Хитч уставился на нее.

– Я прочитала об этом в журнале, – призналась она, – и да, я уверена, что за свою жизнь он сменил не одну орхидею, но смысл в том, что вор намерен украсть цветок именно из той теплицы, где росли «Селесты» Джорджа Катселя.

– А ты позвонила этому садовнику? – спросил Хитч.

– Он умер два месяца назад, от естественных причин, но орхидеи все еще растут там, и завтра их собираются продать с аукциона – и «Селеста» будет там, если ее, конечно, еще не украли.

Не сказав больше ни слова, Хитч вдавил педаль газа, и серебристый автомобиль помчался через город.

Они затормозили у старого здания «Эйсер» и, не тратя ни секунды, полезли наверх по внешней пожарной лестнице, которая зигзагом поднималась вдоль боковой стены.

Оба тяжело дышали к тому времени, как достигли плоской крыши, где была возведена теплица. Это оказалось длинное строение с высокими сводами из стекла и узорчатых металлических балок; самое главное – теплица все еще была полна растительности, плодовых деревьев и, конечно же, орхидей. Даже снаружи Руби чувствовала густой запах земли и пыльцы.

Они осторожно приблизились. Вопреки ожиданиям, дверь была не заперта, и сигнализация не сработала – кто-то ее отключил.

Кто-то добрался сюда раньше них.

– Оставайся здесь, детка, – прошептал Хитч, открывая дверь. – Мы не знаем, где этот тип, поэтому не высовывайся, ладно?

Руби кивнула.

Она сделала именно то, что велел ей Хитч: припала к крыше возле теплицы, и через несколько секунд услышала громкое «ба-бах» – это глиняные горшки с растениями посыпались с деревянных подставок. Хитч крикнул:

– Берегись, детка!

Руби нагнулась еще ниже, и в этот момент кто-то пролетел сквозь стекло, перепрыгнул через то место, где она пряталась, и бегом помчался по крыше. Быстрый топот, потом пауза, потом опять топот – уже дальше.

– Он перепрыгнул на ту крышу! – крикнула Руби.

– Должно быть, бежит к «Ананасу», – отозвался Хитч. – Отсюда по крышам никуда больше не уйдешь. Я вызову подмогу и побегу за ним, а ты иди туда по улице и смотри, чтобы он не вышел из здания.

Руби так и сделала, воспользовавшись перилами пожарной лестницы, словно разноуровневыми брусьями, и прыжком перелетая с площадки на площадку, пока не оказалась внизу. Она проверила, куда мог побежать тот человек, но все двери были заперты, а окна забраны решетками, выйти тут было явно невозможно. Руби побежала к высокой ограде, возведенной, чтобы отпугивать посторонних личностей. Будучи натренирована в паркуре, она легко взбежала по стене и спрыгнула в узкий промежуток между ограждением и зданием, потом протиснулась в разбитое окно возле двери. Нелегкая задача даже для невысокого подростка.

И вот Руби оказалась в здании. Оно было заброшено. Когда-то «Ананас» был большим и пышным офисным центром крупной состоятельной компании, торговавшей ананасами. Здание было старое и неприветливое: уродливая резьба, тяжелые темные двери, потускневшая латунь и потрескавшийся мрамор – памятник человеку, который первым стал поставлять в Твинфорд ананасы. Он стал очень богатым, но, как и все на свете, ананасы перестали быть доходным бизнесом, и теперь империя мистера Джонсона превратилась в груду осыпающегося кирпича и в мертвый груз для города, который мог бы с толком использовать эту землю. Все по-прежнему называли это здание «Ананасом», хотя компания давно разорилась и уже никому не продавала ананасы.

Руби продвигалась все дальше в темные недра здания. Кругом царил неприкрытый упадок. Кто-то мог бы назвать это место жутким, но только не Руби: это слово подразумевало нечто паранормальное, потустороннее, однако для Руби это было всего лишь брошенное здание, и вполне естественно, что в нем человеку было одиноко. Одним из секретов того, как справиться со своим страхом, было не давать волю своему воображению, она постоянно твердила об этом Клэнси.

Люди всегда влипают в неприятности, если позволяют своему воображению достраивать реальность – даже самые лишенные воображения люди могут додуматься до совершенно безумных вещей, и это помешает им мыслить здраво. Потом они начинают паниковать – Руби тысячу раз видела такое в кино. Одинокий человек (потенциальная жертва) входит в пустой дом, слышит скрипы, видит тени и начинает бояться. Вскоре он уже оглядывается по сторонам, бежит куда-то сломя голову, налетает на стоящие у стены доспехи, спотыкается о бродячих котов, падает в подвал и разбивается, хотя на самом деле проще всего было бы просто развернуться и направиться обратно к выходу. Ничего сложного.

Она добралась до лифтового холла, однако даже если бы лифты все еще функционировали, в чем Руби сильно сомневалась, она не собиралась воспользоваться ими: небоходец наверняка услышал бы звук кабины, поднимающейся снизу, а она не хотела его спугнуть.

Руби решила подняться по лестнице. Отличный план, вот только после второго этажа ступени были обрушены, хотя перила все еще были на месте. Она попробовала их пошатать – они стояли прочно. Поэтому она продолжила подниматься по перилам.

На каждой площадке она замирала, прислушиваясь, не раздастся ли звук легких шагов по мрамору, однако ничего не было слышно. Только на двадцать седьмом этаже она уловила этот звук. Руби постаралась стать как можно меньше и незаметнее и, прижавшись к стене, стала красться на звук. Он становился громче, но она по-прежнему ничего и никого не видела. Странно, потому что звук раздавался совсем близко: она могла бы поклясться, что он доносится из того самого длинного коридора, в котором она сейчас стояла.

«Все более и более странно», – подумала Руби.

Потом она ощутила дуновение, легкое движение воздуха, однако не было видно ни одного открытого окна, из которого могло бы сквозить. Она рефлекторно вздрогнула.

«Соберись, Руб».

ПРАВИЛО 8: НЕ ПОЗВОЛЯЙ СВОЕМУ ВООБРАЖЕНИЮ ШУТИТЬ С ТОБОЙ, ИНАЧЕ ОКАЖЕШЬСЯ СОВСЕМ СБИТ С ТОЛКУ.

Она встряхнулась, чтобы выкинуть из головы фантазии о призраках и привидениях.

Здесь не было ничего.

Продвигаясь дальше по коридору, Руби высматривала улики: отпечатки ног в пыли, только что разбитое стекло, хоть что-нибудь. Хлопнула дверь, и Руби, затаив дыхание, подождала некоторое время, а потом отправилась искать дверь, которая только что захлопнулась. Должно быть, вот эта: возле нее виднелись едва заметные следы. Девушка чувствовала, как из-под двери тянет сквозняком… видимо, в комнате было открыто окно.

«Не входи, Руби».

Опыт подсказывал ей не входить, мудрость тоже была против, но Руби не чувствовала страха – с ней ничего не могло случиться. Она медленно повернула ручку и приоткрыла дверь – та издала жуткий скрип, точно в фильме ужасов, однако девушка по-прежнему не боялась. В комнате царила почти полная темнота, но Руби не хотела включать фонарик. «Пусть будет темно», – подумала она. Глаза ее начали привыкать к темноте, и она увидела, что заставляло сломанные жалюзи колебаться и клацать, – окно было открыто.