за руку, но она уклонилась мягким движением. – Все, что со мной сейчас происходит, скоро кончится, я тебе обещаю. Осталось недолго, честное слово. Я тебе все потом расскажу, и ты поймешь. Я очень хочу, чтобы у нас все было хорошо… все стало как прежде. Ты мне очень нужна, Зоя, может быть, я никогда не говорил тебе этого, но это так, поверь мне. И у нас все будет хорошо, я верю!

– Я ничего не знаю, – беспомощно сказала она. – Я не знаю, что тебе ответить.

– Не торопись решать, Зоя, я тебя очень прошу, – говорил Славич. – Подожди еще немного. Совсем немного, только не торопись. Все будет замечательно, нужно только немного подождать…

– Я не знаю, Игорь. Мне надо подумать обо всем. И я вовсе не собираюсь торопиться, но пойми…

– Я все понимаю, – торопливо перебил он. – Просто хочу, чтобы ты обо всем как следует подумала, чтобы вспомнила, что нам с тобой было очень хорошо и так обязательно будет снова.

Она опять захотела что-то сказать, но Славич торопливо вскинул вверх руку.

– Я сейчас пойду, Зоенька, я не буду больше к тебе приставать, я просто хочу, чтобы ты подумала о том, что я тебе сказал. И, пожалуйста, не спеши. Скоро я вернусь, и мы обо всем поговорим.

Он вскочил со стула и начал отступать, пятясь, не отрывая от нее взгляда. Зоя смотрела на него, не делая попытки подняться.

Осторожно закрыв за собой дверь, привалился лбом к прохладному дерматину. Паршиво было, редко когда на душе так было паршиво, признался себе Славич. Совсем некстати. «Все будет хорошо, – сказал он мысленно, – все наладится. Не так, так этак. Не может такого быть, чтобы во всем долго было плохо».

Он оторвался от двери, глубоко вздохнул и тряхнул головой, изгоняя напрочь мешающие тоскливые мысли. Потом, перепрыгивая через две ступеньки, взбежал к себе на этаж.

– Ну как, не послали тебя подальше? – поинтересовался Шумилин. Он удобно расположился в комнате и пил чай, закусывая привезенными с собой бутербродами.

– Вроде как послали, – невесело усмехнулся Славич. – Но это ничего. Наладится позднее… Закончим с нашими общими делами – разберемся и с личными. Ты отдохнуть не хочешь? Ложись поспи, я тебе постельное белье достану, чистое, из прачечной.

– Поспать не откажусь, – кивнул Шумилин. – А ты что собираешься делать?

– Да тоже вздремну немного. Кресло-то раскладное…

Он думал, что долго не сумеет заснуть, но усталость взяла свое, железный организм Славича требовал отдыха, загоняя мешающие грустные мысли в самые дальние уголки сознания.

* * *

– Слишком долго тянете! – Баглай впился бешеным взглядом в лицо Балинского. – Нет у меня больше времени, я не могу ждать!

– Сегодня истекают сутки, которые мы им дали, – пробормотал тот, рефлексивно отступив на полшага назад.

– Месяц назад надо было давать эти сутки! – крикнул Баглай.

– Я понимаю, – торопливо согласился Балинский, – но месяц назад еще ничего не было готово. С местными властями пришлось работать постепенно, осторожно…

– Какого хрена «осторожно»? Сколько туда баксов вбухали за это время, в этот вонючий городишко! Столичные хапуги так не тянут, как эти! Да за такие бабки весь район можно было скупить. Каждого, с потрохами.

– Чиновник нынче пошел капризный, – ввернул Ландо. – Хоть жадный и наглый, но трусливый. К тому же – суверенная власть, никто им не указ.

– После следующих выборов эта суверенная власть будет сортиры городские чистить, – проговорил Баглай несколько спокойнее. – Я вот тебя начальником там выберу, если тут не облажаешься.

– Вообще-то я не возражаю, – усмехнулся Ландо. – Только не знаю, как к этому отнесется Щука. У него там давно все очень круто схвачено.

– Не беспокойся, со Щукой я договорюсь, – вернул ему ухмылку Баглай. – Он сам в политики не полезет – анкетка сильно попорчена. Двенадцать лет по зонам мотался и всего два года как от «хозяина» вернулся.

– Понятно, что не полезет. Но своего человека двинуть может.

– Там будет сидеть наш человек, – твердо сказал Баглай. – Не Щуке это решать. Все давно без него решено. Не будет рыпаться – долго проживет, а если будет – тут его и закопают. Всяким мелким местным паханам под ногами крутиться не позволят. Там, где акулы плавают, щукам делать нечего.

Он на минуту задумался и растянул губы в кривой усмешке.

– Может, так и сделаем. Уберем его. Таким образом ты отличишься как борец с преступностью. Местные колхозники тебе памятник поставят из навоза.

Он захохотал, довольный своей шуткой, но тут же оборвал смех.

– Завтра все должно быть закончено. Вопрос нужно закрыть, – жестко произнес он. – Поймайте этого козла Лосева и выбейте у него доверенность на все дела. Меня не волнует, как вы это сделаете.

– Они там оборону затеяли, – нерешительно сказал Балинский.

– Что еще за оборона?

– Да так… три-четыре двустволки. Наш стукач сообщил. Ну, может, еще пара волынов завалялась.

– Вот и разнесите все там вместе с их волынами. Потом на них же и повесим вооруженный бандитизм. Как раз по указу. У тебя что, людей не хватает? Стволов? Тогда пойди возьми еще. Но этой ночью кончай со всем в любом варианте. Нужно будет – раздербань их деревню по бревнышку. Сожги, взорви. Чтобы каждому стало ясно: больше там ловить нечего. Все, один асфальт остался. Что они там клепают? Компьютеры? Раскатай их в блин.

Баглай плюхнулся в кресло, давая понять, что разговор окончен, но, вспомнив что-то, снова вскочил.

– И этого… Славича. Достаньте его живым или мертвым. Последнее предпочтительней. Это особый вопрос, учтите. За него я отдельную премию выпишу.

– Чем он вас так достал, шеф? – поинтересовался Ландо.

– Много будешь знать, плохо станешь спать, – ухмыльнулся Баглай. – Делай, как я сказал, и не задумывайся.

По лицу его пробежала короткая тень, Баглай мучительно пошевелил кожей на лбу.

– Ладно, орлы. Я сам туда поеду. На вас чего-то у меня слабая надежда. Сам разберусь. Иди скажи Стасику, чтобы готовил тачку. Пусть возьмет «чероки» – в самый раз по тамошним колдобинам…

* * *

Славич знал директора оружейного магазина «Безопасность» Кротенко лет десять или более еще с того времени, когда тот служил начальником стрелкового полигона в Мытищах. Было не совсем понятно: то ли должность воспитала в Кротенко такую любовь к оружию, то ли, наоборот, из-за этой любви он занял это место и пребывал на нем не тужа столько времени, вплоть до пенсии.

В звании майора Кротенко окончил службу ровно в тот день, когда достиг необходимой выслуги, и немедленно принялся за реализацию своей голубой мечты – создание оружейного магазина. Имея громадные связи среди руководства силовых