– Последняя строка стихотворения расположена иначе, она идет сверху вниз по краю страницы 30, которая на самом деле страница с благодарностями. Последние слова каждой строки читаются как одна вертикальная фраза. Вот так… – И Руби записала эту фразу сверху вниз, чтобы Блэкер понял, что она имеет в виду.

Что

такого

в

их

тап

тап

тап

отчего

я

так

желаю

сорваться

в

падение?

– «Тап-тап-тап»? – переспросил Блэкер. – Должно быть, это имеет какое-то отношение к карточкам.

– Да, – согласилась Руби. – И, возможно, к цоканью туфель.

– Маленьких Желтых Туфель, – дополнил Блэкер.

– Ага, – кивнула Руби. – Героиня фильма, Селеста, танцевала в них чечетку. А слова «идешь ты по тончайшей линии» заставляют меня вспомнить про канатоходца, и это уже прямая связь с нашим небоходцем.

Блэкер присвистнул – до него дошло.

– Но какое отношение к этому могут иметь числа на карточках? Ты говорила, что, кажется, вычислила это.

– Так вот, – продолжила Руби. – Когда я поняла, что в этом сборнике содержится скрытое стихотворение, до меня дошло, что книга может также содержать ключ к сообщениям – я имею в виду, это ведь не случайная кража, верно? Поэтому я попробовала применить что-то совсем простое.

Руби разложила на столе список дешифрованных цифровых сообщений.

– Смотри сюда, – сказала она, – вот наши числа, по три на каждой из четырех карточек.

– Сначала я думала что это что-то сложное – но нет, на самом деле проще некуда. Я имею в виду, этот тип совсем не шифровальщик. Меня навела на эту мысль старая рекламная вывеска клуба кроссвордов – он назывался «Два по горизонтали». Вот я и подумала: что, если эти числа просто говорят нам, как найти нужное слово на странице?

– Я вижу, куда ты клонишь, – кивнул Блэкер.

– Именно, это один из простейших шифров. Первая колонка сообщает нам номер страницы, вторая – номер строки, а третья – номер слова в строке.

Она взяла желтый маркер и выделила им в книге первое из зашифрованных слов – страница 3, строка 14, слово 1.

ты

Потом страница 10, строка 14, слово 8.

идешь

Страница 15, строка 14, слово 13.

чужими

И наконец, страница 17, строка 14, слово 15.

шагами

– «Ты идешь чужими шагами», – прочитал Блэкер. – Звучит почти как угроза.

– Я так и подумала, – подтвердила Руби. – Но кому он угрожает?

Она снова посмотрела на фотографию Джорджа Катселя и Норгаарда-старшего – похоже, Катсель имел отношение ко многим уликам.

– Думаю, все это касается Джорджа Катселя, – промолвила Руби. – Он был директором фильма «Кот, поймавший канарейку», был связан с Норгаардом, нынешним владельцем пресс-папье с желтым перышком, а экземпляр сборника поэзии, хранившийся у мистера Окра, был подписан «Моему дорогому Коту от Селесты». Фредерик Лютц сказал мне, что у Джорджа Катселя было прозвище «Кот». Марго Бардем играла персонажа по имени Селеста в фильме Катселя «Кот, поймавший канарейку», и я думаю, что это она, должно быть, подарила ему эту книгу в те времена, когда она влюбилась в него или когда вышла за него замуж, что-то вроде того.

– Ясно, – согласился Блэкер, – пока что в твоей теории все сходится.

«Джордж Катсель», – подумала Руби.

Она снова посмотрела на фотографию, где были изображены он и Норгаард. Что еще мог сказать ей этот снимок? Хорошо сшитый костюм, экзотические цветы в петлице, элегантный галстук, удерживаемый зажимом…

– У тебя есть увеличительное стекло? – спросила Руби.

– Ты считаешь меня Шерлоком Холмсом? – хмыкнул Блэкер, роясь в ящиках своего стола. – Вот. – Он протянул ей лупу, и Руби склонилась над фотографией.

– У него был зажим для галстука с королевским гербом, – медленно произнесла она. – Выглядит точь-в-точь как зажим, пропавший у мистера Томпсона.

– Ничего себе! – изумился Блэкер, беря у нее из рук увеличительное стекло и тоже рассматривая фото.

Руби начала рисовать схему с паутиной линий, которые все теперь вели к Джорджу Катселю.

Блэкер поднялся.

– Пойду скажу Фроорну, чтобы распечатал всю информацию, какая у нас есть по Джорджу Катселю, – газетные статьи, биографические очерки и все такое.

Он вышел. Руби решила, что он будет отсутствовать довольно долго, но она недооценила «немое Г».

Майлз Фроорн мог быть невыносим в личном общении, но как агент-исследователь он работал очень эффективно и тщательно, и вскоре на столе уже возвышалась стопка бумаг со сведениями о Катселе. Руби и Блэкер просматривали статьи и отчеты о жизни и карьере успешного директора фильмов. Он был женат пять раз, у него было семь детей, он снял более тридцати фильмов, пользовавшихся огромным успехом, и множество не столь блестящих. Он умер всего два года назад, прожив долгую и, как виделось со стороны, счастливую жизнь.

Многие статьи сопровождались фотографиями Джорджа, его жен, детей, коллег по киносъемкам и известных друзей. Выглядел он неизменно безупречно, будь то на яхте у радиотелефона или на красной ковровой дорожке. Если он был при галстуке, то галстук всегда был прихвачен зажимом, если он надевал пиджак, то в петлице всегда красовался цветок орхидеи.

Руби откинулась на спинку стула и обвела взглядом бумаги, разложенные по всему столу.

– Что ж, – произнес Блэкер, – для начала отметим, что Катсель мертв, так что это явно не наш вор, и кем бы ни был этот вор, он явно не может пытаться привлечь внимание Катселя – но если не Катселя, то чье?

Руби подумала о карточках: ТАП-ТАП-ТАП-ТАП, скрытое послание.

– Да, – согласилась она, – эти сообщения адресованы не Катселю, но я думаю, что небоходец пытается сказать нам что-то о нем. Вопрос в том, что именно?

Блэкер посмотрел на бумаги и фотографии.

– Понятия не имею.