– Если разговор про Кирю – да. Сидели вместе, – спокойно ответил мужчина, нашарив на кухонной полке сигареты.

Данила резко повернул голову. И Вика теперь тоже поняла. Это был звук открывающегося окна в той самой комнате, куда их не пустил Авраменко.

– Это не жена! Они же! – гаркнул Данила, отпихнул хозяина и бросился в комнату.

Кровать была пуста, только отброшенное одеяло наполовину лежало на полу. За открытым настежь окном мелькнуло полуголое мужское тело.

– Стоять, Киреев! – заорал Данила и бросился к окну.

Перемахнув подоконник, Данила спрыгнул в высокую траву. Сбоку из дверей дома выбежала Вика с пистолетом в руке. А сквозь кусты левее калитки ломился кто-то не совсем одетый. Вот пошатнулся забор… Данила выругался, понимая, что ему через кусты не успеть, что быстрее будет через калитку, и он свернул правее, обгоняя Вику.

Когда они оказались на улице, то увидели Киреева в трусах и с синей майкой в руке, который катался по земле и выл от боли. Над ним стоял Соколовский и задумчиво помахивал монтировкой.

– Ты мне ключицу сломал! – выл и матерился Киреев.

Одетый в старенький спортивный костюм, который нашелся в доме Авраменко, Киреев сидел посреди кабинета с рукой на перевязи и покачивался, морщась от боли.

– Ключицу ломать нужно было? – хрипло простонал он, посмотрев на Соколовского.

– Сопротивление при аресте, – строго напомнила Родионова. – Нанесение телесных повреждений сотруднику при аресте. Не забыли, Киреев?

– Я точно не забыл, – сквозь зубы процедил Королев, подняв перевязанную руку.

– Ладно, банкуйте… – проворчал Киреев.

– Вы подозреваетесь в совершении трех убийств.

– Каких трех?! Вы что мне шьете? – тут же возмутился задержанный.

– Фотографии женщин, – сказала Вика. – Они мертвы. Фотографии найдены в вашем доме.

– Вот же совпадение, – ухмыльнулся Киреев. – У меня там много фотографий. Мне нравится.

– А на самом деле даже с ними не знакомы?

– Даже не знаком, – охотно подтвердил Киреев.

Вика пододвинула задержанному лист бумаги и подождала, пока глаза его сфокусируются хотя бы на шапке документа.

– Результаты экспертизы, – пояснила она. – Одна из пар обуви. Найдена в вашем доме. Следы крови на ней – одной из этих женщин. Это сможете объяснить?

Киреев смотрел на бумагу, потом откинулся на спинку стула, продолжая нянчить свою больную руку. Наконец он спросил:

– Что с отцом?

– Он помещен в больницу, – ответила Вика. – С ним все хорошо, насколько я знаю.

– Я их убил. Обеих, – наконец признался Киреев и сморщился неприязненно. – Все зло от вас. От баб.

– Троих, – поправил уголовника Соколовский.

– Как троих? – сразу набычился Киреев. – Чужого шить не надо.

– Вчера. Ее фамилия Соловьева.

– Какая Соловьева? – начал возмущаться Киреев. – Я вчера с батей весь день был! Ему хуже стало! Боялся, помрет без меня.

– Эти отпечатки найдены на колпачке шприца, – Вика подвинула к Кирееву еще один лист. – Они ваши. А сам колпачок найден в квартире Соловьевой. Вчера.

– Вы что мне шьете?! Я вчера с отцом был!

– Шприцев у тебя дома полно, – напомнил Жека.

– Я диабетик! – начал уже кричать Киреев.

– Какой препарат вы вводите женщинам? – повысила голос Родионова.

– Что за препарат? – Киреев вскочил со стула, зло озираясь по сторонам. – Что вы мне шьете?!

Киреева увели в камеру. Но в коридоре еще долго было слышно, как он кричал, что своих признает, а чужих ему не надо. Родионова смотрела на свои документы, аккуратно складывая их в стопочку, а потом в черную рабочую папку.

– Не пойму, – задумчиво сказала она, – почему он это отрицает. Две или три жертвы – в его случае ничего не меняет.

– Может, не он? – пожал Аверьянов плечами.

– А улика? Отпечатки на части шприца.

– Взяли у него дома, – легко объяснил Жека, – их там полно. Подбросили Соловьевой.

– То есть смерть хотели списать на него?

– Фантастика, – не выдержал Королев. – Этот кто-то должен был знать, что Киреев маньяк. Как минимум. Подбросил отпечатки, чтобы мы его нашли, – он судимый. Серьезные возможности у этого кого-то. И ради чего?

Вика не успела ответить. На столе зазвонил внутренний телефон. Она подняла трубку, выслушала, потом положила ее на аппарат и поднялась.

– Я сейчас приду. На пять минут к Смоленцеву.

Родионова ушла. Оперативники молчали, размышляя над ситуацией с Киреевым и тремя женскими трупами. Почему он не брал третий? Смысл отказываться, когда ему это срока не скостит и не прибавит?

– Жека, – вдруг спросил Аверьянова Игорь, – ты не узнавал по телефону? Ну, что говорили.

– А, да… – вспомнил Жека. – Сейчас выключен… Но есть распечаточка…

Аверьянов вытащил из кармана свернутый лист бумаги и протянул Соколовскому. Игорь взял ее, развернул и удивленно поднял брови:

– Что за…

– Что там? – удивился Аверьянов.

– Телефон знакомый… – пробормотал Игорь.

– Шлюшки какой? – не удержался, чтобы не уколоть его, Королев. – Или ты там наркоту обычно берешь?

Игорь спокойно посмотрел на Данилу и вздохнул:

– Ты злишься на меня. Я знаю почему. Ты вчера должен был встретиться с Викой.

Жека забеспокоился, переводя напряженный взгляд с Соколовского на Даню и обратно.

– Я не виноват, что она была у меня, – спокойно признался Игорь. – Так получилось…

Договорить он не успел, потому что Данила как вихрь вылетел из-за своего стола и бросился на Соколовского. Жека вскочил, но опоздал. Даня кулаком сбил Соколовского со стула, а когда тот упал на пол, он навалился на него и стал наносить удар за ударом, целясь в ненавистное лицо.

– Даня! – Жека пытался оттащить друга, поймать его за руку, но Королев сбросил его с себя, как котенка.

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился начальник РОВД подполковник Пряников.

Игорь Соколовский сидел в кабинете начальника РОВД и с беспокойством трогал свою челюсть. Только перелома еще не хватало для полного счастья. Угораздило Пряникова войти не вовремя! Или, наоборот, вовремя?

– Из-за Родионовой дрались? – спросил Пряников, сверля Соколовского взглядом.

– Нет, – сразу же ответил Игорь и посмотрел в глаза начальнику честным взором.

– Мужики дерутся из-за трех вещей, – наставительно заявил Пряников. – Защищая, защищаясь и из-за бабы. Иначе они дебилы. Ты дебил, Соколовский?