— И что ты предлагаешь? — перебил его Арен. — Уничтожить чародея или же свергнуть правителя?

В голосе гнома слышалась сталь. Бедный благородный Арен совсем не догадывается, что правитель уже обдумывает его пожизненную отставку. Впрочем, эта мысль пришла к царю не без участия самого Лиассина. Царь и раньше был недоволен смелыми речами военачальника, оставалось лишь подтолкнуть его мысли в нужное русло.

— Скорее первое, чем второе, — маг готов был поклясться, что неизвестный улыбался.

— И как вы себе это представляете? — в голосе Арена прозвучало плохо скрытое раздражение. — Тихо подкрасться к чародею и прикончить — не удастся. Он обладает достаточно сильной магией. Мы погибнем прежде, чем приведем желаемое в исполнение.

«Ну что же, рискните, и тогда поймете, насколько сложно будет привести в исполнение ваш дурацкий план, — ехидно подумал Лиассин и снова обратился в слух.

— Абсолютно всесильных не бывает, — как ни в чем не бывало возразил собеседник. — Даже боги не всесильны — таков закон Равновесия, что уж там говорить о молодом маге? Ты встречался с ним, разговаривал и, возможно, разглядел его слабости? — в голосе послышалась надежда. — Хоть какие-то…

— Нет, — Арен сомневался, и это было слышно по интонации. — Хотя…

— Продолжай, — нетерпеливо поторопил собеседник.

Арен некоторое время молчал, затем произнес:

— Вчера он выходил из Тронного Зала, когда мы снова с ним столкнулись, — голос военачальника казался задумчивым. — Чадящие факелы освещали плохо, на нем был низко опущенный капюшон, но я смог разглядеть свежие шрамы на его лице и руках. Сначала я подумал, что это всего лишь игра теней, но теперь мне кажется, что зрение меня в тот момент не подводило.

Взгляд Лиассина непроизвольно упал на некогда изящные пальцы. Стремясь излечиться, он без конца принимал отвары и настойки. Лечение двигалось, но слишком медленно. Чертов гном, сумел-таки разглядеть его недуг в самый неподходящий момент.

Необходимо действовать и действовать незамедлительно.

Но сейчас Эосин спит, и вход в его апартаменты закрыт. Остается надеяться, что заговорщики не станут действовать до утра. Однако же, надо бы себя обезопасить.

Все, что хотел, он услышал, и можно убираться восвояси. К тому же скоро его должна посетить Марика, а заставлять гостью ждать не слишком-то вежливо.

Он прервал заклинание слуха и медленно побрел прочь.

«Ничего, я поставлю вас на место, — зло думал Лиассин, идя по узкому туннелю. — Новый день преподнесет вам незабываемый сюрприз».

***

«В горах действительно красивые закаты», — презрев возможность быть сброшенной с отвесной скалы первым же порывом леденящего ветра, Марика стояла на самом краю глубокой пропасти и смотрела на поднимающееся солнце. Длинные волосы всадницы трепал легкий восточный ветерок.

Рядом неподвижно застыл Смерч, настороженно ловя каждый звук. Ему не нравились гномьи горы, не нравилась затея госпожи, он нервничал, и Марика отчетливо чувствовала это. Она протянула руку и дотронулась до чешуйчатой шеи дракона, тщетно пытаясь успокоить старого доброго друга.

Ну, что же, вот она здесь, но как проникнуть вглубь горного хребта — неизвестно. Пролетая над Лориэлем, они не заметили ни одной пещеры или расщелины, в которую смог бы протиснуться дракон, и оттого в мыслях всадницы появлялся вполне закономерный вопрос — как в Подгорное Царство проник Разящий Коготь? Надо бы при встрече спросить об этом у Лиассина.

Н-да уж…

Чертов мальчишка. Неужели он-таки забыл о ней?

Становилось все холоднее, между скал усилились завывания пронзительного ветра.

Всадница снова обвела взглядом каменистые уступы и заметила странную игру бликов солнца. Они разрастались, сверкали все ярче, постепенно сформировываясь в плотный сгусток клубящегося мрака.

— Что это? — Марика обратилась к дракону, зачарованно всматриваясь в клубящийся шар, что находился на расстоянии вытянутой руки.

«Видимо, своеобразный проводник, — брезгливо фыркнул Смерч. — Никак Лиассин все-таки сподобился вспомнить о нас. Следуй за ним, и он приведет к чародею, но не забывай: касаться этого сгустка ни в коем случае нельзя».

— Почему? — сгусток притягивал и манил, казалось, он живет собственной жизнью.

«Перед тобой темный огонь, госпожа, и поверь — это действительно опасно, — дракон выпустил из ноздрей сизый холодный пар.

— Ты остаешься здесь?

— Мы с Когтем никогда не ладили. Сомневаюсь, что наша вражда не отразится на тебе. Но позволь дать тебе ценный совет: в общении с Когтем не забывай, что он тщеславен и слишком честолюбив и настолько же коварен — никогда не поворачивайся к нему спиной».

— Я скоро, — всадница еще раз провела рукой по гибкой шее Смерча и решительно пошла за удаляющимся клубящимся сгустком.

Проводник вел ее все дальше по каменистым уступам, над самым краем пропасти. Тропинка, что вела над обрывом, была лишь в две ладони шириной, и приходилось идти боком, прижимаясь всем телом к скале, и это сильно замедляло движение.

Быстро смеркалось. Внизу один за другим зажглись огни костров осаждающей армии, и когда сумрачный огонь привел ее к узкой расщелине, на Терн уже давно спустилась ночь.

В этот проход с трудом мог протиснуться один человек, и внезапная догадка как бич обожгла сознание — Коготь является одним из древних и способен менять ипостась, принимая человеческий облик. Иным способом он не смог бы проникнуть в подземное царство гномов.

Проводник скользнул вглубь скалы и засветился таинственным серым сиянием, но света от него было мало, и рассмотреть стены расщелины Марике не удалось. Не раздумывая ни секунды, всадница решительно вступила в густой мрак.

Путь через горный проход был долгим и трудным. Приходилось идти практически на ощупь, пару раз она споткнулась о выпирающие камни, но так и не повернула назад. Всадница знала свою цель и шла к ней без страха и раздумий.

Казалось, туннель никогда не закончится. Она все так же шла за сумеречным огнем, интуиция подсказывала, что расщелина уводит вниз. Вокруг тишина, ни звука, лишь изредка доносился шум крыльев проносящихся мимо летучих мышей.

Наконец стены исчезли, руки ощутили пустоту, и Марика поняла, что оказалась в пещере. По-прежнему вокруг царила одна сплошная темнота. Еще несколько шагов в неизвестность, и ее нога погрузилась в холодную воду.

Она резко отшатнулась. Проводник явно вел ее к гибели, и у Марики возникли неприятные подозрения.

Неужели Лиассин вознамерился избавиться от нее столь странным методом, заманив одну в темные и таящие опасность катакомбы? Впрочем, почему странным — таким способом ему с ней намного легче расправиться. Что стоит для черного мага обречь на бесконечные скитания в темноте человека — ничего. Пусть бродит в катакомбах до тех пор, пока не наступит обезвоживание, или же, ни о чем не подозревая, она провалится в какую-нибудь пропасть. Вот так все просто и гениально.