Эта тирада принадлежала царю гномов. Его кулак ударил по длинному дубовому столу, за которым проходило заседание всех представителей знатных семей царства и военачальников. Густые брови Эосина Великого сошлись на переносице, в глазах полыхала неподдельная ярость. По столешнице поползла тонкая трещина.

За его спиной тенью бесшумной затаился Лиассин, по-хозяйски возложив длань на спинку царского кресла.

Испытывающий взгляд царя окинул каждого из присутствующих в Зале Совета и остановился на виновнике гнева.

— Так значит, ты предлагаешь все-таки бессмысленно сложить головы? Но ради чего? Ради кучки людей, которые не сделали для подгорного племени ничего хорошего?! Вспомни, сколько раз они приходили с войной к Лориэлю в надежде захватить наше золото! Есть ли у тебя разумные доводы для того, чтобы мы объединились с Серилом?

Теперь все взгляды присутствующих обратились к коренастому гному, облаченному в латы из аранта, его черная борода была заплетена в тугую косу, во взгляде читался ум.

Лориэль граничил с Сумрачными горами — оплотом маарлоков, и те часто нападали на подгорное племя, тщась расширить свои территории. И память о том, как Арен с пятью десятками воинов обратил в бегство целую роту обозленных маарлоков, срубив их предводителю голову с плеч, до сих пор была свежа. Сей подвиг принес ему почет и вечную славу героя. Но встать на его сторону никто не осмелился, опасаясь заслужить немилость государя, что в свою очередь, могло обернуться изгнанием.

Арен внимательно всмотрелся в лицо повелителя, но не нашел в нем изменений, если не считать выражение глаз, в которых поселилась совсем несвойственная ему отчужденность.

— Есть, мой повелитель, — Арен поднялся и почтительно поклонился Эосину. — Все вы знаете, что я никогда не питал особой любви к людям, считая их жадными дикарями, и, будучи обычным солдатом, вместе с вами не раз оборачивал вспять их армии. Но время меняет все. Меняет приоритеты, взгляды, принципы и убеждения, заставляет искать союзников среди былых врагов. Посмотрите вокруг, — он неопределенно махнул рукой. — Разве вы не видите, что мы оказались в западне? Нам не покинуть Лориэль, потому что наше царство окружено. Да, воды у нас с избытком, но запасы провизии с каждым днем убывают, а обозы не смогут пройти мимо осаждающих полков. Что мы будем делать, когда продовольствие полностью закончится? Так же уповать, что враги сжалятся над нами и отступят?

По Залу Совета прокатился ропот множества голосов и сразу оборвался, стоило Эосину слегка поднять руку.

— Скоро зима. Войско Медегмы не выдержит наших вьюг и стуж. Они отступят.

— А если нет? — настаивал на своем Арен. — Где гарантии, что все так и будет? Помяните мое слово — пока мы ждем, что беда сама уйдет от наших стен, они-таки найдут лазейку в Лориэль, и тогда мы обречены.

Снова раздались громкие споры гномов.

Лиассин наклонился к повелителю и что-то тихо зашептал ему на ухо, при этом не сводя глаз с Арена.

«Может, зря я отказался от убийства чародея? — вдруг подумалось Арену. — Может, стоило поступиться честью, но раз и навсегда освободить Лориэль от этого зла?»

— Мне донесли, — с нотками металла в голосе произнес Эосин, сверля его глазами, — что в моем государстве затевается измена. Ответь мне, Арен Грозный Меч, так ли это?

— Нет, мой повелитель. Никто бы не посмел помыслить о подобном…

— Тогда как назвать тайную ночную встречу, в которой ты принимал непосредственное участие нынешней ночью?

Арен молчал. Да и что, собственно, он мог сказать в свою защиту? Каждое слово военачальника воспринималось царем в штыки и оборачивалось против него.

Гном мельком глянул на Вартери. На изуродованном лице черного мага застыла тонкая змеиная улыбка.

Сколько же в нем таится яда? И есть ли вообще у него душа? Но откуда он вообще узнал о тайном совете?

— Молчишь? — прошипел Эосин не своим голосом и сорвался на крик, в глазах заплясало безумство. — Взять его!

Два стражника мгновенно застыли за спиной Арена, положив руки на эфесы мечей, ожидая дальнейших указаний повелителя.

— Мне жаль, что я так жестоко ошибся в тебе, — продолжил царь. — Жаль, что когда-то поверил в тебя. Слушайте же внимательно, гномы Лориэля! Арен, главнокомандующий подгорного царства, лишается всех привилегий и звания. Отныне он объявлен предателем и изменником! Я знаю, что у тебя есть сообщники — приказываю назвать имена! — Но Арен промолчал. Царь, осознав, что здесь и сейчас ничего не добьется от разжалованного главнокомандующего, обратился к страже: — Отвести изменника в темницу.

Над Залом Совета повисла гробовая тишина. Стражники подхватили Арена под руки, но он вырвался.

— Я сам, — и с гордо поднятой головой направился к выходу, чувствуя на себе колючий взгляд коварного чародея.

Он шел в сопровождении бывших подчиненных и чувствовал горькую обиду.

Никогда в его голове не появлялись мысли о свержении царя, Арен всегда был предан своему повелителю и готов был без сомнений отдать за него жизнь.

Злая воля поработила разум Эосина, и тьма уже нависла над Лориэлем, стремясь поглотить без остатка.

Погруженный в безрадостные раздумья, он не заметил, как его ввели в камеру, и только громко лязгнувшая задвижка заставила гнома очнуться. Арен опустился на холодный пол, спрятав лицо в ладони.

На душе было мерзко, там, казалось, скребла целая стая кошек.

Павших воинов сжигали за стенами города.

Сразу после гибели Лютого Арнест был выбран временным наместником Ариакана и подошел к новым обязанностям со всей ответственностью. Люди дружно тушили пожары, и в конце концов удалось спасти от огня большую часть города. В этот же день из Ариакана в Серил были отправлены почтовые голуби с сообщением об освобождении града и просьбой прислать подкрепление.

Горожане постепенно привыкали к новому режиму, рыдания жен и матерей погибших слышались все реже. Пройдет время, и ужасные события этого дня поблекнут в их памяти, душевная боль утихнет, и они снова начнут жить как ни в чем не бывало.

Так думала Рэль, сидя вместе с товарищами за накрытым столом на постоялом дворе. Источая приятный аромат, перед ними дымилась только что принесенная тушка поросенка, снятая тщедушным поваренком с вертела. Огромное блюдо с большими ломтями вареной баранины, запеченная курятина и копченая рыба также украшали стол.

— За победу! — провозгласил Риз, поднимая бокал с самым лучшим вином, которое только нашлось у хозяйки постоялого двора. — За Ариакан!

Все дружно его поддержали. После победы над захватчиками друзья нашли друг друга лишь благодаря тому, что постоялый двор «В гостях у Сета» единственный во всем городе уцелел от пожара и не был разгромлен яростью драконов. Теперь вся компания отдыхала и делилась рассказами о своих приключениях. Лишь Керон не спустилась в общий зал, оставшись в своей комнате. Посвященная еще не совсем оправилась после событий на городской площади. Эрвин распорядился отнести ей ужин наверх.