее прозвучали нотки вызова. – Ты, кстати, надолго приехал?

– Пока не очень.

– Вот видишь! Разве действительно не переменилось многое?

– Ничего у меня не переменилось, – грустно сказал Славич. – Что касается тебя – ничего не переменилось. Я помнил о тебе… все это время.

– И я помнила, – кивнула она. – Ну и что из того? Дальше-то что, Игорь?

– Не понимаю, – с запинкой произнес он.

Она вздохнула.

– Чего уж тут понимать. Мы не дети, Игорь. Мне за тридцать перевалило. Ты исчез на четыре месяца, я все понимаю, так было надо. За эти четыре месяца – одна почтовая открытка. Я ничего не знаю: где ты, что ты… Пойми, я к тебе очень хорошо отношусь…

– Стоп! – сказал Славич. – Все понятно. Дальше не стоит.

Она пожала плечами и вновь поежилась.

– Ты же должна понимать, почему я тебе не писал, – с отчаянием произнес он. – Даже за эту открытку я себя ругал не один раз. Просто не выдержал.

– И позвонить ты тоже не мог? – усмехнулась Зоя.

– Тем более позвонить. Не в игрушки играем, Зоя, пойми.

– Во что же мы играем, дорогой? – вздохнула она.

– У тебя кто-то есть? – впрямую рубанул Славич. – Скажи мне, пожалуйста. Все-таки хоть что-то нас связывало, я надеюсь.

– Есть один человек, – ответила она. – Не в том смысле, в каком ты думаешь. Просто, когда я оказалась одна… никаких известий, что с тобой, жив ли ты… Я очень устала. Он помог мне. Поддержал меня психологически, если хочешь. За это я ему очень благодарна.

– И? – потребовал продолжения Славич.

– Никаких «и». Больше мне сказать нечего.

– Послушай, Зоя, – Славич попытался взять ее